Марина Дяченко - Петля дорог

— Провидению не нравится… моя любовь к чужому гемоглобину, — хрипло сказал Семироль.

Он стоял, тяжело навалившись на свою палку. Вода заливала его туфли.

Ирена молчала.

Упырь-адвокат удивительно быстро приспособился к чужому мироощущению. Вот, оказывается, каково это — искать и находить причину всех событий в личном послужном списке, в блокноте Провидения…

— Моя доля тоже есть, — неожиданно сказал Рек, а он молчал так долго, что Ирена боялась забыть его голос. — Я тоже… на мне кровь людей из-под Высокой Крыши. На мне обман…

— Я не исповедник, — сухо сообщил Семироль. По счастью, Рек его не понял.

Вода прибывала. От стен то и дело отслаивались куски слежавшейся глины, обрушивались, порождая воронки; огонек фонаря, в целях экономии прикрученный до минимума, не рассеивал тьму — наоборот, нагнетал панику…

— Где-то я это уже видел, — с отвращением сказал Семироль. — Какой-то фильм… Вы не помните, Ирена?

Она с удивлением поняла, что да, помнит. Тоннель, испуганные обреченные люди, прибывающая вода… Супермен, явившийся на помощь…

Если даже они с Семиролем говорят о разных фильмах — суть не меняется. Картинка, уже виденная однажды, пусть мельком, в кино, страничка, прочитанная в забытой книжке… МОДЕЛЬ, сотканная из лоскутков вторичной информации. Мозаика, игра…

Вода прибывала.

— Идемте-ка отсюда, — сухо сказал Семироль. — У нас есть еще сухие места и некоторый запас времени…

Говорят, паразитка-медведка, бич огородников, роет свои ходы как раз с учетом затопления. Волнообразно. Глубокие участки чередуются с подъемами, и даже если огородник вздумает залить в нору раствор мыльного порошка с керосином — медведка отсидится на незатопляемой «горке» и не станет хлебать отраву…

Пещера не имела преимуществ медведкиной норы. Вода свободно растекалась по галереям; видимо, сотрясение от взрыва нарушило хрупкий порядок земляных пластов, и речка, давно дожидавшаяся выгодного момента, не преминула сломать равновесие. Скоро чье-то плодородное поле неожиданно обрушится само в себя, на месте пашни будет овраг, а невезучее крестьянское семейство станет наниматься к соседям или вообще пойдет по миру…

Ирена тряхнула головой.

Нет. Логика — не та. Все случившееся определено человеческими грехами; Рек врал, нанимаясь в «приют для убогих», и применял насилие, спасая Ирену от людей в черном. Семироль — ясное дело, сосал человеческую кровь. Крестьяне, те, чье поле скоро обрушится, тоже в чем-то провинились…

А может, наверху не пашня вовсе, а пустырь?..

Хорошо-хорошо, а в чем провинилась она? То есть, конечно, наивно считать ее безгрешной, но вот тяжелый, явный грех, приведший ее на грань гибели…

Может быть, это рассказ «О раскаявшемся»?.. Погодите!.. А тот, еще не родившийся, но уже почти человек, который находится В НЕЙ — его Провидение вообще не берет в расчет?!

— …вы меня слушаете? Я говорю, что по законам физики… в противоположность массе воды… прокол… инструменты… поток воздуха… Но все это вряд ли имеет смысл в этом бессмысленном мироздании…

Семироль говорил негромко, сквозь зубы, и большая часть сказанного ускользала от Ирениного сознания.

Рек молчал.

Самым высоким местом в пещере оказалась дорога к выходу. Вернее, тупик к выходу; обвалом поглотило и рисунок на стене, и отпечатки детских ладоней. Спасаясь от воды, рыцарь, вампир и женщина пришли к завалу из камней и глины; сюда поток явится в последнюю очередь, но и бежать отсюда — некуда… Собеседников завалит размытой землей — или они захлебнутся, побарахтавшись предварительно в ледяной воде…

Рука Семироля лежала на Иренином животе. Как будто намереваясь защитить…

Поймет ли ребенок, что умирает?

Вечные медицинские споры — с какого момента нерожденный червячок с хвостом и жабрами достоин называться человеком…

Неужели Провидение не видит, что вместе с тремя виновными губит совершенно невинное существо? Или этот, неродившийся, виновен уже тем, что явится на свет вампиром?!

Вот он, ответ на Иренин вопрос Толкователю…

— Постарайтесь не нервничать, Ирена. Ваш стресс передается… адреналин в крови…

Она криво улыбнулась. Хорошо, умрем хладнокровно…

— Мы должны угодить Провидению, — сказал молчавший до сих пор Рек.

Ирена почувствовала, как дрогнула Семиролева рука.

— Мы должны… заслужить… заработать…

Слова давались Реку с трудом. Он никогда ничего не «зарабатывал» — он, бескорыстный, собирался нарушить обет…

По счастью, Семироль поймал его мысль на лету.

— Браво, рыцарь… Не законы физики, а законы Провидения… Ирена, вы меня слушаете? Я знаю, вы умеете хорошо соображать… но вы думаете слишком долго, а вода течет слишком быстро… Как в задачке о бассейне с двумя трубами… Господа присяжные, мы имеем трех человек и прибывающую воду…

Зависла пауза.

— Четырех человек, — шепотом поправила Ирена.

— Четырех, — подтвердил Семироль после паузы. — И мы во что бы то ни стало должны выслужиться перед Провидением… как это делали те мерзавцы в приюте, про которых вы рассказывали… Думайте, Ирена, и вы, рыцарь, думайте тоже… Есть предложения?

Тишина. Звук прибывающей воды.

Кто-то из них немедленно должен заработать награду. Сотворить большое добро. Адресно. Кому-то из своих ближних. Большое, явное добро…

Ирена нервно хихикнула:

— Давайте я порежу себе палец, а кто-то из вас перевяжет…

— И скажет «бедненькая», — хихикнул в ответ Семироль. — Лучше поцелуйте рыцаря — вот это будет действительно гуманно…

Напрасно он так шутил. Ирена сжалась, как от холода.

— Лучше я убью упыря, — ровно предложил Рек. — Это будет колоссальное добро — для всего человечества…

— …если только Провидение не зачтет его, как убийство. Не усугубляйте свою вину, подсудимый!..

Семироль осекся. Навалился на свой костыль. Помолчал; спросил другим тоном, деловито и сухо:

— Госпожа Хмель, вы проходили курсы медсестер? В институте должны были? Или когда получали водительские права — вас же учили элементарным медицинским манипуляциям, не так ли?

Она механически кивнула.

— Отлично… Перед вами пациент.

Она все еще не понимала.

— У меня был открытый перелом, — терпеливо пояснил Семироль. — Я так долго просидел без притока свежей крови… прошу прощения, без гемоглобина… и меня так изумительно лечили, что кость не срослась до сих пор. Теперь я регенерирую — и имею все шансы навек охрометь, потому что срастется она неправильно… Ничего, что я так много говорю? Ваша задача, Ирена, — сломать то, что начало срастаться, сложить правильно, жестко зафиксировать. Доступно?

Она молчала.

— Только скорее, Ирена. Рыцарь подержит фонарь… Это будет настоящее добро. Без дураков. Это вам не порезанный пальчик… Через неделю я смогу ходить. А через месяц буду танцевать.