Виктор Песиголовец - Деяния ангелов

Я поежился. Хоть солнце и светило вовсю, но его лучи совсем не грели. Да еще и северо-восточный ветер продувал до костей.

— Нормально, только холодно. Может, подойдем ближе?

— Не нужно! — возразила Вива. — Здесь как раз хорошее место для обзора. А то еще люди подумают, что мы пришли с недобрыми намерениями и прогонят нас. Ведь несколько лет назад храм обворовали…

Я хотел спросить, откуда она об этом знает, но вовремя спохватился — и так все понятно.

Долго устоять на месте мы не смогли — у нас просто окоченели ноги. Поэтому решили двигаться, и принялись прогуливаться возле церкви.

— Знаешь, очень давно, сразу после войны, одной местной крестьянке у стен этого храма явился странный человек и спас ей жизнь, — стала рассказывать мне девушка. — Ту женщину звали Натальей, она имела троих детей и работала в колхозе. Ее муж Николай, к счастью, хоть и был серьезно ранен, но уцелел на фронте и вернулся домой — с наградами, статный и веселый. Трудно описать радость Натальи, когда супруг, которого она, кстати, не чаяла увидеть, так как накануне получила похоронку, переступил порог родного дома. Вот только радость ее длилась недолго. Тридцатилетнего Николая назначили бригадиром, дали лошадь и пролетку, да еще и в правление колхоза избрали. Загордился мужик, почувствовал себя важным человеком. С простыми колхозниками разговаривал свысока, мог ни с того ни с сего наорать, нагрубить, незаслуженно обидеть. А жену так и в грош не ставил. Капризничал, всячески унижал, откровенно презирал. То ему борщ не такой, то сапоги плохо начистила, то галифе не отстирала. Часто говорил Наталье: «Разве ты женщина? Ты — чучело! Забабилась, расплылась, потеряла всякую привлекательность. Мне с такой супругой стыдно и на людях показаться». И вскоре начал захаживать к одиноким крестьянкам, а позже не стеснялся уже и ночевать у них. Мужчин в селах тогда было мало, совсем мало, и любой мало-мальски привлекательный представитель сильной половины человечества пользовался у женщин бешеным успехом.

Вива на мгновение умолкла, плотнее закуталась в свою курточку, подняла воротник. И, взяв меня под руку, продолжила:

— Как-то в село прислали из города нового бухгалтера — эдакую вертлявую дамочку со смазливой мордашкой. В крепдешиновом платье, в туфлях на высоких каблуках, с розовым шелковым шарфом на шее — она выгодно отличалась от сельских тружениц. Вот на нее и положил глаз Николай. Стал с ней встречаться, сначала тайно, а потом и на людях. Когда Наталье донесли об этом, она тут же помчала к своей сопернице. Думала, пристыдить ее, отругать, но вышло наоборот — бухгалтерша сама пошла в атаку. Сказала, что Наталья не пара Николаю, что он ее не любит, считает недалекой и собирается бросать. Бедная женщина вернулась домой сама не своя. Целый день не находила себе места, металась по двору да все плакала. Правда, в душе у нее все же теплилась слабая надежда, что никуда супруг не уйдет, останется в семье, ведь у них как-никак трое детей. И вот он поздним вечером заявился на порог. «Собирай мои вещи, живо! — скомандовал. — Я ухожу от тебя. Противна ты мне!» Наталья просила его, умоляя одуматься, на колени ставала — не помогло. Побросал свои шмотки на пролетку и укатил. Покормив детей и уложив спать, Наталья долго сидела на лавочке возле дома, все ждала, что муж вот-вот одумается и возвратится. Но уже стало светать, а он не являлся. И тогда отчаявшаяся женщина, разум которой помутился от горя, нашла в сарайчике веревку и решила там же повеситься. Один конец канатика прикрепила к сволоку, другой завязала в петлю, принесла пустое ведро, перевернула его вверх дном, чтобы было на что стать. Однако прежде, чем привести свое страшное намерение в действие, надумала Наталья в последний раз помолиться. Нельзя сказать, что была она такой уж верующей, но существование Бога не отрицала и соблюдала все годовые праздники. Рыдая, побежала к церкви. Стала у входа, начала креститься и шепотом просить прощения за то, что вознамерилась лишить себя жизни. Потом круто развернулась и понеслась обратно домой. Да только далеко от храма удалиться не успела. Вдруг навстречу Наталье из сумрака вынырнул худощавый, седовласый, еще не старый мужчина в широкой темной одежде и с посохом в руке. Женщина, не сбавляя шагу, хотела обойти его. Но он окликнул ее по имени. Удивленная, Наталья остановилась и начала приглядываться к столь раннему прохожему. Поняв, что видит его впервые, спросила: «Кто вы такой?». «Одинокий странник», — тихо произнес тот. «А откуда меня знаете?» «Да я все знаю, — печально вздохнул мужчина и прибавил: — И о том, что ты задумала, тоже». «Я не хочу жить без Николая!» — заплакала Наталья. «Ты не можешь жить без Николая, а как же твои дети будут жить без матери?» — строго спросил незнакомец. Целых полчаса они говорили, и, странное дело, их никто не потревожил, хотя уже почти рассвело, и люди должны были давно появиться на улице. На прощание странник по-отечески погладил Наталью по голове и сказал: «Иди к своим детям! Ими живи! А о Николае не печалься, вернется он к тебе через год».

— И что, вернулся? — нетерпеливо спросил я. Рассказ Вивы зацепил меня за живое, встревожил душу.

— Да, вернулся, — ответила она. — Вскоре у Николая вдруг воспалились фронтовые раны, он стал сильно болеть. Из-за этого ему пришлось оставить хлопотную должность бригадира и пойти сторожить ферму. Бухгалтерша тут же сошлась с другим мужчиной — заведующим током. И Николай, помыкавшись по чужим углам, пришел к Наталье и детям с повинной, попросился обратно. Они простили его и приняли.

— А как дальше сложилась их судьба?

— Они вместе прожили всю жизнь. Из села перебрались в Запорожье. Николай поправился, работал на «Запорожстали», а Наталья — в детской молочной кухне. Его не стало в конце семидесятых годов, а она прожила еще почти пятнадцать лет. Двое их детей и сегодня живы, давно имеют внуков и правнуков, а третий ребенок — девочка — умерла от воспаления легких в начале пятидесятых…

Уже в машине, когда мы решили возвращаться домой, я задал вопрос, все время крутившийся у меня на языке:

— А кто был тот человек, которого тогда встретила Наталья возле церкви?

Вива взглянула на меня с загадочной улыбкой и ответила вопросом на вопрос:

— А сам-то ты как думаешь?

Я неопределенно пожал плечами и, развернув «Хонду», взял курс на Запорожье.

Дома девушка рассказала мне еще одну интересную историю, связанную с этой церковью.

Дело было в середине восьмидесятых годов. У жителя Запорожья, инженера военного завода Леонида погибла жена. Ее сбил автомобиль, когда она переходила улицу. Опечаленный мужчина не стал сообщать о смерти матери своему сыну, который проходил срочную военную службу в Афганистане. Решил, что незачем парню бередить душу, ведь на похороны его вряд ли отпустят, слишком уж далеко добираться. Сын, кстати, у Леонида был единственным ребенком, в Афганистан напросился сам — тогда таких добровольцев хватало.