Тим Каррэн - Мертвое море

— Если нас спасут, — сказал Джордж, — я хочу, чтобы ты пришел к нам на ужин. Я серьезно. Это пойдет тебе на пользу.

— Может быть, — сказал Гослинг. — Может быть, приду. Он продолжал выглядывать из двери плота. — Что там такого интересного?

— Посмотри сам.

Джордж встал в дверях рядом с ним, уставившись в туманную мглу и сразу же увидел это. Стало гораздо светлее, и видимость увеличилась футов до двухсот. И в том месте, где туман и вода смешались, Джордж увидел у самой поверхности… группы светящихся объектов, двигающиеся в их направлении. Ромбовидные, пару футов длиной каждый… Их были сотни, и они быстро приближались. Их становилось все больше и больше.

— Что это за чертовщина? — спросил Джордж.

Гослинг лишь покачал головой.

— Не знаю… Похоже на стаю светящихся рыб.

Для дальнейших обсуждений не было времени, потому что стая становилась все ближе. Рыбы двигались всего в паре дюймов от поверхности воды, оставляя за собой вздымающуюся, кипящую волну.

Гослинг застегнул дверь.

Выпучив от ужаса глаза, они стали ждать первого удара.

Кук не сводил с Сакса глаз.

Крайчек сошел с ума, а от Фабрини следовало ждать неприятностей. Возможно, от Менхауса тоже, из-за его слабохарактерности. Но Сакс… это совсем другое дело. Сакс напоминал ему отца. Но в отличие от отца, у которого время от времени бывали хорошие дни и находились добрые слова, Сакс даже не пытался притворяться. Он был тираном до мозга костей.

А сейчас им необходимо было чувство единства.

Это жуткое море было их общим врагом. Они смогут выжить, лишь действуя сообща. Кук не был экспертом по выживанию, но даже он понимал это. И величайшей угрозой их единству был Сакс. Не то, что скрывалось там, в тумане. Даже не гипотетический дьявол Крайчека. А именно Сакс. Он погубит выживших быстрее, чем любой из этих факторов. Эгоцентричный, эгоистичный ублюдок, строящий из себя мачо. Такой скормит акулам собственную мать, если это поможет ему выиграть еще несколько часов жизни.

Если остальные объединятся, чтобы прикончить его, Кук присоединится к ним с радостью. Но этого не случится. По крайней мере, в ближайшее время.

Разве что в будущем, если повезет.

Но Кук готов был терпеть. Он знал, что Сакс не жилец, и это лишь вопрос времени.

— Я хочу пить, — продолжал ныть Сольц. — Мне нужна вода.

— С тобой все в порядке. Постарайся думать о чем-нибудь другом, — сказал Кушинг, внимательно всматриваясь в туман своими ярко-голубыми глазами. Пытаясь уловить хотя бы маленький лучик надежды. Потому что дела их были, ей-богу, плохи.

Очень плохи.

Кушинг не считал себя пессимистом, но всему есть предел. Они плывут одни на этой гребаной крышке люка посреди странного, бесконечного моря. Каковы их шансы? Смерть может прийти с любой стороны. И если это не морская фауна — а он слышал достаточно звуков, чтобы быть уверенным, что вокруг рыщет полно крайне неприятных тварей — то что тогда? Обезвоживание? Истощение?

Черт, перспективы не очень радужные.

Последний раз он спал… он даже не помнил когда. Помнил только, что это было в каюте, на корабле. Всякий раз, когда его веки тяжелели, он резко просыпался с жуткой уверенностью, что что-то приближается из тумана, что-то тянется к нему. Но даже в режиме бодрствования ему было трудно стряхнуть это ощущение.

Чувствует ли то же самое Сольц? — гадал он. Но не смел спрашивать.

У человека и без того было достаточно тревог.

— За нами никто не приплывет, — вздохнул Сольц. — Сюда, в Саргассово море.

— Я же сказал тебе, что это миф. Я просто подшучивал над тобой.

— Думаю, мы оба все прекрасно понимаем, не так ли?

Кушинг лишь пожал плечами. Окей, предосторожности в сторону. Он больше не будет взывать к разуму этого человека… Даже если тот будет пороть полную чушь. Пусть Сольц верит, что они потерялись в ином измерении, что провалились в Треугольник Дьявола.

Почему нет? Может, так оно и есть.

— Что это там? — вдруг взволнованно воскликнул Сольц. — Смотри! Что это? Акула? Или кит?

Кушинг посмотрел, но ничего не увидел.

— Где?

— Там! — сказал Сольц, тыча пальцем в воду.

Кушинг увидел проплывающую под ними гигантскую тень. Дрожа и раскрыв от ужаса рот, Сольц переместился в центр крышки люка. Кушинг подполз к самому краю, пытаясь разглядеть гостя. Это была огромная рыба, футов сорок в длину. Буро-зеленое тело было испещрено белыми пятнами и темными поперечными полосами. Это мог быть кит… но когда он проплывал мимо, Кушинг заметил, что его голова заканчивалась заостренным хоботом, светящимся, как рождественская елка. Существо, казалось, вращалось в воде, как штопор.

Странная, невероятная рыбина.

Она уплыла и больше не вернулась.

— Думаю, это какая-то разновидность китов, — сказал Кушинг, неуверенный, облегчение или беспокойство ему причиняет мысль о существе такого размера. — По-моему, безобидная.

— Думаешь? Мне она не показалась безобидной.

— Она ушла. Не беспокойся.

Сольц продолжал вглядываться в воду сквозь толстые стекла очков.

— Ты много знаешь о природе, не так ли? О море и его обитателях. Откуда это экономист знает о подобных вещах?

— Я несостоявшийся натуралист, — признался Кушинг. — Читаю книги на разные темы. Морская жизнь случайно оказалась одной из изучаемых мною тем.

— А у меня из-за глаз со чтением одни проблемы. Голова начинает болеть. Я рассказывал тебе о своих головных болях?

Кушинг понял, что сейчас узнает о них все.

— Держись, — сказал Гослинг, и это слово было наполнено жутким смыслом. Джордж промолчал.

Никогда в жизни он не чувствовал себя таким беспомощным. Он вцепился себе в колени так сильно, что пальцы побелели. Предельно напряженный, он ждал. Сердце бешено колотилось в груди.

В горле пересохло так, что ему с трудом удалось обрести голос.

— Мне страшно, — признался он. — Господи, мне страшно.

— Сохраняй спокойствие, — сказал Гослинг.

Ожидание было хуже всего. Когда не знаешь, что и когда случится, если случится вообще. Сейчас Джордж много думал о Лизе, о сыне Джейкобе и тех славных воскресных деньках. Хуже всего было то, что он искренне не верил, что увидит их снова. И больше у него не будет тех воскресных дней.

Просто сохраняй спокойствие, — сказал он себе. Как говорит Гослинг. Вот что ты должен делать. Сохранять спокойствие.

Чушь собачья.

— Они почти нас настигли, — сказал Гослинг.

Но откуда он знает, если дверь застегнута за замок? Возможно, он просто чувствовал это, как и Джордж — давление, медленно нарастающее в море за плотом. Джордж был уверен, что он чувствует его сквозь прорезиненный пол… Тяжесть, ожидание, покачивание, словно от воздуха, разгоняемого поездом. Перед самым столкновением.