Олег Ёлшин - Охота на мамонта

– Сказали тебе, иди! Значит, иди, – ответил второй.

– Ну, и кто твой папочка? – спросил первый, подождав, пока Машка отойдет, с интересом уставившись на Лею.

– Нет у меня никакого папочки, – вежливо ответила она.

– Сама пришла на точку? – удивился тот.

– Сама, – не поняв, о чем идет разговор.

– Сама и плати, – проворчал первый.

– За точку нужно платить, малышка, – добавил второй.

– Мне нечем платить, – воскликнула она, вспомнив, что ее сумка осталась у Фимки. Вдруг опомнилась: – А за что платить?

– Не понимает! – возмутился первый.

– А девочка – ничего! – воскликнул второй, приглядевшись внимательнее. – Еще не заработала? Ну, пойдем в машинку – можно и натурой… А ты хорошенькая… Новенькая?

Тут Лея все поняла. Она растерянно огляделась по сторонам, но помощи ждать было не от кого. Машка стояла поодаль у киоска и глядела на нее растерянно. Фимка находился глубоко под землей, замурованный в темную пещеру. Даже Ильюшеньки не было рядом, даже дикаря с копьем. С надеждой подняла глаза к небу, но только Луна освещала ее хрупкую фигурку рядом с этими крупными мужчинами, которые чего-то от нее хотели. Чего, было понятно по их улыбкам и взглядам, которыми они скользили по ней, уже мысленно снимая с нее одежду. А в машине виднелся еще один человек в форме. Значит, всего их будет трое. Трое, а она одна! И даже спасительного солнца не было над головой. А пока дождешься рассвета…

Вдруг произошла странная вещь. Эти двое, выпучив глаза, замерли на месте. Потом начали отходить спинами к машине, а из их искривленных ртов послышались проклятия:

– Э! Ты чего так смотришь! Ненормальная! С ума сошла! Ты кто такая? Ты что делаешь, безумная? Чего уставилась! Ведьма! А, ну ее!!! – сначала они медленно отступали, не в силах отвести глаз, потом, как по команде, развернулись и стремительно помчались прочь. Добрались до машины, быстро запрыгнули в нее и сорвались с места. А неподалеку в другой машине медленно опустилось окно, откуда показалось лицо Казановы. Тот проводил взглядом машину полиции, сплюнул от досады, обернулся на эту странную девушку, завел мотор и тоже умчался. Но Лея этого не заметила. В этот момент она стояла посреди улицы и дико смеялась. Это была истерика. Она безумно хохотала, и на нее страшно было смотреть. Сейчас в ней открылось второе дыхание, и она была способна на все. А еще ей было невероятно весело от вида этих двух сильных, вооруженных мужчин, которые только что от нее сбежали в ужасе и недоумении. Машка неожиданно появилась рядом, держа в руках бутылку. Она все видела, ничего не понимала и с восторгом смотрела на Лею, затем пробормотала:

– Это чего было? Это ты как? Это что?

Рядом, с ее сумочкой в руках, возник Фимка. Он не мог ее бросить в трудную минуту и, почуяв неладное, явился на помощь. Но в помощи его подопечная, по-видимому, не нуждалась.

– Черт! Вот черт! Получилось! – ликовала она, снова почувствовав невероятную силу. – Нет, ну ты видел? Фимка? Ты видел, как я их? – и снова залилась громким хохотом. Фимка с восторгом смотрел на нее, а Машка с неподдельным ужасом. Тогда Фимка тихо произнес:

– Маш, знаешь, ты иди одна, мы пойдем погуляем, неси им свою бутылку, а то они уже заждались.

И Машка растворилась в сумерках ночи.

– Да, ты настоящая ведьма! – воскликнул Фимка, любуясь ею. А Лея, постепенно приходя в себя, перестала смеяться, став серьезной и с детским любопытством спросила:

– А кто такие ведьмы?

Фимка задумался, с интересом наблюдая за ней, прищурился и ответил:

– Всего рассказывать не буду, скажу лишь одно – это девушки…, хотя девушкам может быть и не одна сотня лет…, эти девушки с удовольствием используют свои способности и силы. Ведьмы – и все тут.

– Стать ведьмой? – задумалась она, и глаза загорелись, а Фимка без труда прочитал ее мысли.

– Только добавлю – за все, дорогая, нужно платить. Свести тебя с одним человеком? Человечком! – и хитро улыбнулся, – или не человеком вовсе.

– С Ним? – робко произнесла она.

– Нет, не с Ним, с Другим. Будешь иногда выполнять некоторые его поручения. За точку нужно платить – тебе ведь только что сказали. А правила везде одни. Дальше ты обретешь бессмертие и гуляй-не-хочу, отрывайся по полной программе, никаких тебе испытательных сроков, никаких условий. Только частица твоей души всегда будет храниться в маленьком сейфе и останется там навсегда, а так… Полная свобода действий!

– Нет, – резко ответила она, метнув на него гневный взгляд. – Нет! – повторила она, представив себе нечто ужасное, сверкнула глазами и отпрянула. Только теперь Фимка почувствовал, что от взгляда этой девушки можно отлететь на значительное расстояние. Он задумался, серьезно с восхищением на нее посмотрел и произнес:

– А ведь я знал, что ты так ответишь, дочка…

– Пошли! – неожиданно позвал он, весело переменив тон.

– Куда? – так же весело отозвалась она. От ее усталости не осталось и следа.

– Провожу тебя. Негоже юной девице шляться по ночам одной!

– Я сама провожу кого угодно! – засмеялась она.

– Мадам! Простите, мадмуазель! – и подставил ей локоть, за который она тут же, смеясь, ухватилась. Он поправил галстук и галантно повел ее по мостовой. Они сделали всего несколько шагов, а Фимка уже понял, что его маленькие шажки не поспевают, и вряд ли ему удастся станцевать танго на площадях города с этой удивительной, юной, длинноногой красавицей. А она словно летела, и невероятный восторг сиял в ее глазах. Фимка отскочил и ударил по консервной банке, которая с жутким грохотом покатилась по асфальту. Лея догнала этот футбольный мяч, тоже пнула его, и теперь эти двое мчались, продолжая играть, а редкие прохожие с удивлением на них взирали.

– Фимка, то, что ты говорил Пашке, это правда? Про те два года? – спустя какое-то время крикнула она издалека.

– Абсолютная! – парировал он, ударив банку ногой.

– Значит, ты знаешь будущее? – снова крикнул она.

– Да, дорогая! – отозвался он.

– А что будет со мной? – и она замедлила бег. Но Фимка продолжал нестись, легкомысленно пиная банку.

– Это не в моей компетенции, дорогая, твой вопрос пока только решается. Не знаю, – крикнул он.

– А чего хотят от меня? Что я должна сделать?

– И этого я не знаю. Это твоя судьба, твоя история – тебе ее и придумывать. – Он с такой легкостью отвечал на ее вопросы, словно говорил о погоде или просил сигарету, и Лея даже остановилась.

– Дорогая, в конце концов, все это только игра! Не бери в голову! Живи себе и ни о чем не думай, так можно сойти с ума! Лови! – и с силой пнул банку. Казалось, сейчас эта игра была важнее, чем все пустые разговоры, и она тоже с силой ее отбила, а из окна дома высунулась какая-то женщина и закричала: