Инга Андрианова - Победители Первого альтернативного международного конкурса «Новое имя в фантастике». МТА III

Уже вовсю громыхало, а небо чертили зигзаги, когда, промокшая насквозь, я въехала под арку, припарковалась под навесом, забежала в подъезд, поднялась по ступенькам, дрожащими руками открыла дверь квартиры. Еще несколько долгих и зябких секунд, и я прошлепала в душ, переступая через мокрую одежду.

Как хорошо, когда техника в полном порядке! Душевая кабинка с говорящей панелью: тут тебе и сауна, и гидромассаж! Не то что за городом — старая ванна, обшарпанный душ, допотопные краны…

Постепенно я пришла в себя, согрелась и повеселела. Мне даже на секунду показалось, что этот мир не так уж плох. Не забери они Ваньку, не заморочь Максима, глядишь, и прижилась бы здесь! Вполне приличный старомодный городишко. Работа есть, продукты — высший класс, не говоря уже о местном колорите! О такой приморской сказке можно только мечтать, да и климат вполне подходящий.

Я вышла из душа, надела халат, прошла на кухню, заварила чай.

В дверь постучали.

На этот раз ко мне явился маленький круглый упырь. Был он вежлив и учтив, по комнате не шастал, ничего не вынюхивал, а просто сунул мне в руки листок, попросил расписаться.

— Что это? — выдавила я.

— Мы очень довольны, что вы, наконец, образумились и даже выбрали себе партнера. Серьезный, спортивный, без вредных привычек. В общем и целом мы одобряем ваш выбор, не одобряем только местожительство партнера. Могли бы подыскать такого же на нашей стороне.

— Сердцу не прикажешь, — едко вставила я.

Упырь посмотрел на меня с подозрением и продолжил уже менее учтиво:

— Здесь гарантийное письмо.

— Письмо?

— Стандартная расписка.

— Расписка в чем?

— Все как обычно: вы обязуетесь не приводить любовника домой.

— А где же мы будем встречаться?

— Будете ездить к нему на квартиру. Сюда его водить не следует. Обслуга должна оставаться за городом.

В голове застучала тревожная мысль: «Если они за мной следят, то уже догадались, что я вышла на Ваньку. Тогда почему позволяют встречаться с Матвеем? Так хорошо контролируют процесс или для них важней всего мой детородный возраст? Настолько важней, что готовы рискнуть и выпустить меня за окружную, лишь бы держать обслугу подальше от центра! А так ли уж они беспечны? Может, просто уверены в собственной силе, а может, в преданности пса, который прячется под маской друга? И кто же ты, Матвей, на самом деде? Как выяснить, что у тебя на уме? Как бы то ни было, общаться нам не запретили, а значит, я могу ездить куда захочу и вынашивать планы спасения Ваньки».

— Давайте вашу бумажку!

Я пробежалась глазами по тексту: стандартная форма, типичные фразы «Гарантирую… Ручаюсь… Обязуюсь…».

— Скажите, — обратилась я к толстому дядьке, — как здесь распределяют новичков: кого в старый город, кого за кольцо?

— В старый город не попадает никто, — ответил толстяк и нахмурился.

— А как же я?

— Вы — исключение. У нас проблемы с окулистами.

— Не поставляют или разбежались?

— Был тут один, лет пятнадцать назад, — сказал толстяк и протянул мне поршневую ручку. — Подписывайте!

— Ах да, расписка… — я занесла перо. — Так что случилось с вашим офтальмологом?

— Не справился с работой.

— Что значит «не справился»? Опаздывал? Прогуливал?

— Он совершил врачебную ошибку, — сказал толстяк и почему-то покраснел.

Я уставилась на него с недоверием:

— Он должен был серьезно постараться. У офтальмологов это ЧП. Расскажите подробней.

— Военная тайна! — выпалил упырь и пошел красными пятнами.

— Ничего не понимаю: как офтальмолог мог допустить врачебную ошибку и вляпаться при этом в криминал? Он что, ослепил падишаха?

— Какого еще падишаха?

На толстяка было жалко смотреть: рубашка мокрая, на лбу испарина, руки дрожат, морда красная — того и гляди, хватит удар.

— А как вы называете верховного жреца? А может быть, у вас диктатор?

— У нас всегда был бургомистр… — промямлил толстяк и полез за платком.

— Ну как я могла ошибиться! Конечно, бургомистр, а по-простому — городничий! А вы, стало быть, жандарм или карабинер?

— Я обычный управдом.

Упырь растерянно вращал глазами, по жирному лицу струился пот.

Мне стало скучно в образе садиста, я черканула на бумажке и протянула несчастному ручку:

— Вы мне вот что скажите: у вас тут можно поменять профессию или, скажем, сменить специальность?

— Вам-то зачем? Такая удача: квартира в старом городе, место в лучшей клинике, приличный оклад! Вы что, хотите все испортить?

— Да я не про себя! Мой новый знакомый Матвей, извините, не знаю фамилии…

— Матвей Двадцать Третий.

— Простите?

— У нас номера, у нас нету фамилий.

— Час от часу не легче! А я у вас кто?

— Вы — Номер Восемь.

— Ну прямо концлагерь!

С минуту я перебирала в уме варианты: «Мадам Арина Номер Восемь» или «Доктор Арина Восьмая», потом вернулась к теме разговора:

— Так вот, мой приятель, Матвей Двадцать Третий, собрался выучиться на врача. Выходит, он может сменить профессию и место работы?

— В принципе это возможно, — толстяк наморщил лоб, слегка надулся. — Если ваша старая специальность в избытке, а новая в дефиците. Иногда мы рекомендуем пройти дополнительный курс обучения или даже сменить род занятий.

Интересно, как у них обстоят дела с психиатрами? В моей клинике полный комплект. Если в других местах такая же картина, значит, Макса отправили за окружную, а там — в научный центр, а там — на курсы переподготовки… И где теперь его искать?

— Желаете сменить обои или шторы? — толстяк уже пятился к выходу, обозревая мой убогий интерьер.

Почти отеческая забота о жильце! Похоже, я тут действительно важная птица!

— Обсудим это в следующий раз!

Я вытолкала толстяка за дверь, вернулась в комнату, уселась на диван и просидела несколько минут, анализируя наш странный разговор, потом сняла трубку, позвонила Матвею:

— Привет, Двадцать Третий!

— Вижу, времени зря не теряла! — ответил мне веселый голос.

— Да, пообщалась тут с одним из местных…. Скажи, у тебя есть выход на центр по переподготовке?

— Не телефонный разговор! Вопросы завтра и при личной встрече! — ответил Матвей и отсоединился.

На набережной было пусто. Ни одного отдыхающего на обозримом пространстве, ни загорающих, ни пловцов. Казалось, море здесь является объектом антуража и чем-то вроде надоевшей до смерти гигантской панорамы. Вполне логично — туристов здесь нет, а местные наплавались до судорог, пресытились пейзажем побережья в вечнозеленом обрамлении пальм.

— Нет, море надоесть никак не может! — нарушил ход моих мыслей Матвей. — Когда сезон, мы каждый день проводим здесь уроки физкультуры: учимся плавать и держаться на воде.