Лори Хэндленд - Темная луна

— Есть еще информация? — Я помахала рукой перед лицом Ника.

— Ах да. — Он хрустнул пальцами. — Давай поглядим.

Пощелкав по клавишам, Ник откинулся на спинку и стал ждать.

— Я ищу перекрестные ссылки на ведьмоволков и оборотней.

Я выразительно подняла брови:

— А ты в этом деле дока.

— Да и не только в этом.

Удивительно, но он заставил меня рассмеяться. И что еще удивительнее — он тоже усмехнулся в ответ. Но его улыбка быстро исчезла, как только компьютер подал сигнал.

Ник уставился на экран:

— Ты не поверишь.

— Спорим?

— Ведьмоволков причисляют к оборотням, потому что когда-то они были людьми.

— Похоже, шериф все-таки не зря вызвал именно нас.

— Будучи при жизни людьми, они прокляты и обречены становиться волками после смерти. Своего рода трансформация.

— А почему они прокляты?

— Здесь не сказано, но…

Он наклонил голову. Я видела, что идея обретает очертания, по мере того как Интернет выдает все новые ответы.

— Может, поделишься? — спросила я.

Ник поднял взгляд:

— У нас есть мертвые люди и призрачные волки.

— Два мертвых человека.

— И множество тех, кто пропал, оставив после себя лишь следы крови. А учитывая исчезновение шерифа… В общем, сама подсчитай.

— Ты полагаешь, что исчезнувшие покойники становятся ведьмоволками?

— Да, — сказал Ник. — Полагаю.

Я тоже. Только я не совсем понимала, что нам с этим делать.

— Утром я позвоню Лидии, — подытожил Ник. — Спрошу, нет ли у Коры какой-нибудь книги о ведьмоволках.

— Неплохая задумка для начала.

Наступила тишина. Мы с Ником переглянулись и тут же отвели глаза. И что теперь? Впереди простиралась долгая ночь, которую нечем занять.

— До скорого. — Ник встал и буквально выбежал из комнаты.

От нечего делать я уселась за компьютер. Войдя в свой банковский аккаунт, запросила перевыпуск кредитной карты и записала номер. А потом целый час бродила по сети, заказывая обновки. Джесси оставила много одежды, и она мне весьма пригодилась, но все же я лишилась всего гардероба, взлетевшего на воздух вместе с базой. Рано или поздно мне пришлось бы заняться покупками. Так почему бы не сейчас? Тем более что это отвлекало, не давая пойти к Нику и молить его о ласках.

Покончив с шопингом, я обследовала дом. Ни одного телевизора. Интересно, для чего предназначен этот коттедж? Для отдыха? Но разве есть что-то более расслабляющее, чем просмотр телепередач?

Я бросила тоскливый взгляд вдоль коридора на комнату Ника. В голове крутились разные мысли.

В конце концов меня обуяла скука, и я зевнула. Если сумею уснуть, утро наступит быстрее. Я разделась и осмотрела рану, на месте которой остался лишь маленький подсохший след.

Только я потянулась за футболкой Джесси, как дверь отворилась. На пороге стоял Ник. Я не могла разгадать выражения его глаз: вожделение, соперничающее со страхом, страсть, вытесняющая печаль. Он хотел меня против собственной воли, тосковал по прошлому, но при этом боялся будущего. И где-то на самом дне притаилась вина, которую Ник ни в коем случае не должен испытывать. Он в случившемся не виноват.

— Знай ты, что тебя ждет, — тихо сказал он, — ты бы никогда не заговорила со мной в тот первый день.

Я потупилась. Библиотека в Стэнфорде. Ник тогда уронил мне на ногу книгу, а потом так усердно и мило извинялся, что я разрешила ему проводить меня домой. Всю ночь мы болтали, на заре — целовались, и с того дня стали неразлучны.

— Я заговорила бы с тобой, даже если бы знала, — спокойно ответила я. — Я не могла бы запретить себе любить тебя, даже если бы захотела. — И до сих пор не могу. — Воспоминания о тебе сохранили мне разум, Ник.

Сидя в клетке и потом, обитая в каменном бастионе в окружении лишь охранников и типов вроде Билли, я вспоминала прошлое и находила в нем отдушину.

Ник, одетый по-прежнему в одни лишь боксеры, вошел в комнату. Я прижимала к груди футболку Джесси.

Он щелкнул выключателем, и нас окутала темнота. Но я разглядела, как Ник приближается, и ощутила витающий в воздухе запах желания и опасности.

— Ты сводишь меня с ума, Элиза. Мне следовало бы тебя ненавидеть, но я не могу. Ты должна вызывать у меня отвращение, но это вовсе не так.

Он подошел так близко, что его возбужденная плоть коснулась моего живота. Я выронила футболку, но та не упала на пол, а повисла на пенисе Ника, и он, зарычав, отшвырнул ее сторону.

Я попятилась, но он схватил меня так, что пришлось приподняться на цыпочки.

— Я зарекся прикасаться к тебе, а сам только об этом и думаю.

— И я.

— Я все взвесил. Джинн уже выпущен из бутылки. С девственностью покончено, и ты не причинила мне зла. Никаких беременностей и венерических заболеваний. Идеальный мир. — Ник тряхнул головой. — Насколько он может быть идеальным теперь, когда я знаю, кто его населяет.

— Ник…

— Молчи!

Его руки еще крепче сдавили меня, и я замолчала.

Он злился. Что еще изменилось? Хотя бывали времена, когда я скучала по мальчику из Стэнфорда, вынуждена признать, этот мужчина волновал меня гораздо сильнее.

Он слегка отстранился, и его глаза сверкнули в тусклом льющемся из коридора свете.

— Просто секс, да? Никаких обязательств. Разбежимся, как только покинем Фэрхейвен.

И хотя после этих слов часть моей души умерла, я понимала, что так будет правильно.

— Хорошо.

Ник впился в мои губы с неистовой страстью. Его пальцы так стиснули мои руки, что будь я обычной женщиной, не избежала бы синяков. Когда-нибудь действительно придется заставить Ника немного умерить пыл.

Но не сейчас.

Поймав мой язык, Ник прикусил его кончик. Испытывая боль и наслаждение, я вцепилась в плечи захватчика и сдалась. Пробежала пальцами по его обнаженной груди, и сердце Ника забилось под моей ладонью, отдаваясь эхом во рту. Проложив дорожку поцелуев по его животу, я добралась до резинки трусов и, дразня, провела под ней языком, а потом очень резко, под стать любовнику, сорвала их, и опустилась на колени.

Наклонившись, прижалась губами к бедру Ника. Его член подрагивал возле моей щеки, и я, повернувшись, взяла его в рот.

Этот жар, мощь и вкус сводили меня с ума. Намотав на запястье мои волосы, Ник задал ритм. Немного грубо, но я не возражала. Понимая, что он не может причинить мне вред, я еще больше заводилась.

Я задела зубами головку, и Ник зашипел, потом застонал, но не оттолкнул меня, а притянул еще ближе. Наслаждение и боль, такие близкие и разные, все же идут рука об руку. Сгладив боль языком, я снова взялась за дело.

Я почувствовала, что Ник уже на пределе, и тогда он оттолкнул меня, поставил на ноги и жадно поцеловал.

Он совсем обезумел. Впрочем, как и я. Наши языки сплелись, а руки ласкали, дразнили и тискали все, до чего могли дотянуться.