Александр Арбеков - Две ипостаси одной странной жизни

— Так, я значит слабый человек!?

— Увы… Все люди, а тем более творческие натуры, в той или иной степени слабы и поддаются внушению. Повторяю. Наталья — это фантом, всего лишь иллюзия.

— Абсолютно ничего не понимаю! Бред! — бурно возмутился я. — Некоторое время назад я лежал между превосходными ногами этой ловушки и фантома, а потом она была на мне и подо мной, и испытывал я самый настоящий оргазм! И не раз!

— Вот ты и прокололся! Значит ты всё-таки спишь с Натальей!? — возмутился Аристарх-Иван.

— Подожди, подожди! Ты только что утверждал, что Натальи на самом деле не существует. Так почему ты так возмущён по поводу того, что я сплю с ней? — напрягся я. — Как я могу спать с призраком и фантомом?

— Меня возмутил сам факт, что ты трахаешь мою любимую женщину чисто виртуально, — вывернулся мой собеседник.

— Да, чёрт с ним, с прокалыванием и с траханьем! Повторяю. Я запутался и ничего не пойму! — заорал я. — Где, и в каком мире я живу?! Где я нахожусь?! Где иллюзии, магия и гипноз, а где действительная, реальная и настоящая жизнь?!

— Там находится она, где ей и полагается быть по предназначению своему, — хищно оскалился Аристарх-Иван.

— Всё-таки! Был ли тридцатый этаж и выброс из него тела бывшей любимой женщины!?

— Да сколько можно!? — возмутился бывший Аристарх. — Был выброс с двадцатого этажа! Всего лишь. Якобы…

— Почему снова «якобы?».

— Выбрасываем мы что-либо часто в уме, а не в действительности. А, вообще-то, выбросил я всего-навсего старый и допотопный телевизор с обычной электронно-лучевой трубкой. Сейчас вспомнил о данном событии! Да! Что было, то было!

— А зачем ты его выбросил?

— Надоел этот агрегат. Устарел. Плохо показывал. Раздражал. Ломался периодически.

— Понятно… Хорошо, давай немного отойдём от этой скользкой темы. Отвлечёмся. Развеемся. Расслабимся слегка.

— Давай…

— Расскажу тебе одну интересную историю. Жил когда-то, где-то и как-то Фалес из Милета.

— Фаллос после минета?

— Фалес из Милета являлся древнегреческим философом, который сказал следующее… — совершенно невозмутимо произнёс я.

— И что же такое он произнёс, — этот педераст?

— Он вовсе не был педерастом! — не выдержал я.

— В то время все греки были педерастами, даже Александр Великий. Козы и мулы там всякие…

— При чём тут козы и мулы?!

— Отверстия влажные были нужны… А маркитанок ещё не было.

— Они были всегда!

— Ну, хорошо… И что же произнёс данный мудрый индивидуум?

— Кого ты имеешь в виду? Александра Великого или философа?

— Я Фаллоса имею в виду!

— Прекрасно. И вот что произнёс Фалес из Милета.

— Ну?!

«Чем отличается жизнь от смерти? — спросили у Фалеса.

— Ничем… — ответил мудрец.

— Почему же ты тогда не умираешь? — снова спросили его.

— Потому что нет никакой разницы, — ответил Фалес».

Аристарх затих и глубоко задумался. Подул лёгкий ветерок, насыщенный волнующими запахами пока ещё молодого мая. Он нёс на своих невесомых и в тоже время обещающих стать могучими крыльях сладостное и чистое дыхание поздней весны, которая, увы, очень скоро обещала закончиться и превратиться в довольно жаркое и тягучее лето.

— Перед тем, как окончательно разобраться с тобой, новоявленный Иван, и с Натальей, которая на самом деле таковой не является и, якобы, не существует… — задумался я и попытался вспомнить, где находится моя двустволка, но у меня с первой попытки это почему-то не получилось.

— И что — «перед тем?».

— Есть у меня ещё кое-что от одного японца, истинного романтика. Великое стихотворение о жизни и о любви.

— Внимательно слушаю.

— Ки Томонори. Бессмертный поэт средневековья.

— Интересно, очень интересно!

— Так вот…

— Ну, ну?

Бывший Аристарх, а ныне новоявленный Иван вдруг глубоко, тяжело и судорожно разрыдался.

— О, как мне всё надоело и осточертело! Кто бы знал, кто бы ведал!!!

— Ну, обо всём знает только Бог, и кое о чём ещё совершенно иногда и случайно, дьявол, — усмехнулся я. — Вернёмся к теме якобы не существующей Наталии и странного типа по имени, якобы, Иван, который был ранее Аристархом.

— Вернёмся, — мужественно произнёс Аристарх-Иван. — Давайте всё спокойно обсудим.

— Вы знаете, а я уже стал сомневаться и в вашем существовании, — пристально посмотрел я на собеседника.

— Как это так?! Я вроде бы сижу перед вами и пью с вами водку! — возмутился мой собеседник.

— Ну, ну… Ладно, — задумчиво произнёс я. — Чёрт с ним, с устаревшим телевизором. Подумайте, вспомните. Может быть вы действительно кого-то, кроме него, выкинули или вернее сбросили с лоджии тридцатого этажа? А, вообще, как всё-таки звали вашу бывшую и обожаемую жену? — снова задал я крайне провокационный вопрос. — Наталье я не верю, так как она, скорее всего, внушила мне какие-то иллюзии в результате гипноза. Как и вам. Так была ваша жена выброшена с тридцатого этажа, или нет? Вспомните, напрягитесь.

Иван-Аристарх тяжело задумался.

— Этаж был всё-таки двадцатым. Это я помню… Какая-то непонятная путаница в голове. Раньше этого не случалось. Странно. Всё-таки жена вроде бы была. Кажется, её звали Анной. Повторяю, этаж был всего лишь двадцатым.

— Вы уверены?

— Ну, сколько можно надо мною издеваться, — устало произнёс Аристарх-Иван. — Запутался я.

— Анна… Люблю это имя! О, сколько бывших подруг присутствовало в моей жизни под данным именем! — воодушевился я. — И откуда она взялась, эта совершенно никчёмная и никому не нужная женщина? Изменница и сука! И куда делась в результате падения и причинённых в связи с этим страшных и крайне ужасных травм? Вы же очень живо и образно мне рассказывали, как её убогий мозг в пополам с кровью пышно и мощно разбрызгивался по асфальту, шокируя детей!

— У меня такое ощущение, что вы меня допрашиваете! — мрачно произнёс Аристарх-Иван.

— Ну, вообще-то, я, как никак, — бывший следователь.

— Иезуит ты, а не бывший следователь!

— Прошу не дерзить! — возмутился я и поглотил очередную рюмку водки. — Конечно, иезуиты были во многом не правы, но, однако, мораль в обществе поддерживали, как могли, хотя и сами грешили! А ты, мерзкий и жестокий убийца, как можешь объективно и с подобающим достоинством судить об иезуитах!?

— Виноват, каюсь и раскаиваюсь во всём, даже в том, чего не совершал. Но дерзких замыслов было столько! Планов злодейских имелось такое громадьё! Но, увы, они или не осуществились, или все потерпели крах. Я, вообще-то, полный и окончательный бездарь, придурок и неудачник. Уже мог бы сто тысяч раз стать миллиардером! Я ужасаюсь, когда думаю о своей прошлой и нынешней жизни! Чмо! Идиот, подлец! Идиот, и ещё тысячу раз идиот!!! — мой приятель стал судорожно рвать на себе остатки волос.