Маркус Хайц - Ритуал

Когда развеялось облако порохового дыма, Жан и Малески не двинулись с места, стояли, нацелив мушкеты на выход из ущелья. Одна за другой из него выскакивали собаки и собирались вокруг застреленного волка. К тявканью примешивались сигналы рожков, в которые задули самые нетерпеливые охотники, объявляя тем самым, что жеводанскому ужасу положен конец.

— Мое вам глубокое восхищение, — сказал граф, кланяясь де Бютерну. — Вы уложили бестию.

Учитывая, что сопернику удался подвиг, совершить который он так жаждал сам, выглядел он весьма невозмутимым.

— Благодарю вас, граф. Месье? — Де Бютерн удивленно повернул украшенную париком голову к Жану и Малески, которые не спускали глаз с щели. — Вы рассчитываете на второго…

Внезапно казавшийся застреленным волк вскочил и напал на посланника короля, который в последний момент успел, защищаясь, поднять мушкет. Всем стало ясно, что пули лишь по касательной прочертили череп, не пробив кости. Челюсти раненого волка сомкнулись на стволе и прикладе, которые разломились, что еще больше взбесило зверя.

Охотники дали залп, одна пуля попала в цель. Но волк отпрянул, огляделся и бросился зигзагом к тому месту в цепи, где охотники оставили свои позиции, и образовалась брешь. Он бежал дразняще медленно, словно похвалялся своим превосходством.

— Вы или я, мсье Шастель? Иначе он убежит, — тихо спросил Малески, взводя курок своего мушкета.

— Стреляйте по волку, если хотите, мсье Малески.

— А чего ждете вы?

— Тот же вопрос я мог бы задать и вам.

— Но я спросил первым, дорогой мсье Шастель.

— Вы не судья, и я не обязан отвечать.

В конечном итоге Малески, выругавшись на непонятном языке, отвел свой мушкет от входа в ущелье, направил его на загривок волка и дважды нажал на спусковые крючки — как раз в то мгновение, когда зверь рысцой пробегал между двух охотников.

На сей раз свинец принес смерть. Мускулистое тело обмякло, передние и задние лапы и даже хвост разом лишились силы, волк рухнул, проскользил несколько шагов по земле и замер.

Молдаванин буднично перезарядил оружие, делая это ловчее Жана — так, во всяком случае, показалось леснику. Уже через двадцать секунд Малески снова вздернул мушкет вверх, беря оружие наизготовку.

— Месье! Охота окончена! — постановил де Бютерни, подойдя к охотникам, пригнул книзу сперва мушкет Малески, потом Жана.

— Разрядите ваше оружие, и пойдем со мной в деревню, где совместно отпразднуем победу! Пусть колокола Жеводана возвещают смерть бестии, а не ее жертв. — Когда лесник вновь пожелал поднять оружие, лейтенант вышел из себя:

— Мсье! Довольно, — прошипел он. — Перед вами лежит бестия…

— Нет, это не она, господин де Бютерн, — тихо возразил Жан. — Пересчитайте собак, и поймете, что четверых не хватает. Ни один волк, даже этот внушительный экземпляр, не сумел бы убить четверых за столь короткое время. И еще посмотрите на следы когтей на той собаке. Она будто боролась с крупной кошкой, mon seigneur.

Тут вперед выступил де Моранжье.

— А я говорю, это бестия! Ни один обычный волк не выжил бы после выстрела в голову. Нужны ли лучше доказательства?

Жан испугался. Глаза графа странно блеснули, и в них он прочитал, что молодому де Моранжье доподлинно известно, что перед ним лишь волк! «Что он замышляет?» — недоуменно спросил себя лесник.

Тем временем граф повернулся к не менее скептически настроенному Малески.

— Вы сейчас же подтвердите, мсье, что мы прикончили искомую тварь, не то я обеспечу вам самые серьезные неприятности, какие только бывали в вашей жизни.

Молдаванин сплюнул, а потом — хотя и без радости — крикнул:

— Ура! Да здравствует король Людовик Пятнадцатый, приславший нам достойного лейтенанта де Бютерна и освободивший нас от бестии! — Он перевел взгляд на де Бютерна. — Когда я получу мои десять тысяч ливров, mon seigneur?

— Почему они должны достаться вам?

— Если вы помните, это я застрелил зверя, mon seigneur. Вы стояли всего в пяти шагах и перезаряжали ваше оружие.

— Вы ошибаетесь, — отрезал де Бютерн. — Вы под моим командованием и тем самым подчинены королю, а потому не имеете прав на награду.

Малески поклонился.

— Merci beuacoup, mon seigneur [26] Благодарю, мой господин (фр.). . — Его голос просто сочился иронией. Опасной иронией.

Жан сделал шаг вперед к ущелью Беал, но Моранжье удержал его, крепко схватив за руку.

— А вы туда не пойдете, Шастель, разве только хотите на неопределенный срок оказаться гостем той самой тюрьмы, где уже побывали. Сами знаете, каково там. И уверен, судья сказал вам, что больше нечего рассчитывать на снисхождение. — Хватка графа была болезненной, необычайно крепкой. — Перед нами лежит именно бестия. Вам ясно, мсье? — Отпустив Жана, он повернулся и ушел к загонщикам.

Пелиссье принес лейтенанту сумку, из которой тот начал доставать монеты, чтобы щедро наградить каждого из загонщиков, которых тут же обязали распространить весть о гибели бестии.

Наконец охота разошлась. Труп волка положили на волокушу, связанную из веток и тонких стволов, и потащили из леса.

— Я велю сделать из него чучело и отвезу ко двору короля в Версаль. Нападениям на детей и женщин конец! — громко объявил де Бютерн, что было встречено с ликованием. — Король гордится вами, мужчины Жеводана!

Жан тем временем следил сердитым взглядом за графом де Моранжье.

— Все это сплошной театр, — подавленно пробормотал он, бросая последний тоскливый взгляд на вход в ущелье.

Бестия наблюдала за ним и Малески, он чувствовал на себе ее взгляд. Она знала, что ей оттуда уже не сбежать — и упивалась бессильной яростью самых заклятых своих врагов.

Велико было искушение пойти наперекор запрету графа, но разум предостерегал от совершения подобной ошибки, которая приведет его прямиком в тюрьму Согю, которой он уже был сыт по горло. А его сыновья, прикованные на цепи в хижине, погибнут тогда голодной смертью или каким-то образом освободятся и превратятся в необузданных бестий, которые станут еще страшнее, чем раньше, лютовать в округе. Жан отвел оба курка мушкета, забросил его за спину и в хвосте процессии двинулся через лес.

— Готов поспорить, что вся охота была инсценирована.

— Вы думаете, кто-то привез крупного волка в ущелье, чтобы мы нашли его там и пристрелили? — Малески скривился. — Рискованное высказывание, мсье. Оно значило бы…

— …что люди считают себя в безопасности, но на самом деле угроза для них больше, чем когда-либо раньше, — ворчливо закончил лесник. — Театр, чтобы дать де Бютерну и королю их победу.

Он смотрел на де Моранжье, который ехал рядом с лейтенантом и с ним разговаривал. У Жана возникло подозрение, что за случившимся стоит некто иной, как граф. Может, изначально у него был план выставить де Бютерна, как до него Дюамеля и Данневалей, никчемным неудачником, чтобы под конец самому возглавить охоту?