Тим Каррэн - Мертвое море

Нет, это происшествие ни для кого не прошло бесследно. Даже Сакс, как понимал Кук, был буквально выпотрошен последними событиями. Он не показывал этого, но если посмотреть внимательно, то можно было увидеть у него в глазах. Страх.

— А теперь послушайте, — сказал Сакс. — Не хочу вас, кретинов, тревожить, но нам реально нужно подумать насчет пищи. Однажды она кончится… и что потом? Что случится потом? Что случится, если кого-то из нас начнут посещать безумные идеи?

— Ты уже закрыл эту тему, — тихо произнес Крайчек.

— Нет, не закрыл, псих. — Сакс поднял перед ним руки, чтобы показать, что за рукавом у него ничего нет. — Нам есть о чем подумать. Вы парни все хотите есть, и я знаю это. Той чертовой кроличьей пайкой, которую распределяет Кук, сыт не будешь.

Теперь он всецело завладел вниманием Менхауса. В его глазах было видно желание калорий. Этот парень был тесно знаком с фуршетами и «добавками». Возможно, его желудок сокращался, но глаза были полны твердым желанием вонзить зубы во что-нибудь съестное.

— Ладно, Сакс, довольно, — сказал Кук, это снова был единственный голос разума. — Мы все хотим есть. Я бы не отказался от чизбургера или порции ребрышек, но, насколько я вижу, здесь нет ресторанов. Так что просто заткнись. А что касается каннибализма… я застрелю любого, кто еще раз заговорит об этом.

Теперь все внимание было приковано к нему. Взгляд его пустых, темных глаз не предвещал ничего хорошего.

— И поверьте мне, я серьезно.

Даже Сакс уже не улыбался. Нет, он затевал новую игру. На самом деле, старую, только отточенную до совершенства. Ее ежедневно можно наблюдать в тюремных дворах, на фабриках, залах заседаний и барах… Взгляд. Везде, где собираются мужчины можно заметить этот взгляд. Игра в запугивание. Мой член больше твоего, мышцы крепче твоих. Не смотри на меня, потому что я в любой момент могу надрать тебе задницу, и ты это знаешь. Это не ты меня запугиваешь, а я тебя. Да, это была детская, заранее провальная игра. Последний удел слабаков. То, что нужно было оставить в ящике школьной раздевалки вместе с грязным трико. Но мужчины никогда так не делают. Кук знал это. Мужчины в большинстве своем слабые, пугливые существа, торопливо несущиеся по жизни, видящие во всем и вся вызов тому, что болтается у них между ног. Великая вещь. Такое можно наблюдать по телевизору у обезьян и львов. Мужчины тоже занимаются этим повсюду.

И насколько Кук знал, запугиванием занимались только запуганные люди.

— Ладно, Сакс, хватит на меня таращиться, — сказал он. — Песочница закрыта, и я не хочу играть в игру «чей член больше».

Фабрини взорвался хохотом, даже Менхаус к нему присоединился.

— Поосторожней с этим, Кук, — лишь смог произнести Сакс. Он был загнан в угол, его инфантильное эго вытащили на всеобщее обозрение.

— Хорошо, Сакс. — Кук улыбнулся. — И вот еще что.

Сакс смотрел на него, не сводя глаз.

— Повзрослей уже, мать твою.

Сакс кипел от гнева. Фабрини смеялся над ним.

Бедный старина Сакс, — подумал Кук. Он никогда не понимал, что всю его жизнь люди смеются над ним у него за спиной.

— Что за дерьмо у тебя на руке? — спросил Менхаус.

Сакс посмотрел на него. Тем же самым взглядом.

— О чем ты, маменькин сынок?

Но Кук тоже это увидел. Все его предплечье покрывали красные язвы. Не ссадины, не царапины, а именно язвы.

Сакс одернул рукав.

— Ничего, — ответил он. — Ничего.

— Дай посмотреть, Сакс. Выглядит хреново. Фабрини, тащи аптечку.

Но Сакс сказал:

— Отвали от меня, Кук! Все отвалите! Черта с два я позволю уроду вроде тебя обрабатывать мои раны.

— Тогда обработай сам.

— Занимайся своим делом, черт возьми.

Кук скрестил руки на груди и покачал головой

— Брось, Сакс, ты же разговариваешь с Боссом. Здоровье и благополучие всех нас — часть его работы.

Когда Кук двинулся к нему, Сакс отпрянул назад, и он остановился. Глаза у Сакса яростно блестели. Он выглядел так, будто был способен на все.

— Если это дерьмо заразно, Сакс, отправишься за борт, — сказал Фабрини.

И хотя Кук видел те язвы мельком, он сразу понял, что они заразные. Это было нечто неприятное и неестественное, вроде рака кожи. Нечто крайне нездоровое.

— Только попробуй, Фабрини.

Сакс шевельнулся, и все посмотрели на него, окружив как дикие собаки. Он тоже это почувствовал. Ощутил себя загнанным в угол. Почувствовал угрозу. Этому парню нравилось быть в центре внимания, но только не жертвой. Его рука потянулась к ножу за поясом, и Кук понял, что он зарежет любого, кто подойдет ближе.

Фабрини сделал шаг вперед.

— Что это? У тебя между ног…

Сакс немного взбодрился.

— Это мой член. Нет, я не стану совать тебе его в рот.

Но все смотрели вовсе не на его член. У него под ногой болтался какой-то грязный фланелевый мешочек. Теперь все увидели его.

— Хорошо, что это, Сакс? — спросил Кук.

Сакс ухмыльнулся, поняв, что его раскрыли. Загнали в силки. И в следующий момент он очень быстро сделал две вещи — он достал нож и схватил свой сверток, который был размером с кулак.

— Это мое, никому не дам.

— Сакс… — начал, было, Кук.

— Ты тоже отвали на хрен, Большой Босс.

Он развернул сверток, и в нем оказался бледный мясистый комок, покрытый крапинками и розовато-бурыми линиями. Соленая свинина. Запах солонины тут же вызвал у всех слюноотделение. Саксу это понравилось. Он поднес кусок ко рту и лизнул.

— Где ты это взял? — спросил Менхаус, истекая слюной, словно голодный пес.

— Ты грязный, эгоистичный сукин сын, — сказал Фабрини.

Крайчек лишь часто моргал глазами.

Кук покачал головой.

— Он нашел это на «Циклопе».

У всех тут же пропал аппетит. Для них съесть что-то с того адского корабля было все равно, что набить рот червями. Они хотели мяса и жира… но к подобному были не готовы.

Кук сказал:

— Господи, Сакс, не ешь это… ты же не знаешь, какие бактерии в него попали. Этому дерьму почти сотня лет.

Лицо у Фабрини исказилось от отвращения, как будто Сакс лизнул кусок падали.

У Кука было плохое предчувствие. У соленой свинины был странный серый оттенок.

Сакс не подпустил бы их близко, даже если бы они захотели попробовать.

— Оно было в запечатанной бочке, тупица. С ним все в порядке.

— Хочешь сказать, ты уже ел его? — спросил Кук.

— Конечно. — Сакс откусил один кусок, потом другой.

— Господи, Сакс! Нет! — воскликнул Кук.

Но остановить его он был не в силах. Сакс съел все мясо, явно наслаждаясь каждым куском. Закончив, он облизнулся.

— Сколько, Сакс… сколько ты уже съел?

Но Сакс лишь усмехнулся.

— Пусть травится, — сказал Фабрини. — Кому какое дело?

Кук посмотрел на Сакса и вспомнил про язвы у него на руке. Возможно, тут не было никакой связи. Возможно, это ничего не значило, а возможно, значило все.