Эгис Румит - Песня для Корби

— Карточку вашей компании, — ответил Ара. — Наверное, ту самую, которую Андрей показывал в своем видео.

Корби наткнулся на взгляд Токомина в зеркале.

— Она пропала после того, как он приходил в последний раз, — сказал тот, — но я не думал, что это он ее взял.

— Вот, — Ара протянул карточку над плечом отца Андрея. Тот ее взял, переложил в пальцы руки, которой держал руль.

— Да, это она, — подтвердил он. — Откуда она у вас?

— Мы же обещали все рассказать, — напомнил Ара. — Так давайте расскажем.

— Я слушаю, — сказал Токомин.

Корби оглянулся на друзей. Ник незаметно ему кивнул.

— Я испытывал к Андрею необъяснимую неприязнь, — срывающимся непослушным голосом, начал Корби, — и мне очень не нравилось, что в последнее время он проявляет ко мне повышенный интерес, ходит за мной, звонит…

Шоссе было огорожено запыленными панелями из полупрозрачного зеленого пластика. Они проносились мимо, сливаясь в единую мелькающую пелену. Даже здесь, на трассе со скоростным ограничением в сто километров в час, Токомин продолжал обгонять другие машины.

— Три дня назад мы сильно выпивали в одной компании, — продолжал Корби, — а когда похмельные проснулись утром, Андрей все еще был с нами. Я попытался улизнуть, но это не получилось, и тогда мне пришло в голову, как от него отделаться.

Он напряженно оглянулся на мужчину со шрамом, ожидая увидеть багровеющий шрам, но отец Андрея слушал его с каменным лицом и сосредоточенно вел машину.

— Мне правда жаль, — сказал Корби. — Сейчас я бы сделал все по-другому. В общем, я придумал испытание.

Сбиваясь, он продолжал свой рассказ. В двух словах он пересказал свой конфликт с дедом, встречу с Ником. Потом друзья начали помогать ему. Они рассказали, как принесли пистолет, вино и вертолет, как ждали Андрея у ручья и как не дождались.

Машина летела вперед. Заграждение кончилось, вдоль автобана потянулись поля и полосы саженых деревьев. В сгущающихся сумерках становилось все больше огней. Токомин тоже включил фары, и теперь на дороге перед «хаммером» лежала полоса желтого света. Корби вдруг осознал, что они доедут до места назначения уже в темноте.

Он продолжал рассказывать и чувствовал, как в салоне автомобиля, вокруг него и его спутников сгущается тяжелая нервная атмосфера. Все думали о том, что будет дальше. С каждым десятком километров, оставшихся позади, Корби и его друзья впадали во все большую неуверенность.

Корби рассказал, как Андрей появился на крыше, как на него охотились и как он упал. Ребята по привычке проскочили то место, когда Андрей остановился у края крыши, крикнул слова и бросил вниз карточку. Но Корби вовремя опомнился и вернулся к этому моменту.

— Он принес ее нам, — сказал он. — Отдать ее было для него важнее, чем защитить собственную жизнь.

Токомин сглотнул и перевернул карточку в пальцах. В салоне «хаммера» повисла тягостное молчание.

— А что если это как бы скрытое послание? — спросил Ара.

Ник отрицательно покачал головой.

— Мы несколько раз ее рассматривали, — вслух подумал он. — Что в ней еще может быть такого, о чем мы не догадываемся?

— А что, если на ней что-нибудь написано? — предположил Ара. — Что-нибудь, чего мы не видим? И ее, например, надо подержать над огнем. Он же сидел с зажигалкой и говорил: «все, что вам нужно, у меня в руках».

— Это пластик, а не письмо, написанное молоком, — сказал Ник. — Она просто будет навсегда испорчена.

— Эта карточка ничем не отличается от всех остальных, — заметил отец Андрея. — У меня есть такая же.

Корби подумал, что Ара может быть прав, просто дело не в невидимых надписях.

— Извините, можно? — спросил он.

Токомин отдал ему карточку. Корби сжал ее в руке. И несколько мгновений сидел не шевелясь.

— Что? — спросил Ник. — Ты ждал, что увидишь очередное видение?

— Да, — сказал Корби. — Думал, будет, как с ключиком от чемодана.

Он отвернулся от друзей и начал вертеть карточку в руках.

— И с Арой у тебя не получилось, — отметил Ник. — Может быть, это работало только вблизи дома Андрея, где сильнее всего его присутствие.

— Я не знаю, — сказал Корби.

Токомин притормозил и свернул на крайнюю полосу.

— Куда это мы? — удивился Ара.

— Кончается бензин, — ответил отец Андрея.

Совсем стемнело. Над дорогой зажглись уличные огни. Они съехали на подъездную дорожку бензоколонки. Отец Андрея вышел из машины. Подростки смотрели, как он расплачивается с автоматом банковской картой.

— Это ключ от небоскреба, — вслух подумал Ара. — Андрей, должно быть, использовал его, чтобы подниматься на крышу.

— Он сказал, — вспомнил Ник, — что чем выше он находится и чем больше там света, тем ему было лучше.

— Может, это и есть способ победить? — спросил Корби. — Может, это ответ на вопрос?

Он чувствовал, как сильно карточка Андрея согрелась от тепла его рук. Ему неожиданно пришло в голову, что он и сам мог бы догадаться. Ведь с ним это уже произошло. Пока он был на крыше небоскреба, к нему вдруг вернулись воспоминания. Именно там его оставила скорбь, там он принял решение жить.

— В лесу, куда мы едем, нет небоскребов, — сказал Ник. — В лучшем случае, там можно залезть на дерево или на крышу какого-нибудь двухэтажного дома. А ночью нет света.

Корби устало потер лоб, новым, но уже привычным жестом отбросил с него выцветшую прядь.

— Вы как будто о вампирах говорите, — заметил Ара, — типа их нужно заманить на святую землю или заставить попасть на солнце.

За бортом машины щелкнуло. Токомин заливал бензин.

— Надо сказать ему, чтобы набрал еще, — вдруг оживился Ник. — Мы тоже можем его сжечь.

— Нет, — неожиданно для самого себя отрезал Корби. Ник уже начал опускать свое стекло, потом удивленно оглянулся на друга.

— Почему? — спросил он.

— Ведь Андрей сказал Белкину, — напомнил Корби, — что они все делают неправильно. Бензин нам не поможет, если только мы не хотим сжечь Андрея и половину леса вместе с ним. Тогда была осень, а сейчас жаркое лето. Начнется страшный пожар.

— А откуда желтый лист в начале лета? — вдруг перебил их Ара.

Корби проследил за его взглядом и тоже увидел. На соседней колонке трепетал мокрый, совершенно осенний по виду кленовый лист. Казалось, он вырвался из другого времени года и из места с другой погодой.

Корби почувствовал, что это первая весточка из того места, куда они решили отправиться. Карточка Андрея неожиданно и сильно вспотела в его руке.

— Помнишь, — спросил он у Ника, — на грифе той гитары были листочки?

— Да, — мрачно подтвердил тот.

Отец Андрея вернулся в машину и резко тронул «хаммер» с места.

— Далеко еще? — спросил Корби.

— Недалеко, — сказал Токомин. В нем что-то изменилось: в глазах появился лихорадочный блеск, а руки, когда он не держался ими за руль, слегка дрожали.