Скотт Мариани - Крест проклятых

И вдруг пугающая и желанная кровь исчезла из виду — так же внезапно, как и появилась. Старик извлек из кармана грязный носовой платок и замотал им палец. Джоэль очнулся и дрожащей рукой поднял вилку. Он задыхался.

Все это время старик не отрывал от него глаз. В них что-то блеснуло, но Соломон не разобрал, что именно.

— Я нашла вам одежду. — На лестнице появилась Космина. — Можете переодеться. — Джоэль обрадовался возможности сбежать из кухни. Он поднялся по скрипучим деревянным ступеням на лестничную площадку, где его ждала женщина, прислонившись к массивной стойке перил, украшенной резьбой с изображением луны и звезд. — Комната моего сына, — сказала она, указывая на открытую дверь.

Джоэль заглянул в крохотную спальню без окон. В одном углу стояла грубая раковина с полотенцем на перекладине и зеркалом для бритья. Космина показала одежду, разложенную на узкой кровати: джинсовая рубашка, толстый шерстяной пуловер, джинсы с начесом и пара теплых носков, которые подошли бы альпинистам. Джоэль поблагодарил ее и попытался всучить деньги. Женщина решительно покачала головой и вышла. Дверь закрылась, и послышались шаги на лестнице.

Джоэль поспешно сорвал с себя грязные лохмотья. Посмотрел на себя в зеркало и обнаружил, что все следы ран исчезли. Интересно, это ему кажется или мышцы торса стали объемнее и рельефнее, чем когда-либо? Плеснув водой на грудь, плечи и руки, Соломон смотрел, как грязь и кровь утекают в раковину.

Вытершись насухо, он услышал, как внизу старик что-то взволнованно говорит дочери. Старый ублюдок не любит чужих в доме. Отлично. Он это и не скрывает. Но Джоэль и не собирался здесь задерживаться. Может, кто-то в деревенском баре подскажет ему, где можно купить недорогую машину — лучше полноприводную, если дороги плохие. Затем он выберется из этого места, и уже ничто не заставит его вернуться сюда.

Джоэл надел носки и джинсы. Рубашка оказалась немного великовата, но свободная одежда лучше, чем тесная. Он уже застегнул половину пуговиц, когда услышал на лестнице тяжелые шаги. Рядом с его дверью скрипнули половицы.

Соломон вытянул шею, прислушиваясь, и уловил шепот и какую-то возню. Щелчок замка, потом торопливо удаляющиеся шаги. Звук распахивающейся входной двери. Шум и голоса на улице.

Джоэль подергал дверную ручку. Заперто. Крики снаружи стали громче, и к ним присоединялись все новые голоса. Послышался женский плач.

Через несколько секунд неподвижный ночной воздух взорвал первый удар колокола деревенской церкви. Затем еще и еще один, словно трое сильных мужчин что есть мочи дергали за веревку. Ближе к дому грохнул ружейный выстрел, потом второй, третий. Гул голосов становился все громче, все ближе. Похоже, половина деревни высыпала из своих домов. Они были напуганы и чертовски злы.

Теперь Джоэль разобрал, что выкрикивали жители деревни.

— Moroi! Moroi! Varcolac!

Он знал, что означают эти слова. Они были записаны в забытом и полуистлевшем дневнике человека, который пожертвовал своей жизнью, выдержал насмешки и презрение семьи, чтобы сражаться с существами, которые он ненавидел всей душой. Безумный Ник Соломон. Дед Джоэля.

А слова эти были извлечены из самых темных уголков румынского фольклора. Они означали «вампир».

Пора убираться отсюда, пока не поздно. Соломон сунул ноги в ботинки, торопливо зашнуровал, затем толкнул дверь. Она не поддалась. Тогда он занес кулак и ударил. К его удивлению, кулак пробил толстое дерево. И никакой боли. Выдернув руку, Джоэль заглянул в дыру и увидел веревку, привязанную к наружной ручке двери и резному столбику перил. Он позволил запереть себя здесь так же легко, как выдал себя хитрому старику.

Проклятые люди.

Эта мысль сформировалась в его мозгу прежде, чем он успел поймать и подавить ее. К горлу подступила тошнота. Но времени жалеть себя не оставалось. Он ударил снова, и дверь начала поддаваться. Во все стороны полетела пыль и щепки. Еще два удара — с пугающей его самого силой — и дверь была выбита из косяка. Джоэль перескочил через нее, бросился вниз по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки, и распахнул входную дверь.

На заснеженной улице перед домом собралась толпа местных жителей. К ним на подмогу бежали еще люди. Молодые мужчины, мальчики, старухи — все, кто только мог, выскочили из своих домов, услышав тревожный набат. Многие сжимали в руках импровизированное оружие, схватив первое, что попалось под руку. Среди топоров, лопат и кос Джоэль заметил бензопилу, лук и пару двустволок.

Возглавлял толпу отец Космины. Он неистово размахивал посохом и охотничьим ножом в такт громким крикам: «Moroi! Varcolac!» Космина стояла позади, вцепившись в его жилистое плечо. Рядом возвышался громадный мужчина с густой бородой и длинными черными волосами. Его похожие на окорока руки сжимали рукоятку какой-то древней цыганской сабли, которую он вращал над головой, словно собирался отрубить голову бычку.

Немного найдется на свете средств, способных быстрее прикончить вампира, чем остро отточенный клинок, сносящий голову с плеч. Джоэль знал это лучше других. Однажды ему пришлось проделать это с собственным дедом.

Он попытался представить свои ощущения, когда стремительное лезвие приблизится к его шее. Плоть расступается перед сталью. Почувствует ли он боль? Или мгновенно потеряет сознание? Или чувства еще не угаснут, когда отрубленная голова упадет на землю и покатится прочь от падающего тела? Всем своим существом он жаждал, чтобы эта пытка закончилась как можно скорее, но желание избежать гибели было таким сильным, какого Джоэль не испытывал никогда в жизни.

— Вот он! — Эти слова не нуждались в переводе. Вопли ярости и испуганные вскрики. Пальцы, указывающие на него. Лица, повернутые к нему. Горящие гневом глаза и оскаленные зубы. Неистовый старик, размахивающий клинком.

«Почему вы меня ненавидите? — хотелось крикнуть Соломону. — Я не причинил вам вреда. Просто дайте мне уйти. Я никогда не вернусь».

Несколько долгих секунд он стоял на крыльце. Толпа, насчитывавшая уже больше сотни человек, подалась назад. Затем, когда старик издал яростный рык и толпа двинулась к дому, Джоэль побежал. Со скоростью пули он пересек крошечный палисадник и перескочил через низкий забор на соседний участок.

Толпа с криком бросилась за ним. Соломон прибавил ходу, удивляясь невероятной силе своих легких, сердца и мышц. Пущенная из лука стрела со свистом разрезала воздух; он услышал ее приближение, пригнул голову, и стрела с громким щелчком вонзилась в стену дома всего в нескольких дюймах от него.

Один за другим выстрелили два ствола двустволки, и послышался звон разбитого стекла. Джоэль завернул за угол дома, продрался через кусты, обогнул полусгнивший остов старой машины и легко, без всяких усилий, перескочил через шестифутовый забор.