Михаил Ладыгин - Дочь вампира

Я почувствовал себя не в своей тарелке. Я смотрел на это очаровательное создание, хлопающее огромными ресницами и рассуждающее о возможности превращения в кровососущее носферату, и мне казалось, что я вижу какой-то дурной сон.

— Одни люди мечтают о новой квартире или собственном доме, — с раздражением пробурчал я, — а вас привлекает уютная сырая могилка и раздвижные клыки. Весьма оригинально!

— Я же предупредила, что вам не понравится, — холодно заметила Настя.

Мне всё это, разумеется, не нравилось. Я, надо заметить, считал себя как раз неоригинальным. В глубине души я продолжал надеяться, что в силу каких-то неведомых мне пока причин меня попросту разыгрывают. Нельзя сказать, будто бы мне хотелось оказаться одураченным, но право же, я согласен выглядеть законченным олухом, лишь бы всё сказанное Настей оказалось выдумкой.

— Однако не понимаю, — лениво процедил я, — какого же ляда вы пытались выпроводить меня из села? Проще же скормить меня сородичам и тем заслужить их благосклонность, не так ли? И как вы можете беседовать со мной после моей расправы с попадьёй? Я должен представляться вам попросту отвратительным.

Настя покачала головой и задумчиво начала рисовать пальцем какие-то невидимые узоры на столе.

— Всё очень непросто, — неуверенно пробормотала она. — Мне в самом деле неприятна безжалостность, с какой вы охотитесь на вампиров. Но меня искренне восхищает ваша отвага. А кроме того, я их всех ненавижу. Иногда вы представляетесь мне палачом: занятие малопочётное, но в некотором роде необходимое, даже достойное.

— Стоп, Настя, вы опять меня путаете, — возмутился я. — Давайте всё-таки разберёмся, ненавидите ли вы вампиров или собираетесь вступить в их дружные ряды?

Она тяжело вздохнула, посмотрев на меня, как смотрит учитель на безнадёжного двоечника. Её явно тяготила необходимость детальных объяснений. Более того, весь ход разговора указывал, что стремясь быть откровенной, она тем не менее пытается умолчать о чём-то очень для неё личном и важном.

— Я ненавижу не вампиров вообще, — терпеливо объяснила мне расстроенная моим вопросом девушка. — Я ненавижу местную свору паразитов.

— Фрола Ипатьевича? Мотрина? — ехидно поинтересовался я, надеясь вывести Настю из равновесия, чтобы заставить её проговориться.

— Ну что вы? — искренне удивилась она, нимало не задетая моим замечанием. — Они — ничтожества, жалкие и по-своему несчастные. Их не жалко, но они не вызывают у меня ненависти.

— Кто же тогда? — я был заинтригован.

— Есть тут один, — голос её дрогнул и понизился до шёпота, — именно он всем заправляет. Вот его я ненавижу и, честно говоря, боюсь.

— Очень крутой? — поинтересовался я.

— Да нет, — печально усмехнулась она, — злобный и завистливый.

Вот тут наступил момент, которого я не имел права пропустить, поэтому я молниеносно среагировал.

— Кому же он завидует? Вашему отцу?

Глаза у девушки округлились. Она растерялась, но не попыталась уйти от ответа.

— Да, именно ему.

Мне этого показалось мало. Я хотел знать всё до конца.

— Продолжайте! — настойчиво потребовал я. — Кто ваш отец? Почему ему завидуют болотовские упыри?

— Я дочь графа Дракулы! — в голосе Насти прозвучала такая гордость, что я опешил.

Да и сама она преобразилась. Поза её стала какой-то изысканной, а в глазах мелькнула аристократическая надменность. Что это было? Голос крови или защитная реакция при мысли о том, что её поднимут на смех?

Я призадумался. Теперь мне следовало выиграть время, чтобы разобраться в новой ситуации.

— Послушайте, Настя! Скажите мне на милость, как это вас угораздило? Точнее, как граф Дракула сподобился… О, проклятье, я запутался, — я изобразил полное смятение. — Проще говоря, я всегда полагал, что Дракула, посещавший, если верить писателям, Англию и США, тем не менее, никогда не бывал в России.

— Ну, и что из этого следует? — раздражённо прервала меня Настя. — Разве мама не могла поехать в Трансильванию?

— А она туда поехала? — я продолжал прикидываться идиотом.

— Перестаньте! Вы опять паясничаете? — Настя не чувствовала расположения к шуткам. — Да, она работала там. Кстати, я родилась за границей, да и моя сестра тоже.

— Зачем же вы приехали в Россию?

— Этого я не знаю. Знаю лишь, что мама хотела вернуться к папе, но не успела. Её зарезал какой-то негодяй из-за пары золотых серёжек…

В глазах Насти блеснули слёзы. Она сжала кулачки, отвернулась. Мне стало грустно. Бедная девочка! Маму убили, а папа-то за границей, да к тому же ещё и вампир, даром что граф!

— Чем я могу помочь? — сухо спросил я.

Настя оживилась. Слёзы высохли. Я понял, что достиг желаемого эффекта.

— Во-первых, — деловито начала она, — сделайте что-нибудь с этими студентами. Они же погибнут!

— Исключено, — резко оборвал я Настю. — Я спросил, что я могу сделать для вас? Я готов помочь вам, но я не собираюсь пасти идиотов.

— Хорошо, к этому мы ещё вернёмся, — не сдавалась Настя. — Во-вторых, если можете, помогите мне не попасть в компанию моего дядюшки.

— Передумали становиться вампиршей?

— Вовсе нет, — фыркнула она. — Но я не желаю делать что-либо под нажимом. Я сама хочу определять свою судьбу.

— Похвальное желание, — одобрил я. — Но вы ещё не рассказали мне о причинах зависти болотовских вампиров к вашему отцу. Неужто их привлекает родовой титул или богатства? Что-то не вериться.

Настя нахмурилась. Я понял, что моя ирония ей неприятна. Однако она сдержалась и попыталась ответить.

— Вряд ли я смогу сама объяснить причины такой зависти. Но граф, мой отец, не раз говорил с мамой. Если вам угодно, я могу изложить его точку зрения.

— Сделайте милость! — я был великодушен.

— Мир вампиров очень похож на мир людей. Там тоже есть своя социальная иерархия, своя интеллектуальная элита и свой люмпен-пролетариат. Местных, болотовских вампиров, граф с презрением называл «большевиками» или «уголовниками». По его мнению, каждый из них цепляется за своё призрачное существование, преследуя сугубо эгоистические цели. Но страх перед живыми заставляет их держаться в пределах Болотова тесной общиной. А это порождает неизбежный голод, который делает их опасными.

— О, как же всё понятно! — я не смог удержаться от язвительной иронии. — Кучка голодных вампиров, набрасывающихся на всех приезжих и трясущаяся от страха при виде любой осины, с одной стороны, и великолепный упырь-интеллектуал, выбирающий себе на ужин жертву в пятизвёздочном европейском отеле. Замечательная теория!

— Напрасно иронизируете, — Настя вновь вспыхнула от возмущения. — Вам никогда не приходило в голову, что очень долгое существование, пусть даже в качестве носферату, даёт определённые преимущества? Вы подумали, сколько книг можно за это время прочитать, сколькими навыками овладеть, сколько научных опытов поставить? Чем, вы думаете, занимался папа всю свою жизнь? Да будет вам известно, в магическом искусстве вы перед ним жалкий дилетант, а на философском симпозиуме он свободно мог бы цитировать любого из известных ныне философов…