Александр Юрин - В лапах страха

Из-за двери послышался ужасающий рёв, словно сатана обитал именно там.

Григорий Викторович машинально отступил от налившейся пурпуром двери — в данный момент та и впрямь казалась воротами, что ведут в преисподнюю! Следак нерешительно потоптался на месте, стараясь угомонить разошедшееся сердце, после чего снова приблизился к двери.

«Надо действовать — ты же милиционер! Хрен с ним, что юстиции и ломать двери не твоё кредо! Ты сотрудник при исполнении — и этим всё сказано! И к чёрту лысому эту опостылевшую демагогию! Вперёд!» — И повинуясь мысленному приказу, Григорий Викторович что есть сил дёрнул за ручку.

Металлическая створка отлетела в сторону, буквально впечатав следака в стену; дверь оказалась не заперта, а просто прикрыта.

«Вот откуда взялся сквозняк — старые кости не подвели! Видимо, девочка настолько расстроена, что даже позабыла закрыться на ночь. Хотя могла пытаться бежать, когда погас свет. Бред. Бежать… Куда? Зачем? От кого?»

ЕСТЕСТВЕННО, ОТ ТОГО, КТО РЕВЕЛ!!!

Григорий Викторович осторожно переступил порог, осветил прихожую. Ничего подозрительного.

«Лишь на полу сильно натоптано — девочке определённо влетит от родителей. Хотя те, скорее всего, войдут в положение, особенно если учесть, что их дочь лишилась не просто там школьного товарища, а судя по реакции, — лучшей подружки. Если только её мама действительно не ТОГО, как считает стервозная консьержка».

Григорий Викторович скользнул внутрь, аккуратно прикрыл за собою дверь. Пахло какой-то затхлостью, несвойственной для атмосферы новых квартир. Словно в этих стенах обитало что-то неимоверно древнее и дряхлое, а возможно и вовсе неживое, прибывшее прямиком из загробного мира. Григория Викторовича передёрнуло: в сгустившейся тьме и впрямь витал насыщенный аромат смерти, совладать с которым не могли ни тренированное сознание, ни вездесущий сквозняк, ни что бы то ни было на этом свете!

«Стоп! А откуда, собственно, взяться сквозняку? Вчера ещё ладно, но сегодня с утра вряд ли бы кто-нибудь рискнул оставлять окна открытыми, да ещё находясь при этом в квартире!»

Стараясь совершать как можно меньше шума, Григорий Викторович двинулся вдоль стены; он замер возле выключателя, отметив про себя, что рычажок застыл в положении «Вкл.» — значит, когда погас свет, дети ещё не спали.

«Тогда отчего же так тихо? И почему этот безумный рык их ничуть не напугал?»

А ЧТО ЕСЛИ ПУГАТЬ УЖЕ НЕКОГО???

Григорий Викторович почувствовал, как на лбу снова выступила холодная испарина, а свободная рука сама собой ухватилась за пачку «Перекура» в кармане плаща.

«Нет. Это всё бред. Сегодня и без того, много чего гадкого приключилось — дальше уже сверх меры! Так и через грань, вернее край перевалить может. Какая ещё грань?.. Грань миров или обыденных правил?»

Григорий Викторович выдохнул, успокаивая вновь разошедшиеся нервы, заскользил дальше. Он дошёл до поворота в соседнюю комнату — судя по запахам, кухню. Тут немного повременил, после чего медленно осветил внутреннее пространство комнаты — снова ничего необычного. Хотя нет! У стола, на полу — нож, а ещё… тёмное пятно.

«Такое знакомое пятно, контуры которого буквально въелись в сознание, потому что этих самых пятен было превеликое множество — весь жизненный путь ими буквально вымазан! Ну почему именно здесь и сейчас?!»

Внутри у Григория Викторовича всё заныло, словно он наглотался битого стекла. Ноги дрогнули и понесли тело вперёд, к застывшему на полу безумию. Луч фонаря продолжал плясать по стенам, а пытливое сознание старалось обозначить, что ещё не так или находится не на своём месте — за долгую службу Григорию Викторовичу довелось побывать во многих таких вот квартирах, где на поверхность вылезло первобытное человеческое естество. Так что он мог с определённо долей вероятности сказать, что в этих квартирах было не так по сравнению с остальными, нормальными, в которых любили и оставались любимы.

Пучок фотонов уткнулся в мусорное ведро, из которого свесились перемазанные чем-то тёмным тряпки.

«Полотенца», — определил Григорий Викторович по еле различимым на материи ворсинкам и снова возвратился к столу; он присел на корточки, подобрал с пола нож, попутно проведя пальцем по застывшей луже, — кровь, в чём нет никаких сомнений. Как и в том, что засохло на лезвии ножа. Однако крови немного, да и появиться она могла вовсе не вследствие чего-то противоправного, а по вполне естественным причинам.

Григорий Викторович машинально вспомнил, как собственноручно, при попытке сменить лезвие в бритвенном станке, рассадил кожу на пальце под ногтем об новенький «Салют» — крови тогда из тонюсенького пореза вылилось поболе! Да и остановить её удалось лишь часа через полтора, так что даже пришлось опоздать на службу.

Григорий Викторович кивнул, удовлетворённый ходом собственных мыслей: действительно, наличие крови ещё ни о чём не говорит, тем более что её пытались осознанно притереть, а значит, были способны двигаться и отдавали себе отчёт в происходящем.

«Тем более, в квартире девочка. А девочки и кровь, понятия совместимые, — как любит говаривать судмедэксперт Гриша».

Григорий Викторович смутился, но лишь на секунду, после чего заставил себя снова вернуться к реальности.

«К тому же, ещё не факт, что кровь человеческая. Может быть чьей угодно».

Он не успел додумать очередную мысль, как сзади прошуршали мелкие шажки, а на спину обрушилось что-то неимоверно тяжёлое. Григорий Викторович успел только крякнуть и по инерции отлетел под стол. Он как мог, старался защитить голову и, попутно, не обронить спасительный фонарик!

«Хотя чего в нём такого спасительного?.. Непонятно».

Стопу правой ноги обожгло, а вверх по голени скакнула нестерпимая боль, от которой сначала захотелось просто кричать, а спустя пару каких-то секунд — и вовсе выть нечеловеческим голосом. Григорий Викторович напрягся, попытался скорее обернуться. Однако лишь сдобно приложился затылком об стол, отчего незамедлительно помутился рассудок.

Сзади что-то заворочалось, недобро зарычало. Григорий Викторович попытался наугад отмахнуться здоровой ногой — не попал. Чуть поодаль возникло белое пятно. Возникло и тут же пропало, будто ничего и не было.

Пользуясь секундной паузой, Григорий Викторович принялся обшаривать пол под ногами, в надежде отыскать оброненный фонарик, но так ничего и не нашёл — тот скорее всего отлетел намного дальше, к тому же мог и вовсе прейти в негодность от удара о пол. Понимая, что в предательской темноте не найти даже дрессированного слона, Григорий Викторович снова попытался выбраться из-под стола, но памятуя о белом пятне, что наверняка поджидает на открытом пространстве, стал двигаться в противоположную сторону. Однако противник был явно не дурак и, предугадав действия своей жертвы, притаился именно там, куда та так отчаянно стремилась.