Александр Юрин - Сквозь тернии

Потом друзья двинулись в путь. Спорить, в какую сторону тот ведёт не стали. Спираль бездны ужасала своим размеренным вращением. К тому же и сам Ярослав заметил, что слышал внизу голоса, находясь ещё там, по другую сторону реальности. Даже не голоса, а стоны отчаяния — туда ни стоит идти, ни в коем случае! Да и Колька с Тимкой оставались в безопасности, раз не дошли до поляны — Яська заставлял себя верить именно в это.

На деле же, всё обстояло намного страшнее, просто Яська не желал признавать засевшее в груди отчаяние.

Пещера уводила вниз. Жар нехотя отступил, однако не желал отставать окончательно, то и дело напоминая о себе волнами нестерпимой жажды. Пол под ногами сделался покатым. Идти было легко, однако ни Яська, ни Ярослав, и думать не думали о спешке. Во тьме могли таиться ловушки каверзной судьбы — нужно постоянно быть начеку. Хотя переживания за жизни потерявшихся друзей в разы превосходило все остальные разрозненные мысли и чувства. Яська держался на морально-волевых фибрах, что исходили от Ярослава. Тот сказал, что у Кольки с Тимкой есть шансы на спасение лишь только пока всё в порядке с самим Яськой. Если с ним что-нибудь случится, тогда пиши-пропало — шансов у потерявшихся не останется никаких.

Яська кивал тяжёлой головой, борясь с кричащими в груди чувствами, и заставлял себя слепо верить в то, что Ярослав прав. А какие, собственно, были сомнения? Больше Кольке и Тимке надеяться не на кого. Потому что никто и в помине не знает, как далеко зашла в своих играх горстка бесстрашных ребят. Никто понятия не имеет, что происходит в действительности. Никто и представить себе не может, что именно рвётся на свет. Да даже если бы кто-нибудь прозрел, хоть на секунду, что с того? Тут не помогут ни обученные коммандос, ни лёгкие на язык политики, ни крылатые ракеты, что несут в себе атомную начинку. Никто и ничто! Иначе бы те, кто наблюдают, не решились на вечное бегство. А раз решились, значит побороть мрак внутри себя попросту невозможно.

«Но как тогда быть?!»

Воздух сделался тяжёлым. Он нехотя проникал в лёгкие, обволакивал их изнутри, провоцируя нестерпимый кашель. Яська вдыхал с присвистом, а на выдохе просто зажимал губы пальцами. Ярослав просто натужно сопел, потребляя воздух маленькими порциями. Сердце колотилось, словно тамтам, а в висках гремела артиллерия. Ко всему прочему, разболелась голова, и Яська окончательно сник: ну куда их, спрашивается, несёт?! Чего они хотят доказать своими опрометчивыми действиями? Что ничего не боятся? Глупо! Не боятся только психи, а все остальные живут под гнётом вечного страха, в ожидании конца. Как смертники в камере, обречённые на неминучую казнь!

— Держись! — воскликнул Ярослав и тут же куда-то пропал.

Яська не успел ни замереть, ни последовать совету растворившегося во тьме друга. Он только присел, сам не зная зачем, и полетел в кромешную бездну, будто спортсмен-скелетонист, пытаясь замедлить ногами стремительное падение. Однако тщетно. Пол сделался влажным и неимоверно скользким. А угол наклона многократно возрос. В нормальной ситуации, подобные горки, вне всяких сомнений, позабавили бы, но когда несёшься вниз головой, в кромешной тьме, навстречу неизвестности, а скорость с каждой секундой только возрастает, тут уж не до веселья — быть бы живу! Ведь достаточно одного-единственного препятствия или резкого поворота — и от костей мало что останется. А это значит — поражение. Конец всех надежд.

Скольжение закончилось так же внезапно, как и началось. Пол пещеры остался где-то позади, а вокруг не оказалось ничего. Яська взвизгнул, взмахнул руками, в надежде всё же за что-нибудь уцепиться, перевернулся через голову и камнем рухнул вниз. В ушах засвистело, дух захватило, а мысли просто выдуло прочь!

— Мамочка! — заорал во всё горло Яська и шлёпнулся во что-то тёплое.

В нос вонзились мириады острейших игл, вниз по глотке хлынул поток, провоцируя очередные приступы кашля. Яська всё же собрался с мыслями, стиснул зубы, что есть сил заработал руками и ногами, пытаясь всплыть. Он вновь вылетел из податливой субстанции, словно мячик, удивлённо икнул и шлёпнулся обратно в мягкие волны.

В зените пульсировала Звезда. Она словно насмехалась над испуганными детьми.

Яська, в ужасе, зажмурился. Потом перевернулся на живот и принялся искать взглядом Ярослава. Тот раскачивался на волнах буквально в метре. Яська впервые в жизни прочёл на лице друга неподдельный испуг. Ещё бы, подобный спуск затронет чувства кого угодно и не важно, как стойко ты держался всё это время.

— Что это за дрянь такая? — спросил Ярослав, процеживая густое «молоко» сквозь пальцы рук.

Яська улыбнулся, вспомнив своё поведение в момент, когда он впервые в жизни увидел Молочную Реку.

Ярослав ждал ответа. Попутно изучал размытый горизонт.

Яська пожал плечами.

— Не знаю. Тут всегда так.

— А тебе почём знать?

— Росинка рассказывала. Это она показала мне Реку.

— Похоже на болото… — брезгливо сказал Ярослав.

— Нет. Это Река, — тут же поправил друга Яська. — Там, куда она течёт — и заключён смысл всего.

— Так уж и заключен… — Сейчас Ярослав очень сильно напоминал Кольку: такой же недоверчивый и колючий.

Яська улыбнулся.

— Не сомневайся! А ещё не бойся. Иначе нас могут услышать молохи.

— А кто они такие?

— Стражники глубин.

— И что они охраняют?

— Как что… Глубины!

— И отчего же их охранять?

Яська пожал плечами.

Ярослав огляделся. Пробормотал себе под нос:

— Так, может, истина вовсе не там, куда вынесет течение, а внизу, на дне? — В противовес своим словам, Ярослав поднял голову. — Ничего себе!..

Яська тоже задрал подбородок. Соизмерил взглядом огромный горный массив, что возносился в небеса… а потом и ещё дальше, за грани, меридианы и параллели. Присвистнул.

— Ничего себе, глыбища! Интересно, мы с самого верха грохнулись или пещера чуть ниже?

— А кто его знает? Отсюда ничего и не разглядишь, — Ярослав отплыл подальше, отрицательно качнул головой. Потом увидел над головой Звезду, тоже присвистнул. — И Она тут!.. Так низко!

— А ты как думал?..

Ярослав пожал плечами.

— Никак. В принципе, я догадывался, что Она — на протяжении всего Пути, хотя Её и не отовсюду можно увидеть.

— Ага. У Моста её и вовсе нету! — Яська невольно улыбнулся, припомнив, как выбрался по стальным фермам в родной город.

«Вот бы так и сейчас! Хотя… Так уже никогда не будет».

— А что за мост?

— Мост — и есть Путь, — на автомате выпалил Яська, особо не задумываясь.

Ярослав нахмурился.

— Я думал, Путь — это Река. Ты ведь и сам это сказал.

— Ну да, сказал, — Яська принялся усиленно соображать. — Просто тот Путь немного другой. Он извилистый, что ли… Более трудный — на нём нужно мыслить. А тут — прямая. Раз — и там!