Анастасия Лик - Я буду первым

— Сам цел?

— Жить буду… бывай, — помахал рукой Кристофер и пошёл в дом, где почему-то горел свет. Дарья вернулась? Но он не звонил ей уже давно. Конечно, она была не виновата в бегстве Артёма, но почему-то он не желал её видеть, и она это понимала.

Открыл дверь и замер, прислушиваясь к голосам, идущим с кухни. Снял куртку, сапоги и, положив руку на рукоять короткого меча, висевшего на поясе, пошёл вперёд.

На кухне ярко горел свет, раздавался звонкий и очень знакомый смех и слышались приятные запахи жареного мяса. Кристофер заглянул за угол и не поверил своим глазам. Ева, в коротеньком халатике розового цвета, едва прикрывающим ягодицы, громко разговаривала с ноутбуком на французском. При этом в руке её была очищенная морковь, которой она активно размахивала, словно дирижёр, и что-то доказывала. Немного наклонилась, и Кристофер увидел на мониторе другую девушку с длинными тёмными волосами. Она сидела в кресле, задрав ноги на стол, и так же активно отвечала Еве на французском, но неожиданно встрепенулась и припала к монитору. Её слов Кристофер не понял, но по восторженной улыбке и интонации голоса догадался, что был замечен этой дамой, и она теперь желала рассмотреть его поближе.

Ева обернулась и удивлённо улыбнулась, затем вернулась к своей странной собеседнице, что-то ей сказала, послала воздушный поцелуй и закрыла крышку ноутбука.

— Ты… ты что тут делаешь? — спросил Кристофер, наконец справившись с собой и обретя дар речи.

— Ужин готовлю, для тебя, между прочим, — ответила она невинно и откусила морковь, которой размахивала.

— Почему ты тут, а не в центре?

— У меня закончился рабочий день. Я и так работаю по двенадцать часов, да и вещи надо было перевезти. Ужинать будешь?

— Ева! — уже выкрикнул Кристофер, грубо разворачивая девушку к себе. — Ты специально бесишь меня? Какого чёрта тут происходит? Почему ты не предупредила меня, и кто это был? — гневно показал он пальцем на ноутбук.

— Это моя подруга. Ты чего кричишь? Сам же пожелал, чтобы я на время работы с Артёмом жила в твоём доме, так чему удивляешься? Или я должна спрашивать у тебя разрешения каждый раз, когда желаю прийти сюда, а после сидеть в отведённой мне комнате и нос не высовывать?

— Нет, конечно… — уже тише ответил он. — Просто не ожидал тебя увидеть. Думал, ты с Артёмом.

— Каров сказал, что мне не полагается отдельная палата, а спать в одной с Артёмом не очень хорошо, он же всё-таки большой мальчик, — сказала Ева, вернувшись к готовке. — Не переживай, завтра в восемь утра у Артёма первая процедура, к этому времени я буду на месте.

— Хорошо, — кивнул Кристофер, вспоминая, что Ева говорила о том, что не может находиться в центре круглосуточно. — Пойду, руки помою.

— Давай, ужин уже готов, — не оборачиваясь, сказала она и потянулась на верхнюю полку за тарелками, а Кристофер изумлённо замер. И без того слишком короткий халатик поднялся, и взору открылось соблазнительное кружево белья.

«Чертовка», — ругнулся он про себя, отвернулся и пошёл наверх в свою ванную умыться и переодеться. Сказать, что нельзя в доме ходить полуголой? Она же найдёт, что ответить, и он опять почувствует себя дураком. Да и права она, если он пригласил жить в своём доме, то устанавливать необоснованные запреты нельзя.

— Крис! — громко крикнула Ева снизу. — Вино сухое или полусладкое?

— Сухое, — ответил он, взял на ходу майку и пошёл в кухню. Ева пыталась справиться со штопором, но тот не сдавался.

— Откуда у нас вино? — спросил он, забирая у девушки бутылку и открывая её. На красиво сервированном столе уже стояли блюда с жареным мясом, картошкой и овощами. Салфетки, приборы — всё на своих местах. Интересно, это она для него так расстаралась или у этой Барби каждый приём пищи похож на званый обед? С неё станется.

— Из магазина, откуда же ещё, — возмутилась она, разливая красную жидкость по бокалам. — Не знала, что в Калининграде тяжело найти хорошее вино, да ещё оно, оказывается, такое дорогое.

Подняла глаза и замерла. Кристофер так и не удосужился надеть майку. Сильный торс, широкие плечи — это понятно, все Охотники хорошо развиты, но его тело было как будто в порезах и царапинах, а бок перевязан бинтами.

— Это когти? — тихо спросила Ева и коснулась пальцем особенно глубокой раны.

— Когти, зубы, не знаю, — в тон ответил он, смотря, как глаза девушки наливаются слезами. Она легонько касалась его царапин, как будто желая смягчить его боль, но вдруг отвернулась и украдкой вытерла мокрую щёку.

— Ты любила его? — спросил Кристофер, понимая, что не его раны — причина грусти Евы. Она вспомнила своего жениха, растерзанного вервольфами.

— Эрика? Да, наверно… мы с самого детства были вместе. Он был непохож на других Охотников. Был добрым, мягким.

— Мягкость — скверная черта для убийцы.

— Возможно… садись, остынет, — ответила Ева и сама села за стол.

Он кивнул, ужин выглядел аппетитным.

— Я купил автомобильное кресло, — сказал Кристофер, когда тишина уже начала напрягать. Он не привык разговаривать за едой, но Ева казалась ужасно грустной, её взгляд всё время цеплялся за его раны, а губы едва заметно подрагивали. И если её не отвлечь, она рисковала выпить всю бутылку вина одна. — Артём поправится, и можете сходить в кино или ещё куда он захочет.

— Хорошо, — сипло ответила она и подняла голову. — Я забыла повязку на ноге сменить. Это очень плохо?

— У меня есть бинты, я сменю, — ответил Кристофер, поднялся из-за стола и пошёл в ванную, где хранились все медицинские принадлежности. Вымыл с мылом руки и спустился вниз. Ева уже ждала его. Робко сидела на стуле, теребя край своего халатика и кусая губы. Она всегда кусала губы, когда нервничала.

— Спешила приготовить ужин, потому и забыла о перевязке? — спросил Кристофер, садясь на стул рядом. Поднял ногу девушки и положил себе на колено.

— И это тоже, — улыбнулась она. — Дарьи же нет, а тебе нужно хорошо питаться. Ты против?

— Чтобы меня кормили? — засмеялся он, разматывая бинты. — Нет, не против, но она скоро вернётся. С этим домом я самостоятельно не справлюсь, да и ты готовить не умеешь.

Ева возмущённо открыла рот. Вот нахал! Но тут же отвернулась, не желая смотреть на свою рану.

— Болит сильно?

— Уже меньше, но, знаешь, по-моему, до операции выглядело лучше, — пожаловалась Ева, а Кристофер усмехнулся. Сомневаться в профессионализме Карова не приходилось, он был лучшим хирургом в городе. Жаль только, эта женщина заинтересовала его, а зная горячий нрав этого джинна, надо думать, он обиделся, когда получил запрет приближаться к ней.

Кристофер аккуратно заматывал бинты, но глаза то и дело поднимались вверх по ноге, где за тонкой тканью пряталось кружевное бельё. Она ждала его, готовила ужин, купила вино. Сексуальный халатик, ничего не прикрывающий, красивое бельё, идеальные локоны, как будто только что из парикмахерской, и лёгкий вечерний макияж. Желает соблазнить. Одни в доме, нет ни Дарьи, ни Артёма…