Юрий Салов - Люди и портреты (СИ)

— Ну да, ты же работал с Дэном, — вспомнила Татьяна. — ну так тогда неудивительно. Хорошо, что нога только.

— А откуда ты знаешь Дэна?

— Это долгая история, давай в другой раз.

— Еще по одной? — спросил Эрик. — Тань, ты можешь не волноваться, Павел со своей царапиной выживет!

— Обижаешь! — Павел тоже перешел на панибратский тон Эрика. — Вчера уже пришлось побегать. — И он демонстративно осушил вторую рюмку качественного продукта: — Я бизнесмен и мне нередко приходится работать и с клиентами из криминальной среды…

— Да мне тоже, — захрустел огурцом Эрик. — бывало, приходилось и под дулами пистолетов оперировать.

Он закивал головой, не сводя с Тумасова глаз, словно стремясь придать себе значимость. Тоже мне герой, подумал Павел, вспомнив свое боевое прошлое. И он принялся за шашлык… вкус специфический. Наложили туда специй — чересчур много, отбивает весь вкус. Кавказская кухня кавказской кухней, но…

— Ну как? — спросила Татьяна, думая о чем-то своем.

— Многовато приправ, но вкусно. Брали готовый?

— Зачем? Брат сам отлично умеет готовить шашлык.

— Баранина?

— Ага. — Татьяна выпила свою порцию виски, запила минералкой. — Барашки беленькие…

— Надолго к нам? — Эрик норовил плеснуть очередную порцию спиртного.

— Думаю, еще недельку здесь побуду. — Павел накрыл ладонью свою рюмку. — Не, не стоит больше. Так вот, я вообще приехал к племяннице, до меня дошли слухи, будто она в автокатастрофу попала. — Павел решил несколько приоткрыть карты. — А оказалось, что она жива и здорова. Жаль только, не смог ее найти по старому адресу.

— Попала в аварию, но осталась жива? — уточнила Татьяна.

— Да нет, я так понял, что вообще никакой аварии не было, просто меня ввели в заблуждение.

— Тем лучше, — Татьяна отложила тарелку в сторону. — кстати, а как зовут племянницу? Просто порой пострадавших в автоавариях отвозят в нашу центральную клиническую, где Эрик в частности…

— Наташа. — бросил пробный шар Павел. И попал.

Татьяна смолкла внезапно, на полуслове. Словно онемела. И тут повисла глухая тишина. Каждый из троих присутствующих, услышал эту тишину. Эрик, Татьяна. И — Павел.

— Раз аварии не было, значит все отлично! — очнулся Эрик после паузы, длившейся всего несколько секунд, но показавшейся всем троим вечностью. — Выпьем, Паша? За здоровье! Тебе коньяк или виски?

— Нет, мне больше не надо. Хватит на сегодня… — Павел отставил рюмку. — иначе меня первый же гаишник сцапает.

— Какой гаишник? — скривился Эрик. — Нас с сестрой здесь все знают! — скажешь, что приятель Эрика Белявского, и никакой гаишник к тебе не пристанет.

— И все-таки нет, Эрик. Спасибо, не стоит, — засмеялся Павел. — а то еще элементарно свалюсь в ущелье или врежусь в дерево на скорости. — Тань, ты мне лучше минералочки налей.

— Ой, тут уже закончилась. Сейчас принесу новую. — Татьяна вылезла из-за стола, взяла пустую бутылку и скрылась за углом дома.

— Она всегда так прекрасна, на ней блестящие волосы, цвета надежды, сестра… — мечтательно произнес Эрик, стоило Наталье скрыться из виду. — Она идеальна. Человек, который воплощает меня самого. Мы ведь росли все время вместе, учились в одной школе. Просто я поступил потом на медицинский, а она спустя четыре года решила, что ее призвание — живопись.

— А сколько ей сейчас?

— Двадцать семь.

Татьяна вернулась с запотевшей бутылкой «Боржоми».

— Пожалуйста.

Остаток вечера прошел в непринужденных, пустых разговорах. Солнце уже скрылось за горизонтом. По выражению лица хозяев Павел вычислил, что пришла пора заканчивать посиделки. И действительно! Пора заканчивать. На данный момент, во всяком случае. Но еще надо доехать до города.

На обратном пути Павел выбрал кратчайший вариант и съехал к морю. Он припарковал машину прямо на сыром песке, не выключая фары. Затем неожиданно для себя жадно закурил, потом бросил сигарету в песок, не суетясь разделся, оставшись в бордовых плавках, пробежался в свете фар до кромки воды, остановился на секунду, выдохнул шумно и ступил в воду.

Он плыл быстро и уверенно, стремясь все дальше, дальше. Подул ветер, довольно злой и колкий, с готовностью вынырнули «барашки» волн, что означало, что надо плыть к берегу. Теперь ветер дул Тумасову прямо в спину. Он вскрикивал, отфыркивался и истово вспенивая вязкую воду, короткими сильными гребками толкал себя вперед к берегу.

Освежило, полегчало. Теперь еще одна сигарета и можно снова за руль.

Конечно, Татьяна знает Наталью, — думал Павел, уже лежа в кровати, обернувшись одеялом, словно коконом. — и Эрик, наверное, знает. Ну и что из того? У меня слишком мало информации на руках, чтобы выстраивать какие-то версии. Лучше уснуть до завтра. И видеть сны… Какие сны приснятся… Отстаньте все. Сплю я, сплю. — сон уже путал его мысли.

А ближе к полудню Павел проснулся… И почувствовал себя неожиданно скверно. Только наглотавшись активированного угля, чтобы придти в себя, последовательно восстанавливал — что же вчера такое было? Надо переломить себя, дотащиться до кухни и заварить кофе.

Задумано — сделано. Павел включил телевизор. И первая же услышанная новость ударила его словно обухом.

— Следственным отделом по приморскому району города Баку устанавливается личность мужчины, подозреваемого в совершении тяжкого преступления… Приметы преступника: рост сто восемьдесят-сто восемьдесят пять сантиметров, на вид тридцать-тридцать пять лет, среднего телосложения, волосы черные, волнистые, глаза темные, нос прямой, под левым глазом небольшая черная родинка… — далее высветился фоторобот, действительно имевший немалое сходство с Павлом. — Всем, кому что-либо известно о месте нахождения этого человека, просьба сообщить в отдел криминалистики по телефону… — безучастно вещал диктор.

Павел с минуту помолчал, обдумывая полученную информацию. Кто его мог сдать? Скорее всего бармен, именно бармен вполне мог запомнить внешность Павла во время его первого визита в бар на Водонасосной. Это осложняло поиски племянницы, хотя изменять внешность Павел умел. В любом случае, решил он, найдя Наталью, лучше всего будет уехать, хоть с ней, хоть без нее.

После пятой «Мальборины» Павел решил позвонить Татьяне.

— Это я.

— Привет! Откуда мой номер знаешь?

— Ты же мне сама позавчера дала.

— Правда? Совершенно вылетело из головы.

— Какие планы на сегодня?

— Я сегодня занята. Заказ надо выполнять.

— Какой заказ?

— Картину рисую для одного француза, кстати большого почитателя моего творчества. Гонорар хороший обещали.

— Что за картина?

— Древнегреческая мифология. Гарпии там, горгоны. Мне самой жутко интересно взяться за это, но нужно вдохновение. Так что сегодня я дома.