Виталий Вавикин - Дети ночных цветов. Том 2

Джек достал телефон, попытался набрать номер. Глаза слезились. Туман проникал в легкие, в мозг. «Нашел Нэтти. Здесь… Здесь…» – хотел сказать Джек, не особенно понимая, зачем это нужно. Стремления и цели рухнули. Он выронил телефон. Все перестало иметь значение, погрузилось в пустоту.

– Джек? – осторожно позвал его доктор Локвуд, прислушиваясь к треску помех. Гудков о разъединении не было, но ему никто не отвечал.

– Нашел Нэтти. Здесь. Здесь.

– Джек, ты в порядке? – он прислушался, встретился взглядом с офицером Янгом и покачал головой.

В полицейском участке было душно, но Локвуд не замечал этого.

– Джек? Джек, ты еще там? – звал он, прислушивался, снова звал.

– Нужно ехать, – принял решение начальник участка Скур Пембертон. – Доктор Локвуд, – он жестом велел ему отключить телефон.

Они добрались в Милвилл к утру. Солнце стояло высоко в небе. Скур Пембертон остановился возле участка местного шерифа. Следом за ним остановился офицер Янг.

– Держитесь за нами, док, – велел Пембертон, поднимаясь по ступеням.

Локвуд не возражал. В участке было тихо. Несколько мух кружили под потолком. Шериф Спилмен сидел за столом и что-то писал. Увидев вошедших мужчин, он прервался, отложил ручку.

– Чем могу быть полезен? – спросил он своим гнусавым голосом.

Несколько секунд все молчали, оценивая степень опасности.

– Бадди Хоскинс, – наконец спросил Пембертон. – Вам о чем-нибудь говорит это имя?

– Хоскинс? – шериф поднялся со стула. Было слышно, как захрустели его старые суставы. – Этот Хоскинс?! – он подошел к клетке, указывая на человека внутри. – Я арестовал его вчера по просьбе шерифа Нэтти Стибингс. Вы ее знаете? – он впился взглядом в доктора Локвуда, то ли выбрав единственно гражданского среди гостей, то ли точно определив, кто он. Локвуд кивнул, смутившись внезапного внимания. – Хорошо, – радостно прогнусавил шериф. – А то я уже было решил, что она не в своем уме!

– Нэтти? – растерянно спросил Локвуд.

– Шериф Стибингс. Женщина. За сорок. Средний рост. Белая кожа. Она?

– Она, но… – Локвуд покосился на офицера Янга. – Она сказала вам, почему нужно задержать Бадди Хоскинса?

– Конечно. – Шериф встал напротив Локвуда, начиная напоминать героя старых вестернов.

– И… – доктор замялся.

– Дети? – помог ему шериф, увидел, как вспыхнули глаза Локвуда, и взмахнул рукой, прекращая дальнейшие расспросы. – Не знаю, что у вас там случилось, но это, ей богу, не мое дело! Особенно то, что рассказала мне шериф Стибингс, – он поморщился, сплюнул себе под ноги. – Можете мне не верить, но в Милвилле никогда не было ничего подобного. И не будет, пока я жив. Это тихий город. Тихий и спокойный. И если у вас есть какие-то свои проблемы, то сделайте одолжение, храните их при себе! – шериф сделал шаг вперед, словно собираясь вышвырнуть незваных гостей из своего участка, затем остановился, вернулся к клетке, вытащил из нее Бадди Хоскинса и вышвырнул на улицу. – Судя по тому, что мне рассказала шериф Стибингс, он, по меньшей мере, должен вспыхнуть от солнечного света, как вампир! – подмигнул шериф Спилмен Пембертону, прищурился, наблюдая, как Бадди пытается подняться на ноги, критично покачал головой. – Только он не вампир. – Шериф снова сплюнул себе под ноги, перевел взгляд на Локвуда. – На вашем месте, док, я бы присмотрелся к шерифу Стибингс. По-моему, у нее что-то не так с головой. И у ее мужа… – шериф нахмурился. – Да у всех, кто приехал с ними в наш город! Устроили тут черт знает что! – он снова сплюнул себе под ноги, посмотрел на Пембертона. – Сделайте одолжение, заберите их из моего города. Не вынуждайте меня вышвыривать их отсюда.

– Заберем, – заверил его Пембертон, бросая на Локвуда суровый взгляд.

– Надеюсь, с ними ничего не случилось? – спросил Локвуд шерифа Спилмена.

– Случилось? – он в очередной раз сплюнул и ухмыльнулся. – Давайте я отведу вас к ним, а вы уж сами спросите, что с ними случилось и какого черта они делают в моем городе!

– Полегче, шериф! – начал злиться Локвуд, посмотрел на Пембертона, на Янга, но так и не получил поддержки. – Где я смогу их найти? – сдался он, окончательно запутавшись.

Мысли разбегались в голове. Все как-то смазывалось. Локвуд вспомнил о зелье, которым Хоскинс опаивал жителей отеля «Палермо». «Но как это зелье могло попасть в мою кровь?! Я ведь ничего не пил и не ел в этом городе. Только кофе, сваренное офицером Янгом еще в участке». Локвуд сел в машину Пембертона. Они доехали до местного бара. Нэтти и Джек Стибингс сидели за столом у окна.

– Остальным я разрешил остаться в доме Хоскинса, – сказал шериф Спилмен, выходя из машины.

– С детьми? – спросил Локвуд.

– С детьми, – заверил его шериф.

Локвуд пошатнулся, оперся рукой о машину, чтобы не упасть.

– Бессонная ночь? – гнусаво спросил его шериф.

Он не ответил. Никто не ответил. Мир затянула пустота. Они превратились в кукол, готовых подчиняться любому приказу шерифа Спилмена. А шериф хотел лишь одного – чтобы они убрались из города, из округа. Единственным, кого не коснулось оцепенение, был Томас. Все его силы ушли на то, чтобы сохранить зажатую в руке записку жены мэра и после передать ее сестре…

– Что это? – спросила Гвен, когда офицер Янг высадил их на стоянке отеля «Палермо». На руках она держала ребенка Гермины Грэтхем – девочку с такими же зелеными глазами, как и у матери. Томасу велели притихнуть и держаться в стороне. Он надулся, чувствуя себя снова брошенным.

– Эти дети не лучше тебя, – сказал ему Локвуд. Томас не ответил. – К тому же у твоей сестры есть только ты.

– Не заметно, – Томас показал записку. – Я должен был передать ей это, а она меня даже не заметила.

– А что это? – Локвуд протянул руку. – Могу я посмотреть?

– Не знаю… – Томас нахмурился, но вскоре сдался под осторожными уговорами доктора. Локвуд прочитал записку.

– Так ты говоришь, что это дала тебе жена мэра Милвилла?

– Она курит и много пьет, – сказал Томас. – Когда моя мама была жива, она всегда говорила, что алкоголь – это самый страшный грех.

– Отчасти она была права, – бездумно сказал Локвуд, заново перечитывая записку Эмбер Бейтс.

– Потом мама покончила с собой. Я это видел, – сказал Томас, надеясь хотя бы так привлечь к себе внимание, но Локвуд лишь снова бездумно кивнул.

– Извини. Мне нужно немного подумать, – сказал он, тронув Томаса за плечо. Томас кивнул, огляделся, надеясь найти кошку Гермины и выместить на ней злость, но кошки нигде не было. – У тебя все будет хорошо, – сказал ему Локвуд, убирая записку в карман.

– Не забудьте потом показать моей сестре! – напомнил ему Томас.

– Конечно, покажу, – пообещал Локвуд, но сделал это лишь три дня спустя, когда почувствовал, что зелье больше невластно над ним.