Александр Юрин - Сквозь тернии

— А чего тут понимать? — снова влез Колька. — Не нашего ума это дело. Нам выбираться надо. Пошли, — и он направился прежним курсом, уверенный в том, что друзья последуют за ним.

Те последовали.

— Знаешь, — прошептала Тимка, осознанно замедляя шаг, чтобы отстать от Кольки, — мне этот свет кажется каким-то мёртвым, как и сквозняк. И то и то, такое ощущение, рождено глубоко под землёй.

Яська сглотнул страх.

— Почему тебе так кажется?

Тимка пожала плечами.

— Предчувствие. Хотя… Я просто уверена, что нам не нужно было уходить от завала. Нужно было попытаться расчистить проход самим.

— Вряд ли бы это у нас получилось. Только ещё сильнее засыпало бы.

Тимка вздохнула.

— Может и так.

Яська немного помолчал, после чего набрался смелости и решительно спросил:

— Тимка, а ты ничего не почувствовала там, в овраге, когда лезла в пещеру?

Тимка вздрогнула.

— Я… Я не помню. Страшно было.

— И всё?

— Я когда чего-то очень сильно боюсь, неповоротливой становлюсь — голова кружится. Так и тогда было. Я чуть, как и ты, кубарем не покатилась — спасибо, Колька удержал, — Тимка глянула на шагающего рядом Яську. — А ты почему спрашиваешь? Ты что-то почувствовал?

Яська пожал плечами.

— Не могу толком объяснить… У меня было такое ощущение, будто я сквозь слоёный пирог пролез. Точнее как через мембрану в барабане. Только не насквозь, а именно — через.

— И что бы это может значить?

Яська развёл руками.

— Кто его знает… Наверное, тоже от страха.

— Эй, ну чего плетётесь как неживые! — Колька замер посереди прохода и размахивал руками. — Смотрите, что я нашёл!

Яська и Тимка устремились к другу.

Сделалось ещё светлее, и все по достоинству оценили Колькину находку.

— А откуда она здесь? — поинтересовалась Тимка, хлопая длинными ресницами.

— По рельсам прикатила, — ухмыльнулся Колька, ставя ногу на вагонетку, как на какой-нибудь боевой трофей.

— А рельсам-то тут откуда взяться? — спросил Яська, балансируя на скользком металле.

— Среди деревенских хаживали слухи, что ещё в царские времена здесь открыли рудник какого-то помещика. Злобный был тип и жадный до жути. От него даже собственные крестьяне, и те бежать пытались, но разве от такого убежишь… Потом случилась война, бунт, много народу погибло, а как всё закончилось, работать-то на руднике кому-то надо… Тем более, времена не лёгкие наступили, послевоенные. Решено было использовать в качестве рабочей силы военнопленных. А до последних разве есть кому дело? Так и трудились они под землёй неделями, ничего не получая взамен. Случалось даже, хлеба не видели с водой день, а то и два.

— Ужасно… — Тимка смотрела на вагонетку, как на элемент чего-то потустороннего, что на какой-то миг вынырнул из-под пластов слежавшегося времени.

— И что потом? — спросил Яська. — Этого помещика всё же наказали?

— Наказали, говоришь?.. — Колька постучал носком галоши по ржавому колесу. — В те времена за это не наказывали.

— Но ведь это неправильно, — развёл Руками Яська.

— Неправильно, — кивнул Колька. — Потому-то и воевали. А на счастье пленников, случилось несчастье — осенние ливни растопили глину, случился оползень, шахту завалило.

— А как же люди? — одними губами спросила Тимка.

— Никак, — сухо ответил Колька. — Шахту пытались откопать, чтобы хоть инструмент какой-никакой извлечь, но ничего не вышло. Очередные дожди, оползни, человеческие смерти. Решили ждать до следующего года, а там… А там рукой на всё махнули.

На какое-то время повисла гнетущая тишина.

— А почему ты раньше ничего об этом не рассказывал? — спросил Яська.

Колька пожал плечами.

— Так ты не спрашивал, вот я и не говорил. К тому же меньше знаешь — крепче спишь.

Яська надулся — тоже, друг ещё называется!

— Это что же получается… — Тимка испуганно смотрела по сторонам. — Мы сейчас именно в эту шахту попали, где людей засыпало заживо?

До Яськи это только что дошло — да так, будто молотом по темени шандарахнули!

— Ты куда нас завёл?! — бросил он в лицо Кольке, точно тот был вражеский диверсант. — Только не говори, что ты ничего не знал!

Колька отстранился. Спокойно сказал:

— Конечно же не знал.

— Но ведь ты сам эту историю рассказал! — наседал Яська.

— И чего теперь? Да, рассказал, когда понятно стало, что это один из уровней шахты. А когда нас только засыпало, почём мне было знать, куда ведёт ход?

— К чему ты прислушивался? — спросил в лоб Яська.

— Чего?

— Когда мы шли в темноте, ты останавливался и к чему-то прислушивался!

Колька рассмеялся.

Яська буквально побагровел, а Тимка прошептала:

— Ребята, а ведь эха нет…

Яська ошарашено глянул на девочку.

— Что, совсем? — Это была глупость, но что-то путное на ум попросту не шло.

— Эх вы, следопыты, — усмехнулся Колька. — Его не стало сразу же, как только произошёл обвал.

— Но разве так бывает? — спросил Яська.

— Только при определённых условиях.

— При каких? — не удержалась Тимка.

Колька помедлил.

— Если есть поглотитель. Например, что-нибудь пористое, вроде губки.

Тимка снова оглядела стены.

— Куда же мы попали?

— В царство мёртвых, — прошептал Яська.

— Что??? — Тимка еле устояла на ногах.

Яська пожал плечами.

— А как ещё это назвать?

— Смотрите! — Колька указывал на ближнюю стену. — Рельсы ведут прямо из неё! Скорее всего, там ещё один туннель — его просто засыпало!

— Или осознанно замуровали, — Тимка указала на ровную кладку.

— Но зачем? — спросил Яська.

Колька присел. Поковырял пальцем ржавый рельс. Постучал по нему пальцем.

— Это конец.

— С чего ты взял? — не понял Яська.

— Сам посмотри.

Яська наклонился. Посмотрел туда, куда указывал Колька: у самого основания кирпичной кладки оба рельса и впрямь обрывались. Они были отпилены, причём настолько ровно, что складывалось впечатление, будто резавший металл орудовал мощным лазером.

— Куда же они вели? — шёпотом спросил Яська.

— Наверное, основной ход ведёт именно туда, за кладку, — Колька потерял к рельсам всяческий интерес и теперь с не меньшим усердием ковырялся в кирпичах. — Оттого-то тут и светлее, чем там, откуда мы пришли. Зачем же они его заложили?

— Заложили, значит, так было нужно, — сухо сказала Тимка. — Я не собираюсь лезть за вами ещё и туда. И одна тут не останусь!

Колька улыбнулся.

Они двигались дальше. Шли вдоль ровной ленты рельс, отмечая про себя, что с каждым новым шагом страх и тревога медленно отступают прочь, а их место занимает самое обыкновенное любопытство.

Свет лился от стен молочной пеленой. У пола он закручивался в кудряшки, которые лениво оседали вдоль горизонтальной поверхности. В какой-то момент пола не стало видно вообще, как пропали из виду и странные рельсы.