Авторов Коллектив - Победители Первого альтернативного международного конкурса «Новое имя в фантастике». МТА II

– То есть Тэй Рама не поняли ни те, ни другие?

– Не совсем так. Прежде чем быть понятым или непонятым, нужно сначала быть услышанным.

– Но ведь кто-то же услышал?

– Сторонникам капитализма в России его идеи были изначально чужды – это понятно. Кстати, есть косвенные признаки того, что сторонниками капитализации в то время становились, как ни парадоксально, именно люди с позитивным мироощущением – в нормальных условиях наиболее ценные для общества. А среди противников капитализации были довольно широко распространены убеждения, которые Тэй Рам в шутку называл эзотерическим большевизмом.

– То есть?

– Эти люди в глубине души считали невозможным построение бесклассового коммунистического общества, в котором осуществился бы принцип «от каждого – по способностям, каждому – по потребностям», но полагали общественно полезным обманывать остальных – тех, кто действительно искренне (и наивно, как они считали) в это верил. Фактически же их идеалом был возврат ко лжесоциализму с некоторыми изменениями. К тому, что следовало бы называть государственным капитализмом в чистом виде, с абсолютной властью государства над личностью и с очень мощным репрессивным аппаратом.

– Но это же чудовищно! – воскликнула Лэда Виль.

– Я постараюсь показать в лекции, почему они этого хотели, – спокойно ответил историк. – Думаю, что Тэй Рама они прекрасно поняли, но считали настоящее коммунистическое общество, описанное в произведениях Эрфа Рома, не более чем красивым вымыслом (иногда вредным). У них было для этого такое пикантное словечко – «утопия». Помимо известной семантики, то есть основного значения и связанных с ним переносных значений, это слово обладало и вполне определённым ассоциативным полем. Примерно таким: «Они (придумавшие утопию) были людьми, наверное, хорошими, но глуповатыми и наивными и не понимали, что такого на самом деле быть не может; но мыто с вами умные, мы-то с вами понимаем, что такого быть не может, потому что не может быть никогда».

– Почему же всё-таки?

– Поведенческие стереотипы их современников представлялись им чем-то раз навсегда отлитым, статичным и неизменным (они это называли почему-то «человеческой природой»). Чем-то одинаковым для всех эпох, всех этносов, всех конкретно-исторических условий.

– Но неужели эти люди так мало знали? Ведь в то время наука уже… – Лэда Виль почувствовала, что собеседник понял, что она хочет сказать.

– Они действительно не видели дальше своего носа. Нам, выросшим в обществе, где на изучение древних языков отводится в любой школе не менее четверти всего учебного времени, трудно себе представить, насколько чудовищными были их представления о минувших веках, насколько извращённым – представление о прогрессе. Они, например, были убеждены, что чем дальше в глубь веков, тем хуже была жизнь людей – во всех отношениях. Для нас многое в древней истории, в том числе и в истории докоммунистических обществ, даже лжесоциализма, – источник душевных сил и надежная опора в пути. Они же искренне считали, например, что люди первобытнообщинного строя были глупее остальных. А о высоких моральных качествах людей родового строя, бывших безусловной нормой в доклассовых обществах, – просто не знали.

– Пожалуй, стоит, – вмешался в разговор Цоль Вэг, – организовать не одну лекцию Оа Рцела, а небольшой цикл. Скажем, часа на четыре.

– Согласен! Только лучше не разбрасывать их, а уместить в один день.

– И не будем откладывать, – заключил начальник экспедиции, потому что приближается событие, ради которого Оа прилетел на Сонору [17].

– Подытожим сказанное, опуская теперь уже знакомые вам из первых лекций определения терминов и реалий, относящихся к пятому периоду ЭРМ и бесконечно чуждых нам, людям бесклассового коммунистического общества Эры Встретившихся Рук. – Оа Рцел говорил, чувствуя, как возвращается к нему ощущение полноты жизни, чувствуя словно вновь собравшихся, словно вновь стоящих рядом друзей – Арисоту Крата, Кими, Тайпа, Гриону Тэлли, Риг Виоля, Дзоллу и Леду Стэц.

– …Именно Тэй Рам, – звучал в круглом сводчатом зале твёрдый баритон Оа Рцела, – первым применил в политэкономии термин «химерная целостность», известный до него этнологам. Дело, конечно, не в том, что он употребил эти слова. Изучая реальные общественно-экономические формации, Тэй Рам разглядел различие между системными и химерными целостностями в кажущемся хаосе доступных его наблюдению общественных отношений.

Химера в мифологии древних – это существо с головой птицы, туловищем льва, хвостом змеи и крыльями летучей мыши. Химерная целостность – относительно неустойчивое (иногда искусственно поддерживаемое за счёт энергии системных целостностей) сочетание элементов, обладающих каждый в отдельности системообразующими – Оа Рцел выделил это слово подчёркнуто чеканным произнесением – системообразующими свойствами в принципе несовместимых систем. Оговорка «в принципе» означает, что их совмещение не образует новой системы, то есть, во-первых, объективно стремится не к развитию, не к большей устойчивости, не к воспроизводству самой себя, а к распаду – вопреки субъективной воле владык, перевешивающей не везде, и всегда ненадолго. Во-вторых, система – это такой объект, для понимания которого связи между элементами важнее самих элементов, в отношении же антисистемы (химерной целостности) данное утверждение неверно.

Тэй показал, что лжесоциализм Эпохи Подмены Понятий не представлял собой системной целостности, воплощающей какую-либо из общественно-экономических формаций (ОЭФ), но будучи химерной целостностью, неустойчиво сочетал системообразующие признаки всех ОЭФ.

Сделав короткую паузу, чтобы дать слушателям возможность подготовиться к восприятию следующих положений лекции, Оа Рцел снова с благодарностью вспомнил Риг Виоля, чьи беседы о структурной лингвистике, в особенности о фонологии – науке, вовсе не связанной напрямую с изучением законов общественного развития, – когда-то помогли ему настроиться на общую проблематику системности как таковой, пробудили в нём способность разглядеть структуры в мельтешащих перед глазами и как будто бы разрозненных фактах, а теперь – рассказать спутникам об одной из самых малоизученных эпох в истории человечества Земли.

Через несколько секунд его уверенный голос вновь наполнил амфитеатр.

– Как показал Тэй Рам со ссылкой на работы своего современника психолога Ельчанинова, системообразующим признаком рабовладельческой О ЭФ при лжесоциализме является отсутствие собственности работника на рабочее время, или, что то же самое, жёсткое нормирование труда сверху. Оно появляется при рабовладении, а в последующих общественно-экономических формациях сохраняется как его пережиток, при позднекапиталистических же отношениях, особенно в постиндустриальном обществе с развитыми информационными технологиями, ослабевает и даже вовсе сходит на нет.