Дарья Кошевая - Коринн из Некрополиса

Алан обернулся. Теперь он выглядел гораздо спокойнее.

– Как ты себя чувствуешь? – мягко спросил он, виновато потупляя глаза.

– Нормально.

Она не стала вдаваться в подробности.

– А… э…. Хорошо… Я так беспокоился, если честно…

Коринн выдохнула. Было в Алане нечто такое, из-за чего трудно было на него злиться.

– Твой синяк почти прошел, – заметила она с тенью улыбки на губах.

Блондин машинально дотронулся до века кончиком указательного пальца.

– Мадам Крылоусс дала мне какую-то заживляющую мазь. Пахла эта штуковина ужасно, да и выглядела не лучше – представь себе жабью икру, перемешанную со слизняками и тухлыми яйцами, – но здорово помогла! не думал, что когда-нибудь скажу такое про оборотня, но старушка кое-что смыслит в медицине!

Коринн подавила смешок. Два пузыря лопнули с приятным тихим хлопком. Николас за руку простился с наблюдателем и вернулся к компании.

– Ну что ж, идем? – не глядя на вновь помрачневшего блондина, бодро произнес он.

Нужный магазин располагался в Ведьминнм переулке. Таблички над входом не было, а за пыльными темными витринами угадывались силуэты арфы, скрипки и виолончели. в самом помещении стоял громадный старый орган и несколько барабанов, вот и все, что можно было разглядеть. Николас нахмурился.

– Раньше здесь было повеселее, – рассеянно пробормотал он. Алан подергал дверь за литую ручку в форме контрабаса. Заперто. Этого Коринн никак не ожидала. Возможно, магазин вообще не работает? Она оглянулась на притихшую девочку.

– Он там, – заявила Таис.

– Хозяин лавки?

– Да. Он внутри вместе с женой.

– Откуда ты знаешь?

Таис пожала плечами. Алан хмыкнул и громко постучал в дверь. Ник последовал его примеру.

– Эй, Бишоп, открывай! – загремели они. Когда от шума начало ломить в висках, за дверью наконец-то раздались торопливые шаги. Щелкнул замок. на пороге показался мужчина, которого Коринн в первое мгновение приняла за ожившего скелета – таким он был тощим. Низенький, щуплый, с неприятно-блеклыми глазами и редкими клочками волос на темечке.

– Что вы хотите? – нервно осведомился он, подслеповато рассматривая компанию. Коринн вспомнила, что хозяин лавки видит перед собой двух почтенных старцев и их перерожденных жен или дочерей. а может и любовниц. в Некрополисе всякое бывает. Преодолев отвращение, она гордо вскинула подбородок и уставилась на Бишопа Хмелье. Пусть думает, что ей лет сто.

– Мы войдем? – преувеличенно ласково уточнил Николас. Алан напирал с другой стороны. Хозяин помрачнел и нехотя посторонился. Внутри царил сумрак и пыльный воздух. Немного пахло старым деревом и полиролью, но это были скорее воспоминания о запахе, чем он сам. Почти пустые полки, если не считать несколько ларцов и коробок, обветшалые кресла с уставшими, провисшими спинками и сидениями. на полу – редко такое увидишь в нынешние времена, – истертый паркет с рисунком. Коринн предположила, что некогда узор складывался в огромную, загнутую кверху трубу. Хотя точно сказать было трудно.

Хозяин лавки торопливо закрыл дверь за посетителями. Его плечи то и дело вздрагивали, будто он ожидал удара сзади. Коринн заметила багровый синяк на тощей шее.

– Ну? – еще раз попытался Бишоп. – Говорите, что вам нужно. Я очень тороплюсь. Давайте решим это побыстрее.

– Что случилось с вашим магазином? – спросил Николас, ероша рукой безупречно лежащие волосы.

– С ним все в порядке, господин, – мужчина махнул рукой, указывая на полки, будто только он не видел, какие здесь поселились запустение и грязь. – Хотите что-то приобрести? Может быть кларнет? У меня есть превосходный кларнет, – Бишоп зашарил взглядом по пустым стенам. Его лицо впервые тронуло что-то, похожее на смущение, – Э… То есть был. Его купили. Совсем недавно. на прошлой неделе, кажется… Или… Впрочем, у меня еще есть…

– Нам нужно, чтобы вы изготовили флейту, – вмешалась Таис. в ее голосе мелькнуло раздражение. Хозяин магазина затряс головой, будто отгоняя навязчивое воспоминание.

– Я не изготавливаю музыкальные инструменты. Уже много лет, госпожа.

– Вы должны это сделать, – сказал Коринн, сурово сдвинув брови, – Мы вам хорошо заплатим.

Она поощрительно кивнула, довольная сама собой. Именно так разговаривали перерожденные столетние дамы. Наверное. на нее устремилось сразу несколько взглядов. Хм, а она ведь не знает, как дорого это может стоить… Столетняя дама тут же сникла, превратившись обратно в растрепанную девчонку. Бишоп Хмелье этого не заметил. Он, прикрыв глаза, задумчиво щипал бледный подбородок.

– У меня нет материалов, – отозвался он, наконец. Таис показала ему палочку.

– Флейта получится вот из этого.

Продавец даже не пытался скрыть своего удивления. Его брови поползли вверх, а под приподнятой губой обнаружились желтые клыки. Коринн поежилась, вспомнив, что он упырь. Она восстановила в памяти образ продавца сыра на рынке – тоже низкорослого, но краснощекого и довольно упитанного. Странно, что отец выглядит лучше, чем сын. Из школьного курса Коринн знала, что упыри не пользуются перерождением. «Им и так неплохо», – любил говорить учитель.

Бишоп Хмелье тем временем осторожно взял у Таис прутик. Сначала он выдавил снисходительную улыбку, но чем больше вертел палочку в руках, тем серьезней становились его глаза.

– Она полна колдовской музыки, – сказала девочка, будто отвечая на незаданный вопрос.

– Я чувствую… – тонкие серые пальцы с крепкими, чуть загнутыми ногтями, погладили древесную кору, – Да. Чувствую. Музыка… Я… я согласен, – упырь с усилием сглотнул. – Я сделаю флейту…

– Как можно скорее, – добавила Таис, не оставляя и возможности для спора. – Завтра?

Продавец растерянно заморгал бесцветными ресницами. Его явно ошарашила такая поспешность.

– Нет! Извините госпожа, но я не могу так быстро…

– Когда? – девочка не сводила с него голубых глаз.

– Через два дня, – глухо произнес Бишоп. – На третий приходите в то же время, что и сегодня.

Таис обдумала эту информацию и серьезно кивнула.

– И мне потребуется задаток.

– Конечно, – легко согласился Николас. – О какой сумме идет речь?

Разговор прервал скрип половиц. Из подсобного помещения, скрытого невзрачной занавеской, медленно и грозно выплыла внушительная черная фигура. Коринн не сразу поняла, что перед ней женщина – такой она была громадной. Но когда тусклый свет, проходящий сквозь стеклянную витрину упал на черное лицо, то стали видны угольные глаза с поволокой, хищный нос и пухлые красные губы. Волосы походили на вороньи перья, а заплетенные в прическу разноцветные бусины казались ягодами, упавшими в гнездо. Женщина несла себя в многослойном кружевном платье, так же черном.