Клайв Баркер - Книги крови I-II: Секс, смерть и сияние звезд

Мик подумал, что они поступили правильно, свернув с унылого нескончаемого шоссе. Скоро можно будет остановиться и прогуляться, а потом найти Подходящую точку обзора, чтоб посмотреть на оставшуюся позади долину и, может быть, даже разглядеть Нови-Пазар.

Эти двое находились в часе езды от Пополака, когда голова войска вышла с городской площади и присоединилась к основному телу.

Город полностью опустел. В нем не осталось даже больных и стариков: никто не хотел пропустить сегодняшнее зрелище. Дети, калеки, слепые и беременные женщины — все собрались в условленном месте. Конечно, таков закон; но его соблюдали добровольно. Никто не упустит такого шанса — пережить волнения этого поединка.

В сражении должны участвовать абсолютно все, город против города. Так повелось от века.

Поэтому города вышли на холмы. К полудню жители Пополака и Подуево собрались в тайном месте, скрытом от глаз цивилизованного мира, чтобы провести древнюю церемонию битвы.

Десятки тысяч сердец бились быстрее и быстрее. Десятки тысяч тел сгибались и выпрямлялись, не жалея усилий, когда города выступали на исходные позиции. Две громадные тени ложились на кроны деревьев, на дороги и склоны холмов; ступни выдавливали белый сок из травы; под ногами гибли звери; в труху сминались кустарники и пни. Земля дрожала от тяжелых шагов. Эхо разносилось далеко среди холмов.

В колоссальном организме Подуево начали проявляться технические изъяны. На левом фланге тело скрепили плохо, что образовало проблемы в механизме бедер. В результате на эту сторону легла излишняя нагрузка. С ней самоотверженно справлялись, но это предельно напрягало силы участников. Но поражение было ближе, чем кто-либо решался признать. Горожане оказались уязвимее и податливей к давлению, чем в прежних состязаниях. Неурожайные десять дет истощили их тела, ослабили позвоночники и волю.

Путешественники остановили машину.

— Слышал?

Мик покачал головой. Его слух не отличался остротой — подростком он слишком часто ходил на рок-концерты.

Джуд выбрался из автомобиля.

Птицы угомонились. Необычный звук повторился: похоже на колебание почвы под ногами.

Может быть, гром?

Нет, слишком ритмично. Вот и опять, где-то под ногами…

Бум.

Теперь и Мик услышал Он высунулся в окно машины.

— Это где-то впереди. Я тоже слышу.

Джуд кивнул.

Бум.

Вновь прокатился подземный гром.

— Что за дьявольщина? — недовольно проговорил Мик.

— Что бы ни было, я хочу взглянуть…

Джуд, улыбаясь, забрался в «фольксваген».

— Похоже на пушки, — заводя мотор, сказал он. — На большие пушки.

Приложив к глазам русский полевой бинокль, Васлав Еловсек наблюдал за сигнальщиком. Тот поднял руку с пистолетом. Ствол оружия окутался маленьким облачком белого дыма, а через пару секунд из долины донесся звук выстрела.

Состязание началось.

Он перевел взгляд на близнецов Пополак и Подуево. Головы в облаках — почти так. Потрясающее, незабываемое зрелище. Города вздрогнули, готовясь выйти навстречу друг другу и вступить в ритуальный бой.

Один из двух — Подуево — держался менее уверенно. Перед тем как поднять левую ногу и сделать первый шаг, он едва заметно поколебался. Ничего серьезного, лишь небольшие трудности с координацией мускулов. Через пару шагов город должен приноровиться к ритму движения. Еще пара шагов — и обитатели заработают как единое целое. Чудесный великан с грацией и силой выступал против своего двойника, как отражение в зеркале.

Выстрел вспугнул стаи птиц, сидевших на деревьях. Они разом шумно взмыли над долиной, словно приветствуя предстоящее великое сражение.

— Ты слышал выстрел? — спросил Джуд.

Мик кивнул.

— Военные учения?..

Джуд широко улыбнулся. Он уже видел заголовки на первых полосах газет, эксклюзивные репортажи о секретных войсковых учениях в глубине югославской территории. Может быть, там русские танки на полигоне, надежно скрытом от взглядов Запада. Если повезет, он первым сообщит эту новость.

Бум.

Бум.

В воздух поднялось множество птиц. Гром стал, отчетливее.

Он походил на орудийные залпы.

— Это за следующим холмом, — сказал Джуд.

— Думаю, нам лучше вернуться.

— Мне необходимо посмотреть.

— А мне нет. Нас они явно не ждут.

— Ну и что?

— Все равно не пропустят. Может быть, депортируют… Не знаю… Мне просто кажется…

Бум.

— Я должен посмотреть.

Джуд еще не договорил до конца, когда послышались первые вопли.

Вопли издавал Подуево: даже не вопли, а жуткий предсмертный вой. Погиб один из людей, составлявших слабый левый фланг, — не выдержал нагрузки, — и разрушение цепной реакцией пошло дальше. Человек терял соседа и опору, не выдерживал сам и падал, сминаемый давившими на него телами. Болезнь была подобна раковой опухоли, но развивалась за секунды. Вся колоссальная система покачнулась и стала заваливаться набок, когда части тела начали крушить друг друга.

Шедевр, созданный жителями Подуево из собственной плоти и крови, падал, словно исполинская многоэтажная башня.

С левого бока сыпались изувеченные человеческие останки, как кровь хлещет из поврежденной артерии. Потом с плавной неторопливостью, делавшей агонию еще более чудовищной, Подуево на лету рассыпался на части.

Громадная голова, только что касавшаяся облаков, откидывалась назад. Мертвые падали, увлекая за собой живых. Люди хватались друг за друга. Их голоса слились в один протяжный душераздирающий стон, взывавший о помощи к небесам, на которые они посягнули. Горестный стон разочарования и растерянности: неужели нынешний великий день закончится вот так — месивом разбитых тел?

— Ты слышал это?

Несомненно, человеческие крики, оглушительно громкие. У Джуда что-то перевернулось в желудке. Он поглядел на бледного, как полотно, Мика.

Джуд остановил машину.

— Нет, — сказал Мик.

— Послушай! Ради бога…

До них докатилась волна предсмертных стонов и стенаний, приглушенных падением чего-то очень тяжелого. Это происходило очень близко.

— Надо уходить, — сказал Мик.

Джуд покачал головой. Он приготовился к встрече с военными — хоть со всей русской армией за соседним холмом — но этот шум был человеческим, невыразимо человеческим Он напомнил Джуду детские представления об аде: нескончаемые, неописуемые мучения. Мать говорила, что они ждут его, если он отступится от Христа. Двадцать лет он не вспоминал этот ужас. И вот кошмар вернулся с новой силой. Может быть, за зубчатым горизонтом его ждет адская бездна, а у края пропасти стоит мать и приглашает сына к назначенному наказанию.

— Если ты не хочешь вести машину, я сам сяду за руль.

Мик выбрался из автомобиля и выпрямился, не сводя взгляда с колеи перед ним На мгновение в его глазах мелькнуло сомнение, но лишь на миг. Затем его лицо стало еще белее, чем прежде, и он выдохнул: