Виталий Вавикин - Дети ночных цветов. Том 2

Правда, сначала он подумал, что сходит с ума. Сны, мысли, чувства – все спуталось в голове и настырно отказывалось выстроиться по местам. Затем пришли подозрения. Сначала офицер Янг, которого Локвуд считал своим другом, отказался встретиться с ним, затем полиция отпустила Бадди Хоскинса. И наконец, дети, привезенные из Милвилла.

Локвуд вырастил четырех сыновей и видел сотни детей у своих друзей, но ни один из них не вел себя так, как эти дети. Они не плакали, не кричали. Просто лежали и смотрели на всех, кто подходит к ним. И глаза! Особенно глаза пугали Локвуда. Они смотрели на него не как дети. Они смотрели на него как… как… Последнего Локвуд не мог понять. Боялся понимать. Но если вначале он хотел сжечь записку Эмбер Бейтс, то теперь уже об этом не могло быть и речи.

«Я должен встретиться с этой женщиной! Встретиться и поговорить!» Локвуд поймал себя на мысли, что не считает ее сумасшедшей. Уже не считает. Память возвращалась медленно, но он не сомневался, что видел в Милвилле все то, о чем она писала. Или почти все. Он отыскал в справочнике ее номер. Трубку снял мужчина. Локвуд выслушал историю о самоубийстве и не поверил ни единому слову. «Эмбер говорила, что они хотят избавиться от нее. И вот это случилось!» Локвуд встретился с Томасом и постарался выпытать у него все, что он сможет вспомнить.

– Перестаньте мучить ребенка! – одернула его Ордилия Конклин, с которой Томас успел подружиться в последние дни. Локвуд попытался объяснить ей важность этих расспросов, но она лишь гневно отмахнулась от него, как от назойливой мухи. – Вам мало того, что с нами уже было?! – возмутилась Ордилия, уводя Томаса в свой номер. В этот же вечер она встретилась с Гвен и убедила ее оставить отель. – Я не знаю, что здесь происходит, не понимаю, что произошло, и не знаю, что еще произойдет, но в одном я уверена – Томасу здесь не место, – сказала она.

– Но куда мне ехать?! – заупрямилась Гвен.

– В Луизиану. Томас сказал, что у вас есть дом, что у вас там осталась целая жизнь.

– Целая жизнь! – Гвен усмехнулась и на этот раз решила не отказываться от выпивки, которую ей так часто предлагала Ордилия.

Они проболтали всю ночь, а утром собрали вещи и вместе уехали из отеля. Следом за ними съехала Гермина Грэтхем. Никто не видел, как она это сделала, но никто не сомневался, что к обеду ее можно не ждать. Ее отъезд послужил катализатором. Жители отеля начали разбегаться, словно тараканы на кухне, когда посреди ночи неожиданно включили свет.

Не прошло и пары дней, а отель оказался практически пуст. Даже Грегори Палермо – и тот устроил себе бессрочный отпуск. Отель вымирал на глазах.

– Сегодня утром уехал Осторе, – сказала Сэнди, заходя в номер Донована. – Он просил не говорить тебе, так что… – она замолчала, увидев, как он кивнул, повернулась к нему спиной, подошла к окну. – Знаешь, я, наверное, тоже уеду, – тихо сказала она, наблюдая, как ветер гонит по двору облако пыли.

– Из-за Локвуда?

– А ты бы смог спокойно спать, если бы тебе сказали, что твой ребенок – вовсе не твой ребенок, что это вообще не человек, а одна из тех цветочных тварей, которых мы видели в тумане на окраине Милвилла?!

– Это может быть не так.

– Так. Локвуд прав. Все сходится. К тому же я разговаривала с Томасом незадолго до того, как он уехал. Этот мальчик ведь запомнил побольше нас. К тому же эти полицейские, что привезли нас сюда… Что если они заодно с Хоскинсом? – Сэнди выругалась. – Не могу избавиться от ощущения, что я всего лишь курица, которая должна высидеть для кого-то яйцо. Здесь, в этом отеле. А они потом придут и заберут то, что считают своим.

– Думаешь, Гермина и остальные уехали поэтому?

– Не знаю, но здесь я не чувствую себя в безопасности. Думаю, Локвуд прав. У них на наших детей какие-то планы, иначе они не отдали бы нам их.

– И что ты собираешься делать?

– Не знаю. Я все еще ее мать, так что…

– Хочешь сбежать?

– Может быть, если растить Бонни вдали от этого безумия, то она станет нормальным ребенком?

– Может быть.

– Поедешь со мной?

– Что?

– Почему бы и нет? Ты нравишься мне. Тебе я доверяю. К тому же ты пилигрим, а мне еще многому придется научиться в этой жизни. – Сэнди смотрела за окно. – Нэтти Стибингс уехала с мужем в Иллинойс к дочери, так что здесь остались только ты и я.

– И Локвуд.

– Если честно, то Локвуд последние дни пугает меня еще больше, чем Бадди Хоскинс.

– Не все так плохо.

– С какой стороны посмотреть. – Они снова замолчали. – Я уеду сегодня после обеда, – сказала Сэнди, перед тем как уйти. – Повара здесь все равно больше нет, так что и официантки не нужны, чтобы убирать со столов. Надумаешь ехать со мной – буду рада. – Она выждала около минуты, но так и не получила ответа.

Старая «Фиеста», которую оставила ей Гвен, с трудом, но все-таки проглотила ее вещи. Сэнди положила колыбель на заднее сиденье, огляделась, пересекла двор отеля и постучалась к Доновану.

– Ты, кажется, собирался в Чикаго? – спросила она. – Потому что я тут подумала… Мне ведь все равно, куда ехать, а кто-то должен приглядывать за ребенком, так что…

– Хочешь, чтобы я был нянькой?

– Ну посудомойкой ты ведь уже был, – Сэнди безрадостно улыбнулась и пожала плечами. – К тому же будет не так скучно в дороге. Расскажешь мне о своей девушке. Что в ней такого особенного, что заставляет тебя вернуться.

– Я возвращаюсь не из-за нее, а из-за Нэтти. – Донован оставил дверь открытой, прошел в свой номер и начал собираться. – Она сказала, что все мужчины боятся ответственности. Хочу доказать, что это не так.

– Так твоя девушка была беременна?

– Что? Как ты догадалась?

– Иначе почему ты сбежал?!

– Я сбежал не из-за этого… – Донован закинул сумку на плечо, вышел из номера.

– И сколько лет должно быть твоему ребенку? – спросила Сэнди, когда они остановились на ночь в дешевом мотеле.

– Два года.

– А его мать… Она красивая?

– По-своему.

– А я?

– Ты молодая.

– Не такая уж я и молодая! – Сэнди ткнула его кулаком в бок и заявила, что хочет сменить тему разговора.

Ночью им приснилась черная пустота, в которой они парили, пытаясь дотянуться друг до друга.

– А что если это никогда не закончится? – спросила Сэнди утром, когда они зашли в местный бар позавтракать. Донован отвернулся, предпочтя не отвечать. – Если это так, то я бы хотела быть с тем, кто это сможет понять. А еще лучше – с тем, кто знает, что это такое.

И снова Донован промолчал.

Первую половину дня они ехали почти молча, думая о чем-то своем и в то же время о чем-то общем. Бонни молчала, наблюдая за ними. Из-под чепчика виднелся рыжий пушок. Холодные глаза скользили по окружающей реальности, изучая, ощупывая. Сэнди смотрела на нее и не могла представить себе тот день, когда эта девочка вырастет и скажет, что она не ее мать. «Нет. Такого не будет», – говорила себе Сэнди, но ближе к ночи, когда поняла, что спустя день Донована уже не будет рядом, расплакалась.