Нана Блик - Наоми

Послышался топот ног, и спустя тринадцать секунд дверь открылась. На пороге стоял парень лет двадцати пяти в махровом домашнем халате. Он не сразу обнаружил подброшенную им в дом корзинку, поэтому долго всматривался в туман, а когда его взгляд опустился к ногам, то он, слегка ошеломлённый от увиденного, машинально закричал: «Стейси!».

Моментально в дверях появилась особа с кудрявыми медными волосами и глазами зеленей малахита. Она упала на колени перед корзинкой, слегка прикрывая от удивления раскрытый рот своей дрожащей рукой. В небольшой плетёной корзине лежала девочка месяцев четырёх от роду. Её рыжеватенький чубчик выбивался из чепчика, слегка прикрывая изумрудного цвета глаза. Большой медальон в виде плетёного шара с вкраплениями разноцветных камней и сидящей внутри женщиной, держащей на коленях младенца, красовался на тоненькой шее ребёнка. Рядом с корзиной сидела огромная кукла высотой более метра с шелковистыми русыми волосами, голубыми, как ясное небо глазами. Она была одета в бальное платье, а на голове красовалась блестящая диадема. Бирка на её пластмассовой ручке говорила об имени куклы, которое звучало как Лея. Девушка наконец-то протянула руки к ребёнку, чтобы взять её из корзины.

– Дорогой, это подарок судьбы. У нас пока нет с тобою детей, давай оставим малышку себе, – Стейси прижимала спящего младенца к себе с довольной улыбкой на лице.

– Хорошо, милая! – Парень приобнял свою молодую жену в знак одобрения, – как мы назовём нашу дочку?

– Нам не нужно её называть, имя ей уже дали, – Стейси стянула мягкое розовое расшитое золотою тесьмой одеяльце, демонстрируя мужу крупно вышитую ажурными буквами надпись «Наоми».

Преисподняя. Это же время

Меня зовут Лилиан, просто Лилиан! И я дома! Чёрно-красные оттенки действительности успокаивающим покрывалом окутывают меня, приводя все мысли в порядок. Багровые реки крови и стоны не покаявшихся грешников ласкают уши и взор. Приятный запах страха и серы, а также близость с Отцом делают меня ещё сильнее, чем прежде. Наконец-то в мою душу пришёл долгожданный покой, и я нахожусь на своём месте, где и должна быть. Я прогуливаюсь по кровавой долине, осматривая свои владения и вновь прибывших в наш мир демонов и людей. Столько знакомых лиц я никогда ещё не встречала. На одних я смотрю с сожалением, на других – с отвращением, но одно лицо мне особенно приятно видеть в толпе. Это только что вернувшийся после моего поручения Лорд, безукоризненно исполнивший мою волю. Теперь он и я будем жить здесь, теперь здесь наше пристанище и родной дом. Моя душа спокойна и радостна. Жизни Наоми теперь ничто не угрожает, теперь моё сердце за неё не болит и не потому, что я уверена в ней, а потому, что у меня просто больше нет сердца: ни первого, ни второго. Лорд, после того как пристроил Наоми в семью, спрятал мною вырванные сердца на территории фамильного особняка, который теперь скрывается под пологом ночи за чащей густой непролазной растительности. Охраняют покой моего дома и спрятанных там Лордом сердец окаменевшие стражи: пёс, застывший в проёме входной двери, огромный ворон на иве возле часовни и Гаргулья в образе человека, сидящего на подоконнике бывшей спальни Наоми. Только тот сможет отыскать это логово, кто душою связан со мною, кем действительно движут добрые помыслы. Надеюсь, что когда-нибудь этот человек вырастет и сможет меня отыскать, чтобы вернуть снова к жизни. Надеюсь, две души, соединившись воедино, смогут отпереть кованые врата Преисподнии, потому что сама я оттуда не выйду и не потому, что не могу, а потому, что просто не вижу сейчас в этом смысла. Пусть время идёт, жизнь движется своей чередой, а зерно, оставленное мной на земле, прорастает, превращаясь в райский цветок, а не в волчью ягоду, как случилось некогда прежде, и, возможно, тогда я смогу вновь обрести добровольно утерянное человеческое начало! А пока я только могу прокручивать в своей голове раз за разом суть своей жизни, чтобы не потерять окончательно человеческий её смысл:

КОНЕЦ ВТОРОЙ КНИГИ