Кассандра Клэр - Механическая принцесса

Прошу вас, перестаньте без конца призывать, как глупый попугай, немедленно выступить в Кадер-Идрис. Докажите мне вместо этого, что вы выполняете те обязанности, которые возлагает на вас должность главы Института. В противном случае, боюсь, я приду к выводу, что вы этой должности не соответствуете, и буду вынужден сместить вас с нее.

Кроме того, Шарлотта, я хочу, чтобы вы, в знак готовности идти на уступки, вообще прекратили обсуждать эту тему и призывать членов Конклава присоединиться к вам в ваших бесполезных поисках. Если я узнаю, что вы обратились по этому поводу к другим Сумеречным охотникам, мне придется считать это актом неповиновения с вашей стороны и предпринять соответствующие действия.

Джошуа Вейланд, Консул Конклава

Очередное письмо от Консула Софи принесла, когда все завтракали. Шарлотте так не терпелось прочесть его, что она, схватив столовый нож, тут же сломала печать (подкова с буквой «К» – от «Консул»).

Все устремили на нее свои взгляды. По мере того как она торопливо пробегала глазами строчки, на ее щеках расцветали яркие пунцовые пятна.

На открытом лице Генри отразилась тревога. Остальные сидели, не шелохнувшись, позабыв о завтраке, и Софи подумала о том, как же странно видеть мужчин, замерших в ожидании реакции женщины.

– В чем дело? – с беспокойством в голосе спросил Генри. – Шарлотта, дорогая…

Шарлотта прочла письмо вслух – размеренно, как метроном. Дойдя до конца, она положила его на стол.

– Я… – начала она. – Я не понимаю…

Веснушчатое лицо Генри побагровело.

– Да как он смеет? – произнес он с яростью, которой от него никто не ожидал. – Почему позволяет себе в таком духе обращаться к тебе, игнорировать твои предупреждения?

– Может, он прав. А может, он сумасшедший. Впрочем, мы все можем оказаться безумцами…

– Нет! – воскликнула Сесилия, краем глаза заметив обращенный на нее взгляд Габриэля.

Определить выражение его лица было очень трудно. За завтраком он сидел бледный и сосредоточенно изучал узоры на скатерти, будто они содержали в себе ответы на все вопросы мира.

– Магистр в Кадер-Идрисе, я в этом уверена, – продолжила девушка.

– Я тоже так думаю, – сказал Гидеон, нахмурившись. – И не только я. Но без согласия Консула этот вопрос нельзя поставить на рассмотрение Совета, а раз так, помощи нам ждать не от кого.

– Портал почти готов, – отозвался Генри. – Когда он заработает, мы сможем в мгновение ока переправить в Кадер-Идрис любое количество Сумеречных охотников.

– Некого будет переправлять, – возразила Шарлотта. – Вот, взгляните, Консул запрещает мне говорить на эту тему с членами Конклава. Власти и влияния у него побольше, чем у меня. И если мы ослушаемся его приказа, можем потерять Институт.

– И что? – гневно воскликнула Сесилия. – Неужели должность вам дороже Уилла и Тессы?

– Мисс Эрондейл, – начал было Генри, но Шарлотта знаком велела ему замолчать.

– Нет, Сесилия, не дороже, но Институт – это наша защита. Без него у нас будет намного меньше возможностей помочь им. Возглавляя Институт, я могу сделать для них намного больше, чем рядовой Сумеречный охотник.

– Нет, – сказал Габриэль, – не можете.

Он оттолкнул от себя тарелку. Пальцы его побелели.

– Габриэль?! – воскликнул Гидеон.

– Я не буду молчать. – Младший Лайтвуд встал, будто хотел то ли произнести речь, то ли бежать сломя голову. – Он повернулся к Шарлотте: – В тот день, когда сюда приезжал Консул, ни на какой допрос он нас не возил. Он стал угрожать и успокоился только тогда, когда мы пообещали ему шпионить за вами.

Шарлотта побледнела. Гидеон умоляюще приложил руки к груди:

– Шарлотта, мы ничего такого не делали. Точнее, не сказали ему ни слова правды, – поправился он, глядя на воззрившихся на него обитателей Института. – Так, мелкая ложь, чтобы сбить Консула с толку. После второго письма он понял, что это бесполезно и отстал от нас.

– Это правда, мэм, – донесся из угла тихий голосок Софи.

– Софи! – потрясенно повернулся к ней Генри. – Вы знали об этом?

– Да, но… – Голос Софи дрогнул. – Он угрожал Гидеону и Габриэлю, миссис Бранвелл. Говорил, что Лайтвудов вычеркнут из списка Сумеречных охотников, а Татьяну вышвырнут на улицу. Но они все равно ничего такого ему не сказали, и он отказался от своих планов. Простите меня, я лишь…

– Она не хотела причинить вам вреда, – в отчаянии произнес Гидеон. – Миссис Бранвелл, пожалуйста, не вините Софи.

– Я и не виню ее, – сказала Шарлотта, переводя взгляд своих потемневших глаз с Габриэля на Гидеона. – Однако мне кажется, у этой истории есть продолжение. Или я ошибаюсь?

– Да нет же, на этом все закончилось… – начал Гидеон.

– Не закончилось, – перебил его Габриэль. – Гидеон, я сказал тебе, что Консул больше не хочет получать от нас донесения. Но это не так.

– Что? – Гидеон в ужасе уставился на брата.

– В тот день, когда Институт подвергся нападению автоматов, он отвел меня в сторонку и сказал, что, если я помогу уличить Шарлотту в неблаговидных делах, он вернет нам родовое поместье Лайтвудов, восстановит доброе имя нашей семьи и умолчит о прегрешениях нашего отца. Я… – Габриэль сделал глубокий вдох. – Я дал согласие.

– Габриэль! – простонал Гидеон и закрыл лицо руками.

Младший Лайтвуд с трудом стоял на ногах, казалось, что в любое мгновение он может потерять сознание. Сесилии внезапно вспомнилась ночь в тренировочном зале, когда она сказала, что верит в него, в его способность сделать правильный выбор. Душа девушки разрывалась от ужаса и жалости.

– Так вот почему вы так были напуганы, когда я сегодня позвала вас к себе… – задумчиво произнесла Шарлотта, не сводя с Габриэля глаз. – Полагали, что я обо всем узнала?

Генри привстал, его приятное лицо еще больше побагровело от гнева.

– Габриэль Лайтвуд, – выкрикнул он, – так вот чем вы отплатили моей жене за ту бесконечную доброту, которую она всегда проявляла к вам!

– Погоди, Генри. – Шарлотта мягко положила руку ему на плечо. – И что вы сделали, Габриэль?

– Подслушал ваш разговор с Алоизиусом Старкуэзером, – безжизненным голосом ответил юноша, – а потом написал Консулу, что ваши требования послать крупные силы Сумеречных охотников в Уэльс основываются на словах безумца, что вы слишком упрямы и доверчивы…

Глаза Шарлотты сверлили Габриэля, как два острых бура. Сесилия замерла: ей бы ни за что в жизни не хотелось ощутить на себе такой взгляд.

– Вы отправили это письмо? – спросила женщина.

– Нет, – с протяжным вздохом ответил Габриэль, вытащил из-за обшлага рукава сложенный лист бумаги и положил его на стол.

Сесилия заметила, что бумага была потертой, словно письмо много раз сворачивали и разворачивали.