Александр Арбеков - Две ипостаси одной странной жизни

— Хорошо, хорошо… Сей момент.

— Мне так не нравится.

— Почему, милый?

— «Сей момент»… Так говорили в дешёвых и вонючих кабаках в позапрошлом веке.

— А как тебе нравится?

— Примерно так. «Сударь, извольте подождать некоторое время, крайне незначительное, и Ваш основной заказ в виде осетра под хреном и с лимоном будет исполнен. А пока имею честь предложить Вам изысканную водку в качестве прелюдии к тому божественному блюду, которое последует чуть погодя. Желаю приятно провести время с вашей прекрасной дамой в нашем скромном, но изысканном ресторане».

— Ничего себе, надо же! — изумилась Наталья. — Ну, ты и завернул!

— А то!

— Так! Тебе следует немедленно стать официантом или метрдотелем! Какой талант пропадает!

— Талант истинный и дарованный мне Господом нашим заключается у меня совершенно в другом, — досадливо поморщился я.

— Ах, ну да! Ты же у нас самый великий писатель современности! — усмехнулась Наташа.

— Я не говорил тебе о том, что я великий писатель! Откуда ты об этом знаешь? Жду немедленного ответа!

— Ой, ой!!!

— Кто ты такая?! — снова напрягся я. — Только не неси всякую очередную белиберду по поводу психиатрии.

— Слушай, — быстро отошла от темы Наталья. — Если ты всё-таки писатель, то должен обладать определённым интеллектом и…

— Да, я умён, начитан, просвещён и освящён!

— В каком смысле ты освящён?

— Я освящён луной, солнцем и в церкви.

— Вообще-то, в церкви вроде бы крестят.

— Нет, я был именно освящён!

— Ну, и славно, ну и хорошо, — вкрадчиво улыбнулась Наталья. — Любимый мой, а не прочитаешь ли ты мне что-либо из классики, дабы подкрепить мой дух, почти потерявшийся и страшно заплутавший в изгибах и перепадах сложной дороги бытия, мироздания и сознания, по которым мы с тобой безнадёжно блуждаем?

— На этот раз завернула ты. Я понимаю… Уходишь от главных вопросов и ответов на них. Эх! Ну, какой у бабы может быть дух? Ладно, — мрачно ухмыльнулся я. — Чёрт с тобой. Уходи, не уходи, а возвращаться всегда приходится, как не пыжься.

— О, как тонко и умно подмечено!

— Издевайся, изгаляйся, сколько влезет, а корабль всё-таки всегда возвращается на пристань или в родную гавань, бухту, иначе теряется весь смысл его плавания.

— Как образно, как гениально, ёмко и крайне отточено сказано! — восхитилась Наташа.

— Ты меня сегодня не разозлишь, как не старайся и не пыжься, — снова ухмыльнулся я. — Сегодня я благостен, тих и невесом. И очень сильно просветлён.

— Великолепно!

— Хочу рассказать тебе одну историю.

— Интересно, очень интересно.

— Так вот… Построил я когда-то, давным-давно и в другой жизни большой и светлый дом.

— Ты способен построить дом?! — изумилась Наталья. — Вот это да!

— Вообще-то, за свою жизнь я построил пять домов.

— Ничего себе! И где они?!

— В жопе!

— Как?!

— Вот так… — печально усмехнулся я. — Именно в этом сакральном месте. У придурков, идиотов и неудачников всё так и заканчивается. Я считаю, что в большинстве своём мы, — фантазёры, поэты, писатели, снобы, философы, эстеты и, так называемые всякие там интеллектуалы, обречены на очень плохой конец. В жизни всегда выигрывают простые, предприимчивые, наглые, хитрые, расчетливые, холодные и продуманные парни без лишних фантазий, эмоций и вывихов сознания. Увы, увы…

— Ну, что ты так расстроился, дорогой, — засуетилась женщина. — Ну, всё будет хорошо! Достигнешь ты ещё таких высот, о которых всяким там хитрым парням и не снилось! Не волнуйся так, мой милый. Ну, успокойся! А вдруг ты получишь Нобелевскую Премию по литературе и купишь мне огромный бриллиант?

— Два бриллианта у меня уже имеются.

— Ну, один обитает в кольце, которое ты мне подарил. А другой?

— Первый бриллиант — это ты!

— Ах, ты мой зайчик! — Наталья прильнула ко мне. — Ты, кстати, хотел мне поведать какую-то историю из твоей прежней жизни?

— Да, слушай. Ну, как я уже сказал, был у меня дом. И жила в нём любимая мною и почему-то чрезвычайно меланхоличная кошка. И было невыносимо жаркое лето со знойными днями и чуть менее знойными и чудесными вечерами и ночами. О, эти вечера и ночи! «Как упоительны в России вечера!». И не было в доме никаких кондиционеров. И была открыта форточка на кухне. Ну, или вернее, створка. Фрамуга. Часть окна, или как она там называется…

— Это что? Начало твоего очередного романа?

— Ну, издевайся ты надо мною, не издевайся, а меня сегодня из себя вывести ты не сумеешь.

— Извини. Продолжай.

— И так… Был дом, была открытая форточка и была кошка. Моя, домашняя, очень красивая, даже роскошная, и, повторяю, сильно любимая. Не помню, как её звали. Как же её звали, чёрт возьми, — сильно напрягся я. — А, вспомнил! Ефросинья! Фрося.

— Какое причудливое имя, однако?!

— И повадился ходить на нашу кухню какой-то соседский затрапезный, вечно голодный, страшный, тощий, неудовлетворённый, блохастый и вшивый кот. Представляешь!?

— Ужас!

— И я, и моя кошечка, — чистенькая, ухоженная, упитанная и благообразная девочка, были крайне возмущены таким положением дел и поведением этого засранца. И вот, как-то раз организовали мы на этого прощелыгу и ворюгу самую настоящую охоту, вернее, облаву и засаду.

— Очень интересная история, — усмехнулась женщина. — И что же случилось далее?

— Подловили мы вдвоём этого подлюгу и конченную сволочь в тот момент, когда он пожирал из миски моей Фросечки остатки её корма!

— Боже мой! Ужас какой! Что случилось далее?

— А то! Кошечка моя нежная и ласковая девочка вдруг превратилась в ужасную мегеру, стала рвать кота так, что шерсть его полетела во все стороны и обильно покрыла всю поверхность кухни. Ну, а я поддержал свою цыпочку. Загнал кота в угол и стал его так мочить посредством правой ноги, что несколько переборщил, разбил большой палец и с тех пор он у меня периодически болит и немеет.

— Вот это история!

— Она не закончена.

— И каков был финал? Неужели ты убил неожиданного ночного визитёра?! — ужаснулась Наталья.

— Нет, — усмехнулся я. — Что, я похож на живодёра и садиста? Кот, подгоняемый моей принцессой, по ходу активно жрущей его, и дико стонущий, дополз до форточки, приложив к этому поступку неимоверные усилия, с огромным трудом преодолел подоконник и, якобы, успешно смылся. Но не так всё просто! Слышны были его дикие крики и вопли в ночной тишине некоторое время, а потом они затихли в глубоком отдалении. С тех пор ни один кот в округе, даже самый бесстрашный, крайне возбуждённый и мартовский, не смел приближаться к моему дому более чем на пятьдесят метров!

— Да, эта история меня потрясла!

— Но она не закончена.

— Так, мечтаю выслушать финал.

— С тех пор я почему-то всё время бьюсь обо всё, имеющееся в этом мире, именно большим пальцем правой ноги, и он находится в таком состоянии, что его, видимо, придётся ампутировать. Всё, финал! Финиш! Конец печальной истории!