Наталья Тимошенко - Избранница

Скептические оскалы исчезли, вампиры выпрямились на своих креслах, некоторые даже подались вперед, внимая выступлению последней конкурсантки, имя которой многие из них наверняка прослушали. Шепотки и смех во втором ряду тоже начали затихать, когда соперницы заметили, как жюри реагирует на слова Виолетты.

– Сегодня мы считаем отсталыми тех, кто пытается навязать другим свою религию, искренне веря, что человек имеет право решать для себя, верить ли ему вообще, и если верить, то в кого. Несколько веков назад на костер или виселицу можно было угодить даже просто за другое понимание веры и религии, не говоря уже о тех, кто ставил под сомнение само существование бога. Мы преодолели расовые и национальные предрассудки, культурное недопонимание, мы признали за разными членами общества равные права и посчитали, что справились с гонениями и неравноправием. Однако я думаю, что не ошибусь, если предположу, что каждый из вас хотя бы раз испытывал на своем собственном примере ошибочность этого утверждения.

Вампиры согласно кивнули, снова переглянувшись, но теперь в их взглядах читалось только одобрение и даже отчасти восхищение. Во втором ряду Аврора едва не заскрипела зубами от злости. По крайне мере, Марте так показалось.

Краем глаза Виолетта заметила, что большие часы напротив сцены, отсчитывающие три минуты, отведенные каждой конкурсантке, уже остановились на трех нулях, но никто в зале не обратил на это внимания. Это вдохновило ее на эмоциональное окончание своей речи, которую, может быть, и придумали Марта и Википедия, но в которую она уже верила так, будто писала ее сама.

– И хоть за вами давно признаны права обычных людей, вы уже почти тридцать лет можете не скрываться и не прятать свое существование, немалая часть общества все еще относится к вам с недоверием, если не сказать больше. Если в моих силах показать, что они заблуждаются, что человек может жить среди вампиров, может быть замужем за одним из них, быть счастливым при этом и не бояться стать их ужином, а через некоторое время добровольно готов разделить их жизнь в том виде, в котором она существует, то я хотела бы это сделать.

Председатель жюри, в котором Марта наконец узнала все того же вампира, на которого обращала внимание и раньше, неожиданно встал и начал аплодировать. Остальные вампиры последовали его примеру, а всех соперниц перекосило так же сильно, как и Аврору. Бойкая телеведущая, которая наблюдала за конкурсом из зала, тут же встала перед камерой, комментируя еще не подведенный, но уже такой очевидный итог.

Марта облегченно выдохнула. По крайней мере, сегодня Виолетта больше рыдать не будет.

– А я смотрю, вы не так просты, Марта Ильина, – услышала она рядом привычно насмешливый голос, в котором сейчас сквозило не то восхищение, не то одобрение.

– Я здесь совершенно ни при чем.

– Ох, ну конечно, – Забранский сложил руки на груди, прислонившись плечом к стене, и улыбнулся. – Из всей своей пламенной речи девочка наверняка поняла только ту часть, где говорилось о предстоящем браке с вампиром.

– Не все ли равно? – Марта грустно улыбнулась. – Зато она действительно верит в это.

Вечером Марта поджидала Виолетту сразу на выходе из башни конкурсанток, посчитав, что, если какая-нибудь мелкая дрянь испортит ее Детке, как она иногда называла подопечную, бальное платье, она уже ничего не сможет придумать на замену. Конечно, красивых шмоток у Виолетты с собой хватало, но длинное пышное платье в пол, которое предписывал дресс-код, имелось в единственном экземпляре, остальные наряды были повседневными.

День у Виолетты выдался тяжелый, на взгляд Марты: утренний стресс на конкурсе самопрезентации, потом целый день различных съемок для реалити-шоу, включая длительную фотосессию в купальниках для какого-то женского журнала. Сама Марта после такого мечтала бы лишь о теплом пледике, но Виолетта выглядела вполне свежей и жизнерадостной: вечерний макияж скрывал малейшие следы усталости, пышная прическа, украшенная цветами и стразами, вместе с шикарным нарядом создавали невероятно привлекательный образ. Чтобы немного подпитать радостное состояние подопечной, Марта встретила ее словами:

– Пока сеть не вырубилась, ты лидировала по лайкам на сайте конкурса.

– Круто! – Виолетта хлопнула в ладоши. – Аврора небось в истерике.

– Так бы и сказала мне, что твоя главная задача – довести до истерики подружку-злыдню, – хмыкнула Марта, направляясь вслед за Виолеттой к бальному залу. В отличие от своей подопечной, она ради бала, естественно, не наряжалась, однако дресс-код все же запрещал ей – как и всем остальным телохранителям – джинсы и футболки. Поэтому Марта надела тот самый строгий костюм, который ранее использовала для выступления Виолетта. В остальном ее облик остался неизменным: «конский хвост» на голове, ножны и кобура на ремне.

– После того, что она сделала с моим платьем, я не могу желать ей чего-нибудь доброго, – пожала усыпанными блестками плечами Виолетта. – Хотя, – она улыбнулась, – наверное, мне стоит ее благодарить: своим выступлением я покорила всех.

Они спустились на первый этаж, поскольку в другую башню можно было перейти только там, и двинулись по длинному коридору, где взад-вперед сновали официанты с подносами, заканчивая последние приготовления. Из Большого зала доносилась музыка, и сквозь приоткрытые большие двери было видно, что внутри уже собралась толпа народа.

Виолетта остановилась на секунду и посмотрела на своего телохранителя, как будто только сейчас обращая внимание на ее внешний вид.

– А почему ты не в платье? – непонимающе нахмурилась она. – В костюме, наверное, не очень удобно будет танцевать.

– Детка, я не гость, – напомнила ей Марта. – Мне не положено танцевать, а также крайне неудобно работать в платье.

– Ой, да ладно тебе! – легкомысленно отмахнулась Виолетта. – Какая опасность мне может здесь угрожать? Ты же видела охрану замка, мышь не проскочит, как говорит папа.

– А еще твой папа говорит, что меня наняли не рассуждать о степени опасности, а охранять, – хмыкнула Марта, вспомнив один свой прокол, когда она только начинала работать телохранителем у Ремешевых. Ее предыдущие наниматели имели более либеральные взгляды, чем отец Виолетты. – И он в этом прав.

– Ну ладно, – махнула рукой Виолетта. Ей не терпелось войти в зал и потанцевать. – Если ты так хочешь. Возможно, в твоем возрасте мне уже тоже все эти балы будут в напряг.

Марта едва сдержала смешок, намеренно отставая от нее на один шаг. Виолетта, которой даже до двадцатилетнего рубежа оставался еще почти целый год, искренне считала, что в тридцать жизнь если и не заканчивается, то совершенно точно теряет всякий смысл. Возможно, именно поэтому она жаждала влиться в вампирский клан: чтобы навсегда остаться в прекрасной юности.