Виталий Вавикин - Вендари. Книга вторая

Ближе к утру Либена предложила своей новой знакомой снять номер на двоих. В комнате было тихо и прохладно. Пахло лимоном и чистым постельным бельем.

– Ты будешь кусать меня или сделаешь это как-то иначе? – спросила Адела.

– Я не знаю. – Либена смотрела на нее, чувствуя, что желания пить кровь этой девушки совсем нет. Вернее, желание есть, но не так, не здесь, когда Адела сидит на кровати и смотрит в пустоту. Нет. Такую кровь она может достать и на улице. Подойдет кровь любого бедолаги. Достаточно лишь подавить его волю. Он превращается в куклу, сосуд. И никаких чувств. Никакой игры.

Наверное, именно поэтому бары для слуг и пользовались спросом – там все было превращено в шоу. Там можно было отдыхать, а не только питаться. К тому же легкие наркотики и курильницы с афродизиаком рождали желание и вожделение в глазах тех, кто пришел продать свою кровь. Сейчас же в глазах Аделы не было ничего. Пустота.

Либена ушла, оставив девушке телефонный номер Рады. Ей почему-то показалось, что она больше никогда не увидит Аделу – она сбежит, уедет, вернется домой. Либена отправилась в другой отель, но долго еще не могла заснуть, вспоминая то, что видела в мыслях Аделы. Девушка волновала и возбуждала ее. Вернее, не девушка, а фантазия о том, как она сама просит Либену прокусить ей шею. В глазах ее огонь. Струйки крови катятся по шее к животу, заполняют пупок. Картины эти были столь волнительны, что Либена видела их даже во сне. Видела со стороны, не в силах нарушить оцепенение и принять участие в этой игре. Другой слуга пил кровь Аделы. Другой ласкал ее живот…

Либена проснулась и сразу позвонила Раде, чтобы узнать, не связывалась ли с ней Адела.

– Нет, – сказала Рада, и Либена с трудом удержалась от того, чтобы отправиться к Аделе в номер. Она не знала, что скажет, не знала, что хочет сделать. Просто увидеть ее. Просто еще раз вдохнуть ее запах, возможно, заглянуть в ее мысли.

До конца недели она звонила Раде еще трижды, но Рада была чем-то занята, и ей отвечал ее любовник – Йенс Хаген. Высокий, крепкий, светловолосый. Рада говорила, что он напоминает ей Аллана Монсона – любовника из далекого прошлого. Но он предал ее, оказался охотником и едва не забрал ее жизнь. Она не обижалась на него за то, что он хотел убить ее, но чувствовала себя униженной из-за его любовной игры. Она любила его. Он использовал ее. Нет, с Йенсом Хагеном такого не будет.

– Я не позволю себе любить его, – говорила Рада, но Либена видела, что это не так.

Ей не нравилось, какой становится Рада рядом с Хагеном, не нравился сам Хаген с того самого дня, когда он впервые появился в баре на краю кладбища Пайн Гроув, чтобы заработать на продаже своего тела и крови. Что-то в нем было ненадежное, словно в голубых глазах от рождения блестела способность предать. Но Рада заметила его сразу. Приглядывалась около недели, затем забрала из бара. На второй месяц их отношений она купила ему дом в Портленде, дорогую машину.

– Он просто моя игрушка, – говорила она. А Хаген уже подобрался к ее бару. Сначала просто давал советы, но Либена знала, чем это закончится. Он стал управлять им.

Рада отошла от дел, требуя от Хагена лишь верности и крови, которую она пила, когда приходила к нему на ночь. Либена сомневалась в том, что они занимаются любовью. Иногда ей хотелось убить его – он вторгся в их маленькое царство ночи, в их маленький кошмар. Он выбирал девушек для работы, выбирал мужчин. Он заказывал вина, договаривался о поставках афродизиака и наркотиков. Он стал для нее еще одним какаду – старым попугаем, которого привезла откуда-то Рада. Либена ненавидела эту хрипатую птицу, которую, словно ей назло, полюбил Хаген, забавляясь с ней каждый раз, как только оказывался в кабинете управляющего. Еще Либену раздражало, что когда какаду заболел, Хаген уговорил Раду достать для чертового попугая кровь древнего, чтобы спасти ему жизнь. Тогда почему-то это показалось ей отвратительным, словно пентаграмма или звезда Давида для католика, если не хуже. Сейчас ей казалось отвратительным, что нужно идти к Хагену и спрашивать о девушке по имени Адела, которую он просто обязан принять на работу.

– Уже принял, – сказал он, затем хитро подмигнул и добавил, что видел все фильмы с ее участием.

– Ты взял ее, потому что она снималась в порно? – растерялась Либена.

– Почему бы и нет? Думаешь, наш бар лучше? К тому же у нее такая аппетитная киска, что голова идет кругом. Если, конечно, ты понимаешь, о чем я. – Он улыбался, и Либена с трудом сдерживала себя, чтобы не пустить ему кровь.

Потом она узнала, что он снял для Аделы дом, купил машину. Адела все реже появлялась в баре, и когда Либена пила ее кровь, ей казалось, что каждая клетка ее кожи пахнет Хагеном. Еще хуже все стало, когда Либена рассказала о своих наблюдениях Раде.

– Так ты думаешь, что она спит с ним? – спросила Рада, и вместо того, чтобы направить свой гнев на Хагена, обрушила его на голову Аделы. Хагену же было плевать. Казалось, что его забавляет все это, что он специально дразнит Раду, рассказывая ей о фильмах, в которых снималась Адела и о том, как много людей было очаровано ее телом и ее навыками. А потом, когда гнев Рады переходил черту, он изображал обиду и непонимание, заставляя ее извиняться. Извиняться не перед Аделой, которую она унижала, а перед ним.

– Ну прости меня, – шептала Рада Хагену. – Я просто старая, глупая ревнивица. Что ты хочешь, чтобы я сделала, а? Хочешь новую машину? А новый дом? Хочешь, я достану все фильмы с этой девушкой, и мы посмотрим их с тобой вместе. Только скажи.

Но потом все повторялось заново, словно Рада точно так же играла с Хагеном, как и он играл с ней.

– Вчера посмотрела с Хагеном один из твоих фильмов, – говорила она Аделе. – Очень занимательно. Поучительно. Но, боюсь, я слишком стара для всего этого. Понимаешь? – И она отпускала десятки непристойных колкостей.

– Почему бы тебе просто не выгнать ее? – спросила однажды Либена.

– Зачем? – растерялась Рада. – Мне казалось, она нравится тебе. К тому же на ее кровь и тело хороший спрос у слуг.

– И у Хагена, – не сдержалась Либена.

– Это ничего не значит. Она всего лишь шлюха, которая за деньги сделает все, что угодно, – сказала Рада, однако в эту же ночь вцепилась в горло Аделы так, словно собиралась убить, и долго шептала ей на ухо истории о баре для слуг в Болотах Мончак, обещая отправить ее туда.

– Если для тебя что-то значит наша дружба, то я прошу, оставь эту девочку в покое, – попросила как-то раз Либена. Рада рассмеялась, затем стала вдруг серьезной.

– Только не говори, что тоже влюблена в нее.

– Нет. Она просто из Чехии и напоминает мне себя в молодости.

– Никогда бы не подумала, что ты была такой, как Адела.