Сергей Саканский - Амамутя. Путь огненного бога

– Есть, конечно, гальюн. Туалет, как ты его называешь. А вот душ – только в кокпите.

– Что такое кокпит?

– Это такой вырез в палубе. Словом, открытая часть судна, вроде терраски в доме. Можно натянуть над ним тент. Плещешься, сколько угодно. Помпа качает забортную воду. Есть еще мобильная баня. Это просто палатка с печкой, ее ставят на берегу. Самая настоящая баня. Словом, «Джинс» – туристское судно, а «Чоппер» – круизное.

– Все ясно. Я выбираю «Джинс». Я туристка, а не круизер. А еще я хочу взять свою собаку.

Иван нахмурился:

– Какую собаку?

– Так! – зловеще прошептала Делла. – Как я поняла по твоему тону, собак ты терпеть не можешь.

– Напротив! – выразил смягчение Иван. – Я интересовался ее породой.

– Водолаз, конечно! Я ж давно мечтала совершить путешествие по реке. Черный такой, мохнатый. Зовут – Барабан.

Что-то особенное было связано с псом, носящим такое веселое имя, Иван определенно слышал какую-то историю, где фигурировал именно пес Барабан.

Иван владел небольшой мастерской, строящей маломерные суда из пластика и стеклоцемента – гребные и моторные лодки, катера и парусники.

Руденко, его заместитель по должности, но компаньон по сути, отнесся к намерению генерального отъехать на неопределенный срок с нескрываемым скептицизмом.

Иван вошел под дебаркадер верфи, где главным объектом была двенадцатиметровая яхта «Лаура» – довольно срочный заказ банкира из Ялты. Это судно стояло в работе уже несколько недель и было для Ивана символом успеха: ведь крымский бизнесмен мог выбрать любое из предприятий России, где цены были значительно ниже московских, но все же он решил строиться здесь, а это говорило о бесспорном авторитете именно этих мастеров.

Один из них, увидев Ивана, спрыгнул с лесов и подошел. И Руденко, и сам Иван никогда не брезговали работой руками, особенно в ситуации аврала.

Они пошли вдоль ряда «Джинсов» и «Чопперов» на разной стадии готовности и заговорили, отойдя достаточно от яхты, на которой висели двое рабочих.

– Не самый лучший момент, чтобы нас оставить, – начал Руденко.

– Любой момент – не самый лучший, – сказал Иван. – Ты разве помнишь время, когда на верфи не было аврала?

– Помню, – сказал Руденко. – Когда и верфи-то не было.

Это был намек на то, что когда-то они были друзьями, встречались часто, говорили обо всем на свете, а не только о работе, как последние семнадцать лет жизни, с тех пор, как появилась верфь и Иван пригласил друга в свой бизнес.

– К тому же, я не совсем бросаю работу, – напомнил Иван.

– Ну, понятно, будешь руководить имейлом, эсэмэсом, душевными беседами… – съязвил Руденко.

– Не только, – спокойно ответил Иван. – Помнишь заказчика из Астрахани?

– Ламбовского-то? Как не помнить!

И вправду: хлопотный был покупатель – пожелал, чтобы ему доставили судно точно к началу навигации, прямо на дом, на междугороднем трейлере.

– Я вот что придумал. Сейчас же даем объявления в волжские ресурсы от Казани до Астрахани. Выставляем модель на продажу. Я меж тем иду на ней вниз по реке. Если где-то на пути будет поклевка, то и толкну товар немедленно.

– Офигеть! – воскликнул Руденко. – Для заказчика это будет выглядеть так, будто судно доставили ему на блюдечке. И невдомек ему, что гендиректор фирмы просто решил прокатиться по великой русской реке с девушкой.

Они молча прошли мимо секции легких пластмассовых лодок, где двое ребят клали стеклоткань на болванку. Болванкой служила готовая отшлифованная лодка: это ноу-хау Иван придумал недавно. Лодки получались чуть разных размеров, что создавало нюансы ассортимента, во-первых и позволяло экономить место на складе, помещая скорлупу в скорлупу, во-вторых.

– Я привык решать несколько задач одновременно, – сказал Иван, когда они вышли через ворота к причалу. – Так что, займись рекламой прямо сейчас. Да не смотри на меня, как на шизоида. Разумеется, катер немного потрется в дороге. Ну, заведу его в ближайший клуб для косметического ремонта. И ты прав: за доставку можно будет и цену набить.

Перед ними, по разные грани причала стояли оба судна – черный с белым высокий «Чоппер» и желто-синий «Джинс». Они чуть покачивались на волне от только что прошедшего мимо мощного «Варуса».

– Бензиновый, жрет литров пятьдесят в час, – заметил Руденко, глядя вслед этой юдоли удовольствий, уходящей по фарватеру против течения.

– Наш обгонит его, если с двумя пассажирами, – сказал Иван, любуясь «Чоппером», каждая линия которого пришла из его собственных сновидений.

– На нем, конечно, пойдешь?

– Конечно. Хотелось бы опробовать. Но заказчица выбрала «Джинс».

– Заказчица? – удивился Руденко, не поняв шутки.

Да уж, слово живет в их узком кругу своей особенной жизнью.

– Заказчица моей судьбы, возможно, – пробормотал Иван, и компаньон глянул на него с еще большим удивлением.

Ничего не осталось у них от школьной дружбы, от прежних душевных разговоров. Нельзя делать бизнес с друзьями – эту истину ему пришлось испытать на себе.

– Итак, начинаем операцию «Джинс», – сказал Иван.

Руденко пожал плечами и ушел внутрь. Глядя на свой причал и суда, приколотые к нему, Иван думал и о Руденке, и о Делле. Впрочем, он не переставал думать о ней с тех пор, как увидел.

Кажется, ему, наконец, повезло: он встретил девушку своей мечты, ту, с которой сможет разделить всю оставшуюся жизнь. Правда, он еще не знает, захочет ли того же она… Казалось, что этого хочет сама судьба. Ведь столько обстоятельств сошлось в одной точке: и что у него есть судно, и что угреши живут именно на берегу реки, и что девушка интересуется историей угрешей…

Иван вдруг подумал, что вся его жизнь была лишь подготовкой к встрече с нею. В детстве сидел на обрыве над Волгой, глядя и слушая, как мимо идут баржи, и думал, что тоже когда-нибудь уплывет по реке в невообразимую даль. Но жизнь распорядилась иначе, постоянно уводя его от берега. Деревню с лица земли смыли. В армию забрали на аэродром, в так называемую «наземную авиацию» – самолетам хвосты крутить. Именно тогда он полюбил моторы, конструкции, гладкое совпадение механизмов и, глядя на настоящих летчиков, шагающих по взлетной полосе с личными чемоданчиками в руках, полюбил свободу движения вообще. Именно тогда, где-то вдали, на свет появилась маленькая девочка, и нарекли ее Делимелад, в просторечии – Делла.

Иван мечтал о торговом флоте, хотел поступить в мореходку, но даже и не попытался, поскольку страдал близорукостью. С таким зрением его могли взять только в мотористы. Он и об этом подумывал, но тут началась перестройка, неразбериха в стране, он устроился работать в кооператив, затем, когда кооператив умер естественной смертью, основал собственное дело, для которого не требовалось крупных вложений – нужны были лишь воля и рабочие руки. Все эти годы где-то уже совсем близко, росла и хорошела эта странная девочка-поэтесса, За Дождевыми Тучами Следящая, что значило на языке предков ее имя.