Юрий Салов - Люди и портреты (СИ)

Эрик даже не встал, а вскочил из-за стола, забежал в дом и уже через пять минут было слышно как за забором резво заурчал мотор джипа.

— Специфика профессии, — отметила Татьяна, поглощая яблоко. — в любой момент могут выдернуть на срочную операцию.

Покончив с трапезой, Павел предложил Татьяне поехать к морю.

— К морю? Тогда в Мардакяны, если ты не против.

— Я не против, можем заодно и местный дендрарий посмотреть.

Они неслись по приморской трассе, Татьяна не отрывала глаз от сверкающего моря справа по борту. Но времени как следует насладиться плавной скоростной ездой и меняющимися картинами полными просторной синевы, цвета и воздуха было до обидного мало — показался алюминиевый завод, а там и поворот направо вниз, к намеченной цели.

В дендрарии было пусто и спокойно. Они бродили вдоль маленького запущенного озера, наслаждаясь тишиной.

— Да, признаю, я любила много раз. А ты?

— Слишком много.

— Не хочу об этом слушать.

— Ты мне кажешься авантюрной и увлекающейся.

— Была такой. А теперь больше нет. Все по-другому.

— Неужели? Что по-твоему изменилось сейчас?

— Я раньше никогда подобного не чувствовала. Появилось ощущение, что человек, находящийся рядом, тебя дополняет.

— Да, я понимаю, о чем ты.

Гуляя по залитым солнцем дорожкам дендрария, Татьяна прижалась к Павлу своим молодым крепким телом.

— Здорово, что ты предложила сюда приехать. Идеальное место.

— Я знала, что тебе понравится.

— Я очень давно не был здесь. Жаль только, сейчас так все не ухожено.

— Все равно красиво.

Проходя мимо громадной, поражавшей своими размерами, четырехгранной башни, обнесенной зубчатой крепостной стеной, также с круглыми башнями по углам и полубашнями по серединам стен, Павел остановился и решил ее сфотографировать.

— Интересно, когда построили эту крепость?

— У этой башни странная история. Думаю, большей частью выдумка. Она похожа на сказку. Однажды жил-был принц. Он влюбился в прекрасную девушку, которая потеряла память. Он предложил ей свою жизнь и состояние. Они поженились. Принц приказал возвести дворец, она сама спроектировала его и сама следила за ходом постройки. Как-будто сверяла каждую деталь дворца с образом, существовавшим в ее памяти. Прошел год, они жили счастливо, пока на берегу реки, в саду, она не заколола принца кинжалом. Как-будто она была одержима дьяволом. Умирая, принц спросил ее, зачем она это сделала. Она не могла ответить, но снова в ее сознании пробудились смутные воспоминания. Она где-то видела дворец и этот сад, она склонилась над мужем, чтобы поцеловать его в последний раз, и вдруг смутные образы предстали перед ней со всей ясностью, это было частью ее прошлой памяти, она не сомневалась, дворец был построен в другом мире, она вспомнила, где видела все это раньше — в глубочайших пучинах ада, принадлежащих Люциферу, дьяволу.

— Что за ерунда? — спросил Павел, подойдя к стенду с информацией. — Тут написано, что историки датируют башню четырнадцатым-пятнадцатым веками. Построена она была для защиты поселения от кочевников и пиратов.

— Да? — весело уставилась на него Татьяна. — Но признай, Паш, что в моей трактовке история постройки этого здания звучит значительно эффектнее!

У Павла вертелось на языке, что это могло быть побочным эффектом приема вчерашних препаратов, но он промолчал.

Прогуливаясь по узким улочкам на окраине поселка, в тени раскидистых деревьев и нависающих балконов домов, они натолкнулись на странную похоронную процессию. Плачущие женщины в черных одеждах протягивали какие-то фотографии — видимо прижизненные изображения покойного, и приглашали в дом, у настежь открытых дверей которого стояли люди, видимо родственники.

— Входите! Отдайте дань уважения покойному! — протяжно зазывали они. — Входите!

— Кто это? Кто это такие? — удивленно спросила Татьяна, вертя в руке абсолютно ненужную ей фотографию.

— Понятия не имею, — пожал плечами Павел. — сектанты, а может, друзы какие-нибудь.

Из интереса они поднялись по замызганным деревянным ступенькам и очутились в просторном помещении, где на высоком постаменте в гробу лежало тело, с ног до головы накрытое белым саваном. Нельзя было определить, мужчина это или женщина. Люди подходили к гробу, приподнимали ткань, снова закрывали лицо покойного и уходили. Подошла очередь Павла. Он откинул ткань савана и в ужасе отпрянул — в гробу лежала его племянница! Глаза ее были закрыты, на лице виднелись шрамы.

— Наташа! — Павел дернулся. — Ты? — прошептал он.

Кто-то тронул его за плечо.

— Ты?! — закричал он на все помещение. — Кто это сделал?!

Но его уже кто-то отталкивал от гроба, и изумленный Павел увидел, что перед ним стоят полукругом несколько разгневанных мужчин разного возраста.

— Держи его! — закричал кто-то по-азербайджански.

— Держи!

— Вы чего… — пробормотал Павел, уже осознавая, что там лежит не Наталья.

Он попытался вырваться из цепких рук родственников умершего. Расталкивая жирных кудахчащих бабок, заехав с левой в ухо какому-то сунувшемуся под руку усачу и сбив с ног старуху с длинной клюкой, стоявшей на лестнице, он вырвался из странного дома и бросился в ближайшую подворотню. Остановившись у старого платана, Павел достал сигарету. Предпоследнюю в пачке. Прикурил, машинально отметив, что руки у него все еще слегка дрожат. Он затянулся и тупо уставился перед собой. Словно издалека доносился глухой шум города.

— Павел! Что случилось с тобой? — совсем скоро услышал Тумасов татьянин голос.

— Я ничего не понимаю. Мне показалось, что я ее знаю. Что это моя племянница. — качал головой Павел.

— Какая племянница, там старик семидесятилетний лежал.

— А шрамы на лице? — Тумасов поднял голову и выдохнув, попал табачным дымом в лицо Татьяне.

— Да нет у него никаких шрамов. Одни морщины. Глубокие. Старый он совсем, понимаешь? — по голосу было видно, что Татьяна недовольна.

Павел промолчал.

— Может ты мне все-таки расскажешь, что происходит? — спросила она после паузы.

Павел докурил сигарету, бросил окурок на землю, притоптал его слегка.

— Расскажу. Но не здесь. Поехали на пляж. — он обнял Татьяну за плечи.

Они сидели на песке и смотрели на море. Дул ветер, и море резвилось и играло, как живое, то притворно отступая, то накатывая и разбиваясь волной о песчаную насыпь, обдавая холодными солеными брызгами. Солнце жарило не так беспощадно, как в предыдущие дни.

И Павел как мог кратко, но емко изложил Татьяне содержание своих снов и про странные звонки по ночам. Он не упоямнул только о разборке с Дэном и его бандой. Он сомневался, насколько все прозвучало убедительно. Скорее рассказ больше походил на плохой комикс — три-четыре картинки, много бессвязных реплик, а по сути — бред.