Тим Каррэн - Мертвое море

Сохранять спокойствие было просто невозможно. Даже у Гослинга был встревоженный вид. Он был бледным, несмотря на загар. Глаза метались, словно шарики рулетки. Он изо всех сил вцепился в обшивку.

Ну вот.

Джордж почувствовал это. Почувствовал это и Гослинг. «Оно» или «они» только что проплыло под ними на такой скорости, что плот подбросило вверх на несколько дюймов. Море буквально вскипело.

— Они под нами, — сказал Гослинг.

Так оно и было.

Многие десятки тех светящихся рыб или существ. Они плыли у самой поверхности и даже задевали плот. Забавно, что исходящий от них свет — пульсирующий бледно-зеленый свет — заполнил интерьер плота, словно рентгеном просветив днище, так что стало видно очертания воздушных камер, каждый шов и стежок.

Да, это было удивительно. Воистину удивительно.

Но ни у Джорджа ни у Гослинга не было возможности, чтобы адекватно оценить феномен, потому что плот сейчас подбрасывало, как на американских горках. Удары следовали друг за другом. Море бурлило, плот раскачивался. Джордж изо всех сил стиснул зубы, ожидая, что камеры начнут лопаться, и они пойдут ко дну.

Но этого не случилось.

Плот был специально разработан для использования в бурном море, и никакая тряска не смогла бы потопить его. Именно поэтому он состоял из нескольких воздушных камер, а не из одной.

Гослинг не раз говорил ему об этом, но сейчас Джордж не помнил ничего. Он видел лишь странное свечение и ощущал дикую качку, отчего мотался из стороны в сторону, то и дело натыкаясь на Гослинга.

Потом удары прекратились, и сияние исчезло, как будто кто-то погасил лампу.

Пару минут спустя Гослинг подошел к двери и расстегнул ее. Снаружи снова не было ничего, кроме моря и тумана, двигавшихся в унисон.

— Они ушли, — сказал он. — А мы все еще здесь.

— Я хочу есть, — сказал Сакс после долгого молчания. — Что, парни, скажете, если мы прирежем Фабрини и перекусим им?

Менхаус издал низкий, сухой смешок. Кук промолчал. Крайчек просто смотрел. Фабрини сжимал и разжимал кулаки.

— Имею в виду, если это будет долго продолжаться, — не унимался Сакс, — нам придется кого-нибудь съесть. Я выбираю Фабрини. Скажем прямо, он самый ненужный.

— Нет, ты ошибаешься, Сакс, — сказал Фабрини. Я слишком тощий. Нам нужна жирная задница. Такая как ты, например. Здоровенное, толстое трепло. Жирный баклан, приготовленный в собственном соку.

Сакс фыркнул.

— Ты слышал, Менхаус? Он хочет мой сок. Только и думает о моем члене.

Кук, казалось, не замечал остальных. Он смотрел на туман, смотрел на Крайчека, но в основном смотрел на Сакса. Тирада Крайчека о ждущем в тумане дьяволе не прошла для него даром. Казалось, он чувствовал это иначе, когда закрывал глаза. Нутром ощущал чужое присутствие. Может, это было чистое воображение, а может, и нет. Но существовала гораздо более явная и актуальная опасность. Это Сакс.

— Еда сейчас не лучший вариант, — проворчал Менхаус. — Я б не отказался от холодного пива.

— Заткнись, — сказал Фабрини.

— Бессмысленно говорить об этом, — сказал Кук. — Нужно быть реалистами.

Сакс удивленно вскинул руки.

— Черт, это ты, Кук? Кто пошатнул твою клетку? Тише, парни, пусть говорит.

Кук прищурил глаза.

— Я только сказал, что нам нужно быть реалистами. Нет смысла говорить о пиве. Нам придется довольствоваться аварийным пайком, пока… пока не появиться что-то другое.

— Смотрите-ка, — сказал Сакс, — мистер Реализм заговорил.

— О, да заткнись уже, — сказал Фабрини.

— Почему бы тебе не пойти и не трахнуть свою мамочку, Фабрини? — прорычал Сакс.

Фабрини поднялся на ноги, лодка слегка качнулась.

— Я сыт тобой уже по горло, Сакс. Ты нарываешься.

Сакс невесело ухмыльнулся. Он медленно встал, словно давно был готов к этому. С тех пор, как корабль пошел ко дну, он неустанно провоцировал Фабрини на агрессию. И конечно, теперь он с удовольствием осознавал, что этот момент настал. Он любил манипулировать людьми. Понимание того, что нажатием нужным кнопок можно вызывать у людей желаемую реакцию, давало ему ощущение власти. Как в случае с Фабрини, например. Горячими головами управлять проще всего.

— Прекратите, — сказал Кук. — Нельзя драться в лодке.

Он пытался придумать причину, почему нельзя. Потому что это неправильно? Потому что это по-детски? Потому что они могут опрокинуть лодку? Но нет, причина, над которой он думал, была вовсе не в этом. А в чем-то гораздо более крупном и могущественном. Они не могли драться, потому что они были людьми. Они были людьми, и это чего-то значило. Потому что люди были редкостью в этом новом, враждебном мире. И если там действительно был какой-то зловещий дьявол, некий кукловод, им стоило держаться вместе. Нужно было показать этой твари, что люди всегда держатся вместе. Всегда выступают единым фронтом против беды.

Возможно, это звучало немного идеалистично и пафосно, но Кук понимал, что это было важно. Им нельзя становиться марионетками, игрушками, развлечением в руках злобного, безжалостного существа. Потому что междоусобица лишь ослабит их… и сделает его сильнее.

— Пожалуйста, — сказал он им. — Прекратите. Разве вы не видите, что делаете?

Но они проигнорировали его и продолжили обмен колкостями, большинство из которых к тому моменту стало уже далеко не смешным.

— Вы должны послушать Кука, — сказал Крайчек. — Может, некоторые из вас не знают, но Кук… О, он знает. Он знает, что там такое. Что там нас ждет. «Разделяй и властвуй» — вот, что оно делает. Оно питается страхом, отчаянием и тревогой. Агрессией и злостью… И вы его кормите. Да, именно вы. Наполняете его чрево своей скверной. Делаете его сильным…

Крайчек разразился очередной безумной проповедью о мифическом существе, наблюдающем, ждущем, слушающем, и радующемся их стычкам. Назвал Сакса и Фабрини идиотами, потому что на самом деле они не хотят драться, что ими манипулирует та тварь, что это она посадила в их умах семена раздора. Крайчек сказал им, что они должны сопротивляться ей, выдавливать ее из сознания… Разве они не понимают? Разве не видят?

Кук знал, что Крайчек обезумел, но это не означало, что он говорил неправильные вещи. Потому что Кук сам мыслил в этом же направлении. Что, если ими манипулируют, склоняют к конфликту? Конечно, они оба идиоты, раз дошли до этого, утонули в собственном тестостероне. Именно так оно и было. Но что, если Крайчек был прав?

Это имеет смысл, не так ли? — подумал Кук. Эта тварь, или дьявол, домогалась до слабых духом, до тех, на кого легче всего влиять. Может, физически Сакс и Фабрини были сильными, но духовно — как все подобные люди — слабыми и недалекими. Делящими все на черное и белое, а такие умы использовать легче всего… Именно так страны заставляют людей идти на войну — аппелируя к их низменным инстинктам. И та тварь знала это. Инстинктивно чувствовала психологически слабые звенья в цепи…