Дмитрий Кравцов - Третий источник

Может быть.

— Круто. — Только и сказал Крот. — Круто, мать вашу.

— Теперь успеем. — Сашок отключил насос и укладывал инструменты в несессер. — Доктор его подлатает, через недельку будет, как новенький. Все в порядке, Фант!

Странно, но его неубывающий оптимизм вызывал у Толяныча тошноту.

И усталость…

Необходимо было принимать какое-то решение, Толяныч почувствовал, как наваливается дикая, просто безнадежная апатия, вздохнул и полез за сигаретами.

Полезть-то он полез, но сигареты сразу обнаружить не удалось. Под руку попадалось все что угодно: то Старичок, то Мышонок, то фонарь, а то и вообще какая-то липкая хренотень совершенно фаллической формы. Наконец рука его ухватила болтающийся на шее кулон из голубой бирюзы — Анти-страх? Пусть будет Анти-страх, может это даже к лучшему. Толяныч некоторое время посидел молча, сжимая его вялой ладонью и лениво слушая, как Крот ведет нескончаемый монолог о доблести Лешего и своей собственной. Смысл речи терялся, Фантик ловил лишь отдельные матерные слова, обильно усыпавшие серегину речь и дивился собственной избирательности.

Словесный понос.

Такое бывает после горячего дела, особенно, если кого-то уделали аккурат рядом с тобой, а ты сам остался цел и невредим. Толянычу это было хорошо знакомо со времен действительной службы — тогда он не раз чувствовал, как внутри пенится девятый вал эмоций, жаждущих прорваться наружу, и уже облеченных в слова настолько, что смысл глубоко похоронен под их ворохом. А они все сыплются и сыплются. Грехом это он никогда не считал. А сейчас с этим знакомился и Фантик.

В очередной раз попытавшись нащупать сигареты, Толяныч опять наткнулся на теплый и чуть липкий предмет фаллических очертаний. «Это конец. Но где же сигареты?» — вспомнил он бородатый анекдот и разразился бурным смехом. Перевозбужденная психика требовала разрядки, а надежда на коррекцию таяла, как летний снег — не долетая до земли. Но решение пришло само собой. А когда он рассмотрел, что держит в руках черную свечу, то понял, что решение к тому же еще и единственно возможное.

Продолжая смеяться, он сунул черную свечку опять за пазуху.

Все повернулись к нему, и такое глуповатое удивление было на лицах, что Толяныч зашелся пуще прежнего. Первым опомнился Крот, и действовал как всегда весьма эффективно: в микроавтобусе качественно не размахнешься, но кулак-то у него дай боже, так что мир перед Фантиком слегка раздвоился на мгновение, но тут же встал на место.

— Спасибо, братуха… — Толяныч потер подбородок и помотал головой. Что Рука действует — известно точно, теперь пришло время проверить другое. Очень может быть, что Галина не такой уж бред несла. — Всегда знал, что на тебя можно положиться. Я тут отвлекся слегка, но ты очень даже помог… Скажи-ка мне, Сашок, можно ли оставить Леху у этого вашего Доктора? Место надежное?

— Конечно. Ему и так придется там побыть дней пять.

— Хорошо. — Толяныч не стал ждать продолжения. — Значит так, Леха останется там. Это решено. — Говорить при Лешем так, как будто он и не присутствует вовсе, было не слишком приятно. Толяныч вынул из заднего кармана джинсов пачку чипов, отсчитал пять соток, остальное сунул Лешему в карман. — Здесь две тонны — надеюсь на лечение хватит… Крот, ты сейчас вылезаешь, бери тачку и давай ко мне домой. Забери кошку, девчонок и идите ночевать к Мурзику. У него тоже неприятности, но теть Маша примет. Отдашь ей штуку евриков — может понадобиться Мурзику на откуп или еще на что. А с утра дуйте куда-нибудь. Лучше всего, если бабы отправятся по домам, а ты куда-нибудь еще дальше. Да! Дайте ж мне наконец сигарету!

Серега, как единственно курящий из всей честной компании, протянул мятую пачку.

— Вова, останови пожалуйста… — Сделав пару затяжек, попросил Толяныч. Володя притормозил. — Ты прямо сейчас ловишь тачку, и дуй к Пастору. Только порознь с Кротом… — И прерывая возможные возражения: — Пастору сейчас может прийтись туго, так что будь рядом с ним постоянно. Пожалуйста.

— Да там и так полно народу…

— Это неважно. Я их не знаю, а тебя я видел в деле. — Он затянулся. Да уж, видел, и ничего приятного в этом нет, тем более когда некоторые из покойников — плод твоих собственных усилий. По большому счету Сашок ничем не хуже… или не лучше, но его деятельность Толяныч воочию не наблюдал, а это уже чисто моральный плюс. — То, что мы Бербера закрыли вместе с его ближними — ничего не значит. У него, насколько я знаю, еще должна остаться неслабая команда, а Пастор — первый кандидат. Так что давай, не спорь! Завтра мы с тобой свяжемся ближе к вечеру. Но без нас ни шагу!!! Все, пока.

Крот вылез из микрухи вслед за Вовой, порылся по карманам, вытянул наконец чипы и протянул сколько-то — мол, это Лешему — и они отчалили.

Теперь напротив сидела только Лиз и ожидала продолжения. Толяныч порылся в пачке и выудил новую сигарету. Бирюза на шее болталась в такт покачивающегося на рессорах микроавтобуса.

— Теперь про нас… А мы, братья-кролики, отправимся на прогулку в Крякшино. На эту самую дачку. — Радостно сообщил он. — Вот только Лешего завезем, и вперед!

Они помолчали, переваривая. Толяныч тем временем с удовольствием курил, ожидая, когда его покетбук всосет с лехиного информацию о пресловутой дачке. Ее оказалось не так уж и мало, был даже подробный план дома. Надо же, это даже не дача, а частное имение, площадь аж три гектара, а хозяин-то Бербер!

— А ты не думаешь, какие это может иметь последствия? — Прорезалась наконец ведьма.

— Думай как ветер — дуновением… — Вполне серьезно изрек вдруг Фантик. — Догоняешь, что бы это могло значить?

— Послушай меня, брат. Неужели ты еще не заметил, что у вас все подозрительно гладко выходит? И если вам удалось… — Толяныч в первую очередь заметил про себя это повторное «вам», то есть себя она как бы ставила в стороне, — …без особого труда убить десяток-другой практически непричастных людей, это еще ничего не значит. И твоя эйфория абсолютно беспочвенна. Ты просто еще не столкнулся с настоящими Кукловодами. Их нахрапом не возьмешь!

«Не возьмешь, не возьмешь… Как будто я сам не понимаю, что нам везет просто фантастически. Но рано или поздно мы действительно влипнем окончательно. Но до тех пор нужно сделать по максимуму. Авось прокатит на шару.» — А вслух ответил пришедшим из глубин памяти рефреном:

— Наш Бербер конечно крут, но крутые тоже мрут, как показала практика. Поживем — увидим.

— Пойми, тебе же нечего им противопоставить. Только подставишь нас, и все. — Страха не было в ее голосе, это Толяныч почувствовал, но не преминул подколоть:

— Боишься?

— Ты меня на слабо не бери! Я надеюсь все же отговорить тебя от этого. Месть — очень глупая и опасная вещь, и идти этим путем не стоит.