Михаил Ладыгин - Дочь вампира

Мотрин чуть не задохнулся от ярости.

— Приношу извинения, — сквозь зубы пробормотал он.

Подхватив под руку старичка-фельдшера, милиционер поспешил покинуть нас.

Однако студенты оставались на месте. Торопясь оградить себя от их занудных расспросов, я сделал знак Патрику, который занял боевую позицию у калитки, вызвав злобное ругательство Брыля.

После этого я предложил Насте зайти в дом, чтобы попить со мной чайку. Она нахмурилась, но тем не менее кивнула в знак согласия. Я галантно распахнул перед ней дверь.

Пока я накрывал на стол, пока заваривал чай, Настя сидела на табуретке, как школьница, положив руки на колени, настороженно глядя на меня.

Завершив необходимые приготовления, я пригласил девушку к столу. Она взяла чашку. Рука её дрожала. Сделав небольшой глоток, она поставила чашку на блюдце и внимательно посмотрела на меня.

— Так вы её убили? — тихо спросила Настя.

— Я не знаю, кто убил её, — со вздохом ответил я. — Мне лишь пришлось вернуть её в то естественное состояние, в котором ей следовало пребывать после своей смерти.

— Но ведь она не умерла, — также тихо возразила Настя.

— Да, её можно назвать носферату, неумершей. Но и не живой. Носферату, упырь, вампир, вурдалак — любое из этих названий подходит. Я уничтожил вампира. Я сделал это спокойно, меня не мучают угрызения совести.

— Наверное, вы так же спокойно могли убить и человека? — в её голосе явно прозвучало осуждение.

— Мне приходилось убивать людей, — равнодушно подтвердил я.

— Что вы за человек? — с какой-то тоской спросила она.

Я задумался. Пожалуй, настало время поговорить без обиняков.

— По общепринятым меркам я очень плохой человек, а по сути, может быть, и не человек вообще, — сообщил я. — Но это сейчас не важно. Вас ведь что-то мучает? Вы ходите вокруг меня кругами, словно вам нужна помощь, но вы не решаетесь попросить о ней. Я прав?

— Да, пожалуй, — задумчиво согласилась она. — Вот только я не знаю, можно ли положиться на вас.

— Положиться на меня можно, — успокоил я девушку. — Не буду лукавить, я не стану давать вам никаких обещаний, но если вы откровенно поведаете мне о своих заботах, вы можете рассчитывать, что ваши тайны останутся между нами, какими бы страшными они ни оказались.

Она вновь взяла чашку и занялась чаем. Я не торопил девушку. Наконец она решилась.

— Как я уже говорила вам, здесь в Болотове нет ни одного нормального человека, только вампиры, волколаки…

— А вы? — не удержался я от резкого вопроса, который сейчас занимал меня больше, чем все остальные.

— Не спешите, — как-то странно улыбнувшись, тихо остановила она меня. — Я племянница Фрола Ипатьевича, дочь его сестры, так что мне уготована та же участь, что и всем остальным жителям села…

Я воспользовался её замешательством и последовавшей паузой, чтобы вновь вмешаться.

— А вас устраивает такая перспектива?

Она вновь улыбнулась, но теперь её улыбка выдавала растерянность и детскую беззащитность.

— Вы опять торопитесь, — тихо упрекнула она меня, — я не только племянница вампира, но я ещё и дочь вампира. Теперь вам понятно, почему ваши действия вызывают у меня противоречивые чувства?

Она вновь замолчала, но это совсем не входило в мои планы. Я твёрдо решил добиться от Насти полной откровенности.

— А ваша мать? Она тоже стала вампиром?

— О нет! — кажется, девушка даже возмутилась. — Она оставалась обычным человеком. Мама умерла естественной смертью, прежде чем до неё добрались её братец и его дружки.

Тут в голосе Насти прозвучало явное отвращение.

— А до вашего отца они добрались?

Девушка с изумлением посмотрела на меня и расхохоталась.

— Да что вы! Отец давным-давно был вампиром, когда встретил мою мать. Она знала это, но тем не менее полюбила его. В результате появились на свет две девочки: я и моя младшая сестра. Поэтому я оказалась здесь.

— Стоп! Стоп, Настя! У меня сейчас голова пойдёт кругом. Давайте-ка разберёмся с вашей семейкой. Только по порядку. Сначала отец, а потом сестра.

— Ну, нет, — взгляд Насти вдруг стал холодным и жёстким. — Я лучше знаю, с чего следует начать. Итак, моя сестра. Ей всего десять лет, она всецело зависит от меня. Когда ваш друг, отец Никодим, раскопал сельское кладбище и уничтожил почти всех болотовских вампиров, у оставшихся появились проблемы. Вы знаете, кто такие волколаки?

— Разумеется, — задумчиво ответил я, судорожно осмысливая полученную от Насти информацию, — это, если сравнить с насекомыми, гусеница, которая затем превратится в бабочку-вампира. У них ещё остаётся человеческая кровь, хотя они уже подверглись нападению упырей. Они ещё не похоронены, не боятся дневного света, а внешне выглядят как обычные люди. Но они уже не могут питаться человеческой пищей. Поэтому по ночам они превращаются в волков и нападают на людей, чтобы напиться их крови. Так продолжается до тех пор, пока в них остаётся хоть капля человеческой крови, ибо сами они продолжают подкармливать собой полноценных, так сказать, вурдалаков. Когда же их собственная кровь полностью выпита, они отправляются на кладбище, из волколаков переходя в разряд упырей. Я ничего не напутал?

— Вы неплохо знаете быт и нравы вампиров, — с лёгкой иронией заметила Настя, — а значит, должны понимать, в какое положение попали болотовские вампиры в результате деятельности отца Никодима. Местные волколаки уже почти полностью «окуклились», если воспользоваться вашим сравнением. Вот тут-то они вспомнили обо мне и заставили меня приехать в Болотово.

— Заставили? — боюсь мой вопрос прозвучал слишком саркастически, потому что Настя возмутилась.

— Вот именно, заставили! Вы не умеете слушать. Я не случайно упомянула сестру. В нас обеих течёт кровь вампиров, поэтому они могут на нас воздействовать, причём на очень большом расстоянии.

— Как это? — признаюсь, я был весьма озадачен.

— Не знаю. Ночью начинают сниться кошмары. Кровь, везде кровь. Начинаешь чувствовать её запах, вкус… Это невыносимо. А днём раскалывается голова, холодеют руки. Кажется, что ты превращаешься в какое-то животное.

Настю передёрнуло. Я тоже почувствовал холодок, пробежавший по спине.

— Жутковато.

— Я научилась терпеть, — горько усмехнулась Настя, — но вот Катя! Я не могла видеть, как она страдает, протягивая ко мне свои трясущиеся ручонки.

— И вы решили заключить с ними сделку?

— Почти. Наверное, вам не понравится то, что я вам сейчас скажу, но я до сих пор не уверена, хочу ли я избежать участи вампира. Иногда мне кажется, будто это и есть моё подлинное призвание. Во всяком случае, подобная перспектива не вызывает у меня отвращения.