Иван Катавасов - Коромысло Дьявола

Внушение разительно подействовало. Филипп встал на ноги, взялся за ум и вернулся к изучению «Компендиума рыцаря-неофита Восточно-Европейской конгрегации». «Запад подождет, если на Востоке дела».

Вечером в подземном дачном тире Филипп первым же делом пожаловался Нике на «парижский облом». Он не сомневался: у арматора Вероники найдется, чем успокоить и утешить своего рыцаря-неофита.

— Аз-альфа, когда через три-четыре недели у тебя, Филька, устаканятся твои запредельные дарования инквизитора и экзорциста, я смогу передать тебе часть моего дара распознавания языков. Стопроцентной французской грамотности и беллетристический талант не обещаю. Но отправить хорошенькой парижаночке эсэмэску сможешь без проблем.

Да ты, как я вижу, и здесь не пропадаешь от сексуального одиночества. Во, выглядишь, как котяра на масленицу… Ладно, это твое дело личное… Трали-вали, сверху-снизу не устали…

Буки и бета, месье Филипп! В августе или в сентябре мы чудесно сможем вдвоем прошвырнуться в Париж и в Рим. Давненько я европейским воздухом свободы не дышала. Тебе и мне романские каникулы не повредят, совместим приятное с необходимым…

Веди-глаголь-гамма!!! Позвольте поздравить вас, мой дорогой рыцарь Филипп, с успешным окончанием первой седмицы неофита и обретением личного оружия. Гип-гип, ура, ура!

Добро пожаловать во второй круг посвящения, рыцарь-неофит Благодати Господней, — вдруг посерьезнела Вероника и с хрустом пальцев по-мужски пожала ему руку.

— Прецептор Павел отчаянно, но с надеждой молился за твое форсированное посвящение, брат Филипп. Предвещал наш старичок: оно будет связано с асилумом и оружием.

Между прочим, неофит, светится твое новенькое ружьишко так, что любой сильный маг от тебя должен за сто метров шарахаться… Надо тутось в одну кассу заделать ритуал его сокрытия…

Давай, показывай твою пушку. Только прошу, осмотрительно…

Филипп не совсем понял предостережение Вероники. Он перехватил пистолет за ствол и едва не сунул рукоятку ей прямо в руки. В доли секунды Веронику от него отбросило метра на полтора.

— Ой-ля-ля! Ты это полегче, братец Филька. Ты что, хочешь, чтоб мне пальцы обожгло? Или на х… обе сиськи оборвало?

Слава Тебе, Господи, спасаешь дуру е…анутую от такого же дурака е…нутого. Тебе что, дурень… «Компендиум» не писан?

— Извини, Ника! И писано и читано. Только в голове оно сразу как-то не укладывается. Забыл, понимаешь, о гомеостазисе и передаче права пользования. Оружие знает хозяина своего…

— То-то, разгильдяй!

Рыцарь Филипп подошел к столу для досмотра оружия, вынул магазин и продолжительную минуту сосредоточенно смотрел на серебристо-титановый «глок». Губами он конечно по-дурацки не шевелил. Но ритуал теургической трансвульгации предмета покамест от него востребует огромной концентрации. Сугубо, под испытующим взором арматора Вероники.

— Разряди ствол!

— В патроннике пусто.

— Без разницы, неофит, все равно посмотри. Не для тебя ли инструкции писаны, салага?

— Понял. Не ругайтесь, пожалуйста, тетенька арматор…

Лишь после всех должных манипуляций Вероника с разгоревшимися глазами не без опасений приблизилась к неведомому оружию в толстых эластичных перчатках, похоже, взятых от легкого костюма противорадиационной защиты. Осторожно тронув пистолет за рукоять, она принялась восхищенно его рассматривать, затем рискнула взять и разобрать.

Оружие ей не сопротивлялось. Хотя ему эта процедура не совсем полюбилась, почему-то прочувствовал такой вот оружейный нюансик Филипп.

— Ника! Артефакт — часть моего асилума?

— Еще какая!!!

— Я так понимаю: ни чистки, ни смазки ему не требуется?

— Правильно сечешь фишку, неофит! Давай-ка попробуй на вон той мишени «катящееся солнышко» сделать…

Стой, салага! Обычными практическими выстрелами… Этой страстью из асилума ты нам бетонные перекрытия на голову обрушишь. Таковские заряды только на полигоне можно испытывать.

Не знаю, надо проверить, они фугасные или осколочные по пехоте, может, противотанковые по многослойной броне…

Рыцарю Филиппу не очень-то удалось чудодейственно улучшить прежние показатели в стрельбе из обновленного личного оружия. Тренироваться и упражняться ему до морковкиного заговенья.

Но, слава Богу, не до греческих календ, потому как арматор Вероника скупо его похвалила язвительным сержантским голосом:

— Неплохо, салага. Я думала, будет хуже. В четверг тренировки продолжим.

Теперь-ка давай твой сюрприз. Он тоже фонит сверхрационально, хоть святых вон выноси. Не то еще одна чудотворная иконка организуется.

Вероника перекрестилась на лик Георгия Победоносца, поражающего копьем змия, и благословила Филиппа:

— С Богом, неофит. Доставай второй артефакт. И попрошу, туда, к столу, разряжай его…

С титановой зажигалкой из «Убежища для разумных» Вероника обращалась столь же осмотрительно, как и с пистолетом, вызвавшим у нее восхищение, опаску и даже зависть. Она было хотела попросить Филиппа дать ей пару раз из него выстрелить, но отчего-то передумала.

Наверное, так не принято. Нельзя баловаться с чужим оружием по неписаной рыцарской традиции, — решил Филипп.

Все же зажигалку в подарок из асилума Вероника приняла с благодарностью и едва могла поверить, что это вещь отныне ей принадлежит полноправно и безраздельно.

— Филька! Стало быть, это мне? Ну удивил! В ней ни капли гомеостазиса. Но она непременно должна упорядочивать асимптотические вероятности ближайшего будущего, скажем попросту.

Получается, ты решительно даришь мне частичку твоей удачи. Не передумаешь? Я могу ее вернуть. Мне твое счастье ни к чему хапать. Бери ее назад…

— Ни за что! Пошли ужинать. Аль у тебя по арматорскому плану положено мне сегодня строгий пост учинить?

— Вот еще!..

За ужином рыцарь Филипп с необходимыми деталями официально доложил арматору Веронике о вчерашних событиях и об успешном взятии под контроль ключевого объекта в лице Марии Казимирской. То ли его нарочито серьезный тон, то ли еще что-нибудь, но он ужасно рассмешил Нику уж очень подробным рассказом о виденном и услышанном.

— Ах, где мои глупые 17 лет? Развеселил же ты, брат Филька, старушку. Но сам-то хорош, сеньор Кобелино. Тебе б только за девушками подглядывать, подсматривать…

— Так то ж для пользы дела, Ника, — не понял юмора Филипп, — к тому же я их всех как облупленных знаю, снизу доверху.

На позапрошлой неделе Катька на кухне так своими голыми мясами потрясала, думал, шкафчики со стен посыпятся. Новый насисьник, видите ли, у нее после стирки сел, давит, режет…

— А у Насти бюстик? Ты ее тоже, как облупленную?

— Не без того. Нонче познакомились оченно близко к телу.