Сергей Саканский - Амамутя. Путь огненного бога

Вроде бы, все разъяснилось, но воспоминание детства не перестало быть страшным. Когда он стоял подле горящего дома и появился огненный червяк, он не мог отвязаться от образа: ему показалось, что чудовище на секунду замерло и склонилось над ним, будто рассматривая его.

Это было старое, сморщенное лицо. Старик или старуха, он не успел рассмотреть, страшное очень, но было в этом образе и что-то знакомое, необъяснимо притягательное…

Взгляд огненного червя, преисполненный ужаса и тоски, Иван запомнил навсегда. Он боялся его, чудовище снилось ему, как и вообще – огонь, пожары, безвыходные дымные коридоры… Он прекрасно понимал, что боялся лишь собственного страха, что огненное лицо лишь пригрезилось ему, а был на самом деле торнадо – редкое, но понятное природное явление. До самого сегодняшнего момента, до тех пор, пока поэтесса, стоящая на сцене, не повторила несколько раз подряд «лор каранар» – пламенные змеи.

Это была не главная причина, по которой ему очень захотелось продолжить общение с Деллой Сиротой, но все же, даже если ничего не получится, он хотел бы знать… Иван подождал на крылечке библиотеки, пока героиня литературного вечера не вышла на улицу.

– Мне надо с вами поговорить, – сказал он.

Девушка остановилась, с вопросом заглянула ему в глаза.

– Одно ваше стихотворение, – продолжал он, – мне не то чтобы понравилось, но вызвало какое-то странное чувство… Мне трудно это объяснить.

– А вы попытайтесь, – улыбнулась Делла.

– Что вы имели в виду, упоминая о пламенных змеях?

Ему показалось, что вопрос поэтессу смутил.

– Это метафора, – сказала она. – Знаете, что такое метафора?

– Знаю. Мне непонятен сам смысл стихотворения.

– В стихах может и не быть смысла. Просто музыка.

– Но пламенные змеи… Этот образ как-то связан с мифологией?

– Нет. Просто с ночным кошмаром.

– Это вам снилось?

– Да. А почему вы спрашиваете?

Теперь смутился Иван.

– Я видел такую картину.

– Интересно, где?

– На пожаре. Это такой огненный вихрь. Был пожар на судоверфи, приезжала команда, – Иван заговорил увереннее, потому что уже ни о чем не умалчивал. – Один из пожарных мне рассказал, что такое явление…

Он заговорил о торнадо, смерчах, рисуя руками в воздухе круги. Компания Деллы стояла тесной группой поодаль – хвостатые молодые люди и седовласые женщины. Девушка, хоть и слушала его внимательно, но все же дважды оглянулась на них. У Ивана возникла дерзкая идея.

– Моя машина за углом, – сказал он. – Могу вас подвезти.

– Это было бы замечательно! – воскликнула Делла, опять оглянувшись. – Я только скажу своим друзьям.

Честно говоря, Иван не предполагал такого развития событий: он был уверен в ее отказе и уже нащупывал в кармане визитку, с горечью думая, что выбросит она в урну этот клочок бумаги и не позвонит никогда.

В итоге вышел вечер, каких давно не было в его жизни. По пути он уговорил ее заехать в ресторан. Это было одно из любимых его мест: широкая терраса, нависающая над рекой так, что набережная с потоком автомобилей была невидима за перилами и, учитывая нарочито мореманский интерьер, казалось, что посетители – не питающиеся тут москвичи и гости столицы, а пассажиры какого-то крупного лайнера, почему-то идущего меж каменных берегов подпруженной реки, словно вдоль норвежского фьорда.

Если Делла и скрывала свое удивление непривычной роскошью, то это у нее получалось мастерски. Она мало ела и пила, не смотрела по сторонам, часто курила длинные коричневые сигарильи. Ивану пришла в голову шальная мысль: неужто он понравился девушке, при том, что они были из совершенно разных кругов, при том, что он был лет на двадцать старше ее.

Несмотря на большую дифференцию в интересах, разговор не прерывался: едва чувствуя напряжение, Иван легко сворачивал на тему угрешей, загадки исчезающего народа и черты национального характера.

– А ведь вы тоже окаете, как и я! – вдруг сказала Делла, всплеснув руками.

– Разве? – смутился Иван.

– Слышно не очень, но я чувствую как профессионал-филолог.

– Ладно, я окаю, потому что я с Волги. Но вы-то почему?

– Потому что я тоже с Волги.

Делла родилась в Горьковской области, жила неподалеку от реки, возле моста. Иван прикинул, сколько времени движется капля воды от Нижнего до Саратова, где лежала его затопленная деревня, у него защемило сердце – от мысли, что эта девушка никогда не разделит с ним его одиночество… Он представить не мог, насколько ошибочной была эта мысль.

Уже через несколько минут Делла огорошила его. Этому повороту предшествовала шутливая перепалка. Иван заметил, что Делла не притронулась к черной икре и придвинул ей плошку с уложенными по краям кубиками масла.

– Нет, не хочу, – сказала она, отодвинув плошку. – Не люблю черное.

– Может быть, тогда красную? – спросил Иван, оглянувшись на стойку, где официант беседовал с барменом.

– Красное вообще-то люблю. Но сейчас тоже не хочется…

– Похоже, вам сегодня вообще не хочется есть, – заметил Иван, глядя, как мимо веранды ресторана проходит шестидесятиместный прогулочный катер, явно арендованный для корпоративной вечеринки.

– Не хочется, – вздохнула Делла, также рассматривая пассажиров на палубе, тыкающих пальцами по сторонам.

– Может, прокатить вас по реке?

– Откуда и куда? – засмеялась Делла.

– До Северного порта и обратно, от шлюза к шлюзу.

– Не знаю. Я бы хотела совершить более дальнее путешествие.

– Путешествие просто так? За границу? – Иван вдруг подумал: а не предложить ли ей какой-нибудь тур, так, в шутку, авось согласится…

– Ну, уж нет! – решительно возразила Делла. – Экзотика меня не привлекает. А вот, например, по реке – и вправду да. Только не по этой маленькой.

– По большой реке? – спросил Иван.

– Да, самой большой.

– Самый большой в мире – Нил.

– Это далеко.

– А тут, совсем рукой подать – крупнейшая река Европы.

– Волга!

– Точно!

– Хочу поплыть по Волге…

– Не поплыть, а пойти, так принято говорить, – тихо поправил ее Иван и в тот же момент почувствовал, как заколотилось его сердце.

Путешествие по Волге! Это как раз то, что он с легкостью может ей обеспечить, причем, в таких обстоятельствах, о которых можно только мечтать. Не ржавый круизный пароход с пьяными круизменами и орущими детьми. Не принудительные экскурсии по гладко выметенным полам кремлей. Не общественная кормежка в судовой столовке с промышленной вонью и неизбежной изжогой.

Это будет волшебное путешествие на маломерном судне с двумя уютными каютами, где они будут спать, сначала, конечно, раздельно, с просторным кокпитом, где девчонка будет лениво загорать, а он, сидя за штурвалом, любоваться ею через зеркало заднего вида, уютной рубкой, она же кают-компания, она же камбуз, где они будут сидеть за вечерним чаем или вином, пока не разойдутся по своим койкам или же не лягут в одну… Причем, для этого, можно даже сказать, свадебного путешествия, фантазировал Иван, она сама выберет судно, потому что их, маломерных речных судов и моторно-парусных яхт с неограниченным районом плавания, было у Ивана несколько, правда, готовых к немедленной эксплуатации – сейчас только два.