Гильермо Торо - Штамм 3. Вечная ночь

Он был стар, спортивного телосложения, с белыми усами и бородкой, которая давала ему выражение лица как дедушки шайтана - при его виде она чуть не подавилась. Она увидела, медали на груди белого костюма, он был похож на военно-морского флота адмирала.

Нора смотрела недоверчиво. Такой ошеломляющий взгляд, что она сразу же привлекла его внимание, слишком поздно было, чтобы отвернуться.

Она увидела выражение узнавания на его лице, и ее ударило в жар от этого.

Он остановился, его глаза расширились в недоумении он повернулся на каблуках, и пошел к ней. Татуированные вампиры не отставали от него, старик подходя к ней, сцепил руки за спиной - его недоумение сменилось хитрой улыбкой.

Это был доктор Эверетт Барнс, бывший директор Центра по контролю и профилактике заболеваний. Бывший босс Норы, который, в настоящее время почти два года после падения правительства, все еще настаивал на мундире, так как символическое происхождения Центров - филиал ВМС ​​США.

“Д-р Мартинес “, сказал он своим мягким южным акцентом растягивая слова. “Нора … это самый приятный сюрприз.”

Зак закашлялся и замолчал, аромат камфоры обжег заднюю часть его горла и поразил его обоняние. Его дыхание вернулось, его сердцебиение замедлилось, он посмотрел на Владыку - стоящего перед ним в виде рок-звезды Габриэль Боливар - и улыбнулся.

В ночное время звери в зоопарка становились очень активным, их охотничьи инстинкты не давали себе выхода из-за окружающих их решеток. Как следствие ночь была полна шума. Обезьяны выли, и ревели большие кошки. Люди теперь ухаживали за клетками и убрали улицы в качестве награды за охотничьи навыки Зака.

Мальчик стал довольно ловким в стрельбе и Владыка вознаграждал каждое убийство новой привилегией. Зак стал интересоваться девушками. Женщинами, на самом деле. Владыка позаботился о том, чтобы ему доставили нескольких. Не для разговоров. Зак хотел наблюдать за ними. В основном от места, где они не могли видеть, что он смотрит за ними. Он не был чрезмерно застенчивым или пугливым. Во всяком случае, он был хитрым и он не хотел, чтобы его было видно. Он не хотел, прикасаться к ним. Пока нет. Но он смотрел на них - также как он наблюдал за леопардом в клетке.

Все свои многие годы на этой земле, Владыка редко испытывал что-то вроде этого: предоставилась возможность ухаживать за организмом, с таким внимания. На протяжении сотен лет, даже имея мощь, Владыка был в бегах, кормился и жил в тени, избегая врагов и сдерживая перемирие с Древними. Но теперь мир был новый, и у Владыки появился человеческий питомец.

Мальчик был ярким и его душа была полностью проницаема. Владыка был экспертом в манипуляции. Он знал, как нажимать кнопки жадности, желания, мести и в настоящее время, его тело было вполне королевским. Боливар был действительно рок-звездой и, как следствие, таким и был Владыка сейчас.

Если бы Владыка захотел, чтобы Зак был умнее, мальчик бы мгновенно стал умнее: он стремился к отдаче Владыке самого лучшего. Следовательно, если Владыка предложил бы мальчику быть жестоким и хитрым, мальчик принял эти характеристики, чтобы понравиться ему. Так, через месяцы и множество ночей разговоров и взаимодействий, Владыка обучал мальчика, холил тьму, которая уже была в его сердце. И Владыка почувствовал что-то, что он не чувствовал века: он чувствовал восхищение.

Было ли это, похоже на то чтобы быть человеком отцом и будучи отцом всегда прикладывать чудовищные усилия? Закладывая в душу ваших близких вашего образа, в тени?

Развязка близка. Решающие времена. Владыка почувствовал это в ритме Вселенной, в маленьких признаках и предзнаменованиях, в интонации гласа Божьего. Владыка стал одним организмом на вечные времена установившим свое господство на Земле. В конце концов, кто мог остановить Владыку с тысячей глаз и тысячей ртов? Владыка, который в настоящее время управлял армиями и рабами и который держал мир в страхе?

Он может проявлять свою волю мгновенно в теле лейтенанта в Дубае или во Франции просто путем мысли. Он может истребить тысячи, и никто не будет знать, потому что средства массовой информации не существуют. Кто бы попытался? Кто бы добился успеха?

А потом, Владыка смотрел бы в глаза и лицо мальчика и в них видел следы своего врага. Одного врага, который, каким бы незначительным он не был, никогда не сдавался.

Гудвезера.

Атаки Гудвезера и его группы, совершаемые по порядку Владыки наносили мало вреда - и по большей мере выглядели вандализмом. Но об их действиях шептали в хозяйствах и на заводах и все сильнее с каждым повторением. Они становились своего рода символом. И Владыка знал важность символов. На ночь Зеро, он высказал мнение, чтобы как можно больше зданий горело в каждом городе, что и перевыполнили. Ему хотелось пепла и расплавленного металла, по всей земле, своего рода насечки на карте города с символикой своей власти. Напоминания о своей воле.

Были и другие: торговцы наркотиками, контрабандисты, мародеры - но они были анархические векторы, которые никогда не пересекались с планом Владыки, и поэтому его мало заботили их прегрешения. Но с Гудвезером было иначе. Он и его группа были остатками присутствия Седракяна на Земле, и в этом качестве их само существование, представляло собой вызов власти Владыки.

Но Владыка взял в заложники именно то, что могло бы заманить Гудвезера к нему.

Владыка улыбнулся мальчику. И мальчик улыбнулся в ответ.

ПОСЛЕ взрыва больницы Bellevue, Эф направил свой путь на север вдоль Ист-Ривер-Драйв, используя заброшенные автомобили и грузовики для прикрытия. Он пробежал так быстро, как мог с его больным бедром и раненой ногой, двигаясь в сторону нижнего входного пандуса, назад к тридцатой стрит. Он знал, что среди преследователей, вероятно, в том числе есть несколько несовершеннолетних, с щупальцами, причудливые, слепые психические следопыты, которые передвигались на четвереньках. Он достал прибор ночного видения и поспешил обратно в Управление главного медицинского центра, думая, что последнее место вампиры будут врят ли осматривать, так как совсем недавно оно было зачищено.

Его уши продолжали звенеть от ударной волны взрыва. Несколько автосигнализаций сигналили и гремели, и свежее битое стекло лежало на улице от высоких окон разбитых силой взрыва. Когда он подошел к углу тридцатой и Первой, он заметил куски кирпича и раствора на дороге, часть фасада здания не удержалась и осыпалась мусором на улицу. Когда он подошел ближе, через зеленый свет его прибора, он заметил пару ног, торчащих из-за двух старых бочек безопасности дорожного движения.