Виталий Вавикин - Обратная сторона. Том 2

Данинджер перевернулся на живот, встал на колени. Голова закружилась. Съеденный пару часов назад обед зашевелился в животе.

– Только не сейчас!

Данинджер поднялся на одну ногу, затем осторожно на другую, выпрямился, постоял около минуты, борясь с головокружением, и попробовал сделать первый шаг. Мир завращался в бешеном хороводе. Пол и потолок поменялись местами. Данинджер выругался, чувствуя, как теряет равновесие, понял, что падает, и снова выругался.

Голова с тупым звуком, словно уронили арбуз, ударилась о край кухонного стола. Боль медленно отдалась в затылке. Темнота застлала реальность. Мысли остались, но вот мира больше не было.

Подняться на ноги, развязать руки, выбраться из дома, завести пикап и попробовать догнать Хэлстона. Да, Хэлстона. Дикие образы заполнили сознание. Монстр проглотил человека и теперь наступал из темноты, проявлялся в ней кошмарными живыми тенями. И голос: растянутый, искаженный, в котором невозможно разобрать ни единого слова. И еще Даяна. Нет, это не любовный треугольник, не борьба за женщину. Это… Это…

Данинджер зажмурился, пытаясь найти неопровержимый аргумент, чтобы завоевать симпатию присяжных, а они все ждали и ждали. Затем судья ударил молотком, оповещая, что дело закрыто. Как бы не так!

Адвокат открыл глаза. За окнами начинался рассвет. Дом остыл еще больше. Дыхание паром вырывалось изо рта. Данинджер поднял голову и снова попытался встать на ноги. Веревки на руках казались крепче наручников – ни одного шанса освободиться самостоятельно. Данинджер безуспешно попытался разорвать путы. Стоп! Нужно делать что-то одно: либо вставать, либо развязывать руки. Лучше вставать. Голова снова закружилась. Теперь к боли в затылке добавился разбитый лоб. Струйки крови засохли на лице. Данинджер облизнул сухие губы. Огляделся по сторонам. Отлично – он поднялся, но как теперь избавиться от веревок?! Они вгрызались в запястья, нарушая кровообращение. Пальцы онемели. Или же это из-за холода?

Данинджер, пошатываясь, спустился в подвал. Лестница была старой, но он знал здесь каждую ступеньку. Что теперь? Как избавиться от веревок? Он оглядывался, пытаясь отыскать что-нибудь острое. Если бы за стенами дома была не зима, то можно было бы добраться до автострады, а там кто-нибудь непременно помог бы ему. Но сейчас зима. Он не дойдет до автострады без одежды. Мороз скоро спадет, но даже в оттепель будет тяжеловато пробираться через наметенные сугробы со связанными руками.

Первыми замерзнут ноги в легких кроссовках, потом холод начнет подниматься по ногам выше. Он будет спотыкаться, падать, тратить силы на то, чтобы подняться, и, скорее всего, сдастся где-то на полпути. Нет, так не пойдет. Но и бездействовать не имеет смысла. Ждать, что кто-то придет сюда, глупо. Телефона на ферме нет, от мобильников они с Даяной избавились, как только покинули Форестривер. Так что остается лишь искать способ избавиться от пут. Надо отдать Хэлстону должное – узлы завязывать он умеет. И еще этот холод!

Данинджер подошел к котлу, но растопить его со связанными руками не представлялось возможным. Хорошо еще, Хэлстон не повредил электропроводку – нужен был лишь один выстрел в распределительный щиток. Данинджер подумал, что сам поступил бы именно так. Если бы не спешил. Если бы не бежал как сумасшедший прочь от ненавистного человека…

Внезапная мысль, мелькнувшая в голове, показалась сначала полным безумием. Циркулярная пила манила к себе, приковывала взгляд. Нет, он не станет делать это! Данинджер отчаянно завертел головой. Может быть, где-то удастся найти топор или просто пилу, о зубья которой можно перерезать веревки.

Данинджер покинул подвал, думая о циркулярной пиле. Если включить ее, если повернуться к ней спиной и осторожно опустить руки так, чтобы острые зубья скользнули точно между запястий, разрезав веревки… Ничего не выйдет! Данинджер почувствовал, как замирает сердце. Он останется без рук, истечет кровью, и это будет еще глупее, чем отправиться сейчас к автостраде.

Он подошел к кухонному столу. Ножей было много, но как воспользоваться ими, если пальцы онемели так сильно, что он не чувствует их?!

Данинджер вспомнил оставленный во дворе топор. Он вышел из дома, стараясь не обращать внимания на холод, тут же пробравшийся под шерстяную рубашку. Кто бы мог подумать, что, сбежав с чертовой фермы, он снова вернется сюда и будет ломать голову, как сбежать отсюда.

Морозный воздух протрезвил начавшую снова кружиться голову. Топор торчал, вогнанный на половину лезвия в обледенелое полено. Данинджер повернулся к нему спиной, попытался подсунуть под него руки. Ледяное лезвие прилипло к мокрой от пота коже. Где же там эта чертова веревка?! Данинджер потянул руки вверх. Суставы заныли, отдались болью, но боль была приятной. Работа согревала. Долгая и нудная работа.

Данинджер заставил себя не думать о времени. Времени у него сейчас навалом. Да. Если бы еще не этот холод… Зубы начали предательски стучать. Через полчаса он замерзнет так сильно, что вряд ли избежит пневмонии или обморожения. Но это лучше, чем циркулярная пила и собственные кисти, отпиленные, потому что не удалось точно рассчитать расстояние. Данинджер удвоил усилия. Топор медленно выскальзывал из промерзшей древесины. Минута за минутой. Наконец лезвие скользнуло по веревке еще раз, и Данинджер услышал, как топор упал, звякнув о заледеневшую землю.

– Черт! – он попробовал разорвать веревки. Ничего. Ни одного шанса. Лишь холод и замерзшее тело.

Данинджер вернулся в дом, поднялся в свою комнату, лег в постель, пропитавшуюся запахом женщины, которая спала здесь последние дни. Спала с ним. Нужно все обдумать еще раз.

Данинджер залез под одеяло и сжался, приняв форму ребенка в утробе матери, убеждая себя, что выход из сложившейся ситуации близок, но ничего кроме циркулярной пилы в голову не приходило.

Он заснул. Во сне спустился в подвал и попытался воплотить свой план в жизнь. Боли не было, но левая рука болталась на тонкой полоске неперепиленной кожи. И кровь: серая, как и все вокруг. Она текла и текла, и Данинджер не мог остановить ее.

Он проснулся в поту, но благодаря этому удалось согреться. Часы показывали полдень. Как далеко удалось уйти от него Хэлстону? И еще Луиза! Да, точно, никогда не доверяй женщинам, особенно тем, кто ложится с тобой в постель в первую ночь. Хотя обиды, как бы он ни пытался, не появилось. А что она могла сделать? В конце концов, он сам виноват, что привез Даяну на ферму своего отца. Он просто не хотел ни от кого бежать. Да и бежать было не от кого, кроме одного единственного агента ФБР, который сам должен бежать, забрав чужую жену. А Луиза… В голове Данинджера промелькнули ее слова. Что-то о штате Иллинойс. Да. Никогда не доверяй женщинам. Теперь это же можно сказать Хэлстону. Что ж, поиски Даяны сокращаются до размеров одного-единственного штата. Сорок восемь к одному, если исключить Гавайи и Аляску. Из страны Хэлстон вряд ли осмелится увезти ее. Кто знает, как далеко распространился вирус? Теперь Данинджер был даже рад, что эта зараза расползается быстрее, чем прыщи по лицу подростка. И Луиза – это единственный шанс Хэлстона передвигаться по зараженным территориям. Но из страны ему не выбраться. С такой-то рожей!