Наталья Тимошенко - Избранница

Как всех мужчин «ее типа», его не смущали ни мышцы под ее кожей, ни шрамы на ее теле. Он явно любовался ею, останавливаясь иногда, чтобы рассмотреть, изучая руками, пробуя на вкус, скользя по неприятным для большинства людей бугоркам искореженной кожи губами и языком. Его щетина забавно ощущалась на ее коже, для нее это было непривычно, но не мешало и не раздражало.

И все же что-то отличало эту ночь от других. Он полностью подчинил ее себе. Своему ритму, своим правилам. Марта всегда стремилась оставить контроль за собой. Она с первых минут брала инициативу в свои руки, реализуя собственный сценарий и фантазии, диктуя что и как будет происходить. Ее любовники обычно принимали эти правила игры. Некоторые пытались имитировать борьбу, но оба знали, что это не всерьез. Для таких вещей у них имелись другие любовницы, более женственные и податливые. Она отдавалась им, но не подчинялась.

Забранский сразу дал понять, что с ним этот номер не пройдет. И Марта как-то очень быстро согласилась, сама не зная почему. В его поцелуях и прикосновениях чувствовалось, что он имеет на это право. Наконец она нашла мужчину, который оказался сильнее нее, с которым она могла позволить себе быть ведомой, не роняя при этом себя. От этого кровь ее с каждой секундой кипела все сильнее, требуя все больше. И он давал ей то, чего она хотела, словно читая мысли, проникая под кожу, сливаясь с ней в единое целое.

В какой-то момент на окраине сознания Марты трепыхнулась ужасающая мысль о том, как же она будет жить дальше? После того, как она узнала его, узнала, как это бывает, как это может быть. Но эта мысль тут же отступила под натиском затопившего ее наслаждения. Неважно, как она теперь будет жить. Она слишком хорошо знала, что жизнь всегда может оборваться, с каждым новым прожитым мгновением шансы погибнуть только растут.

За окном уже начало светлеть, когда Марта осознала, что целую вечность лежит на животе, уронив голову на скрещенные руки, и словно покачивается на волнах, балансируя на грани сна и бодрствования. Михал лежал рядом на спине, то ли глядя в потолок, то ли уснув, она не могла разглядеть.

Она перевернулась набок, не заботясь о том, что тонкое одеяло сползло, подперла голову рукой и откинула назад волосы, которые он распустил чуть ли не первым делом. Теперь она видела, что его глаза закрыты, но вместе с тем сразу поняла, что он не спит. В крайнем случае, дремлет. Марта протянула руку и коснулась небольшого шрама на его груди, который нащупала раньше. Он находился чуть выше левого соска и выглядел как след от укуса. Поверх укуса были вытатуированы две латинские буквы V, которые сплетались вместе, образуя W.

– Так значит, ты один из Волков? – буднично поинтересовалась она, словно продолжая разговор, который прервался добрых два часа назад.

– Прозвучало так, как будто теперь ты в это веришь, – усмехнулся Михал, открыв глаза и повернув в ее сторону голову. – Архиепископ Николас, наш наставник, заработал бы третий инфаркт, узнав, что кто-то признал Волка после сражения в постели, а не на поле боя.

– Скажи, а ты вообще умеешь отвечать на поставленный вопрос, а не ехидничать и уходить от темы? – Марта выразительно вздернула брови, но в этот раз в ее тоне не было и намека на раздражение.

– Прости, – он изобразил на лице ангельское раскаяние, настолько же фальшивое, насколько и забавное, а затем смиренно кивнул: – Да, я один из Волков.

– Тогда что ты делаешь здесь? Это какое-то… глубокое прикрытие?

– Это глубокая задница в моей жизни. Нас расформировали семь лет назад, ты не знала?

– Я не знала даже, что вы на самом деле существовали, – Марта нахмурилась, внимательно следя за выражением его лица, однако по нему едва ли можно было что-то прочесть. – Почему?

– Так ведь у вас теперь вампиры в почете, к чему вам Волки? – Он по-прежнему смотрел на нее, и на губах даже играла привычная легкая ухмылка, но на этот раз голос выдал его с головой: говорить об этом ему было больно, однако от разговора он сейчас уйти не пытался.

– Ты не обобщай, ладно? – серьезно, но довольно миролюбиво потребовала она. А потом переместила руку с его груди к щеке. – Вас распустили по требованию их Совета?

– Официально – конечно же, нет. Просто Папа посчитал, что в нас больше нет необходимости. Но знаешь, – он накрыл ее руку своей, а затем поцеловал в середину ладони, давая себе секундную паузу, – ни у кого из нас не было иллюзий. Конечно же, это они потребовали нашего упразднения. Более того, едва ли кого-то из нас оставили бы в живых, если бы нашли.

– Вот сволочи, – процедила Марта сквозь зубы. Ее рука непроизвольно сжалась в кулак, но уже через секунду снова расслабилась. Она придвинулась к нему ближе, так что их тела снова соприкоснулись. Не в силах противостоять минутной потребности, она наклонилась к его губам в быстром поцелуе. – Еще вопрос: объяснишь мне, что за прикол с твоей датой рождения? Часть маскировки? Потому что, – она выразительно пробежалась взглядом по его телу, лишь слегка прикрытому одеялом, – ты не тянешь на заявленные пятьдесят шесть. Ни в постели, ни на поле боя, – добавила она с улыбкой.

– А я смотрю, ты не так много о нас знаешь, да? – Михал улыбнулся, украв у нее еще один быстрый поцелуй.

– А кто знает? – хмыкнула Марта, снова приподнимая брови. – Вы же одна сплошная легенда. Некоторые даже говорят, что вы оборотни. Но если это так, и оборотни тоже существуют, то лучше не говори мне об этом сейчас, мой мир никогда не станет прежним, – ее тон давал понять, что она не всерьез.

Михал рассмеялся.

– Нет, мы не оборотни. Несмотря ни на название, ни на внешность. Но знаешь, то, что я скажу, может изменить твой мир гораздо серьезнее, чем какие-то там щенки, воющие на луну. – Он внимательно посмотрел на нее, словно спрашивая, действительно ли она хочет знать причину его чересчур молодой для пятидесяти шести лет внешности.

Марта снова погладила его по груди, словно случайно задерживая руку на месте шрама, спрятанного под татуировкой. Взгляд от его лица она при этом не отводила, давая понять, что никакие слова смутить ее не смогут.

– Что же это такое? Удиви меня.

Он еще несколько мгновений смотрел ей в глаза, а потом наклонился к самому уху и прошептал, крепко сжав при этом запястье, как будто не готов был позволить ей встать, если вдруг после его слов она попытается это сделать:

– Я гораздо ближе к вампирам, чем ты думаешь.

Она действительно слегка дернулась, но потом силой заставила себя остаться на месте и даже немного расслабиться, хотя ее тело все равно осталось заметно напряжено. Марте пришлось напомнить себе, что она видела его на свету. И даже, кажется, как он ел обычную твердую пищу.