Марина Дяченко - Петля дорог

— Отойди от нее, — глухо сказал Рек.

— Что? — Семироль сделал вид, что не расслышал.

— Отойди от нее, упырь… — пальцы Река судорожно сжались на рукоятке цепа. — Отойди от женщины!

— Что-что? — Семироль дурашливо приставил ладонь к уху.

— У тебя есть все шансы умереть последним, упырь, — в свете фонаря блеснули оскаленные Рековы зубы. — Я не позволю тебе. Ты умрешь первым, кровосос!

Цеп начал вращение — и сразу же скрылся из глаз. Остался размазанный в темноте круг, остались свист рассекаемого воздуха и оледеневшие глаза бескорыстного рыцаря.

— Рек! — беспомощно крикнула Ирена.

Семироль улыбался:

— Елки-палки, Ирена, и где вы только… ладно. Юноша, вам придется наклониться, потому что сейчас я не в состоянии встать даже с помощью костыля… Бейте, рыцарь. Я не защищаюсь.

Ирена подумала, что если Семироль и играет, то очень опасно. Он не представляет себе, чем бескорыстный рыцарь отличается от своих сусальных книжных собратьев. Бескорыстные время от времени совершают настоящие подлости и настоящее зло — просто из принципа; будет ли Рек щепетильным по отношению к охромевшему вампиру?!

Не будет. Ирена поняла это по страдальчески изогнувшимся бровям.

— Рек, назад!!

Мгновенный взгляд из-под прищуренных век. Он не боится убивать, но он стесняется спутницы. Он не хочет убивать В ЕЕ ПРИСУТСТВИИ…

Цеп приостановил вращение.

— Госпожа Ирена… Госпожа Хмель. Я не знаю, что связывает вас с этим существом… Но мы в ловушке. А он еще долго может прожить, питаясь нашей кровью и…

Ирена перевела дыхание:

— Оставьте его, Рек… Это отец моего ребенка.

Сырость пробиралась под одежду. Доктор Ник упал бы в обморок, увидев, в каких условиях коротает время его пациентка…

— Ирена, хотите гриб?

— Спасибо, Ян. Не хочу.

Темнота. Угрюмый рыцарь Рек взял фонарь и ушел на разведку — возможно, он еще не утратил надежду. И пока он бродит по пещере, Ирена краешком сознания верит, что вот сейчас он разведает путь, вернется, молча возьмет ее за руку и выведет на свет…

Или он уйдет в одиночку? Оставив этих двоих — вампира и его женщину — коротать вечность в обществе друг друга?!

— …Или эти вот, к примеру, бескорыстные, — Семироль полулежал, опершись плечом о замшелый камень. — Среди прочих законов природы… потому что Провидение — это всего лишь закон природы… догадались выделить один, который «безнравственен». И найти обходной путь… А кто научил их отделять так называемое добро от так называемого зла? И эта их уверенность, что ненагражденное добро — благороднее… Кстати, а что вас связывает с этим юношей, Ирена?

Ей показалась, что адвокат чуть усмехается. Во всяком случае, голос его насмешливо дрогнул в непроницаемой для Ирены темноте.

— Это мой поклонник, — сказала она устало. — Мои ранние рассказы… определили его жизненный выбор. Ни один лауреат Серебряного Вулкана не может похвастаться чем-то подобным…

Семироль саркастически хмыкнул.

— Ничего смешного, Ян… И еще этот, как вы выразились, юноша спас меня несколько раз, возможно, что и от смерти…

— Провидение вознаградило его за это — или, наоборот, покарало?

Ирене сделалось неприятно, что Семироль видит ее лицо, в то время как она смотрит в темноту.

— Я спрашиваю из профессионального интереса… Эта МОДЕЛЬ настолько искусственна, что я вообще поражаюсь, как она просуществовала больше суток… Ирена, я боялся за вас. Получилось, что я вас бросил… Вам нельзя скитаться по этому сумасшедшему миру. Покой, положительные эмоции, пешие прогулки…

Ирена молчала.

— Зачем, ну зачем вы устроили этот безумный побег?! Вам было плохо на ферме? Вас кто-то обижал, с вами не считались, вас не уважали?!

— Это пустой разговор, Ян.

— Ирена, я хочу, чтобы ребенок жил…

— Тогда вам следовало выращивать его с помощью инкубатора… Инкубатор не убежал бы от вас, не предъявил бы прав на своего ребенка, инкубатор можно было бы потом списать в утиль…

Похоже на разговор по телефону. Когда кидаешь слова как бы в пустоту, не имея возможности видеть лицо собеседника…

Рука Семироля легла на ее ладонь. Слабо сдавила:

— Вы — как Провидение, Ирена. Однажды провинившись перед вами, всю жизнь придется искупать вину…

— А вы поэт, — сказала она сквозь зубы.

Семироль шумно вздохнул:

— Бедные мои клиенты… если я не явлюсь на процесс. Вот будет разочарование… Да… Мне было бы любопытно, Ирена, поглядеть на Толкователей. Вы правильно рассудили — если искать, откуда у Провидения ноги растут, Толкователей надо пошерстить прежде всего. Жаль, что я не успел…

— Почему вы ничего не делаете? — спросила Ирена.

— То есть?

— Ну, рыцарь по крайней мере ищет выход… А вы? Вы так и умрете — бездействуя, рассуждая?

— Простите, но я не собираюсь умирать…

Ирена с содроганием подумала, что адвокат-юрист спятил, все-таки спятил, не выдержал потрясений и перегрузок.

— …А выход тут искать бесполезно, уж на что я с трудом передвигаюсь — а все-таки раза три все обошел… Странная пещера. Искусственная, как все мироустройство, я уже говорил… Даже, кажется, есть повторяющиеся фрагменты, как будто у дизайнера не хватило воображения… А рассуждаю я потому, Ирена, что у меня нога болит. Что, было бы лучше, если бы я валялся и стонал?

— Извините, — сказала Ирена после паузы.

— Да не за что… Возьмите гриб. Все вовсе не так пло…

Новый звук нарушил тишину пещеры.

Тоже удар. Но не такой мощный, как звук обвала. Мягче и глуше, и сразу же вслед за ним серия новых ударов, будто раскаты, а затем такой звук, будто распоролся туго набитый мешок с фасолью, и жесткие зернышки хлынули на цементный пол…

Ирена не могла понять, откуда у нее взялась такая ассоциация. Рука ее механически вцепилась Семиролю в плечо.

Звук не иссякал. Акустика пещеры странно искажала его — казалось, шипит и шелестит одновременно отовсюду…

Потом в галерее мелькнул огонь; тусклый свет фонаря заставил Ирену болезненно сощуриться.

— Там… — Рек задыхался. — Госпожа Хмель… вода… речка пробила… промоину. Теперь…

— Долго осталось? — отрывисто спросил Семироль.

— Что?..

— Сколько времени пройдет, пока мы всплывем к потолку?!

Рек молчал. Глядел на Ирену, на ее застывшее бледное лицо, на округлившийся живот… Брови его застыли страдальческими значками «тильда».

Только сейчас, переваривая новость, Ирена впервые усомнилась в «братскости» его чувств. Да, Семироль был прав, когда саркастически хмыкал…

Рек смотрел. Фонарь вздрагивал в его руках. Он боялся, боялся неподобающим для рыцаря образом…

И, конечно, не за себя.

…Вода искала путь вниз. Подмывала стены, змеей сворачивалась во впадинах, щетинилась лохматой пеной; свет фонаря дробился на бурлящей поверхности, вода казалась угольно-черной, пена — бурой…