Наталья Тимошенко - Избранница

– Что ты имеешь в виду? – Михал снова повернул голову в ее сторону.

– Когда люди исчезают так внезапно, а рядом толкутся вампиры, вариант только один, разве нет? Ничто не заменит вампирам горячей крови из только что разорванной артерии.

– Я узнаю, – пообещал Михал, не соглашаясь с ней, но и не опровергая ее слова. – Но сейчас только половина четвертого утра, мы едва не погибли этой ночью, полагаю, имеем право еще немного времени уделить друг другу, а не вампирам, как считаешь? – Он улыбнулся и подмигнул ей, сгребая в крепкие объятия.

Михал ушел от Марты в половине шестого утра. Она уже крепко спала, вытянувшись рядом с ним, но даже во сне не выглядела беззащитной и расслабленной, словно все время оставалась начеку. И все же Михал заботливо укрыл ее одеялом и поцеловал в лоб. Разговор о вампирах и упоминание Мартой горячей артериальной крови снова пробудили в нем Голод, немного притупившийся во время битвы с низшими, поэтому какое-то время пришлось потратить на его утоление, хотя начать действовать следовало сразу, как только они решили разузнать подробнее о второй части конкурса.

Во время инициации вместе с ядом высшего вампира Волки получали не только его силу, ловкость, быстроту реакции, обостренное зрение, слух и обоняние и замедленное старение, но еще и тот самый пресловутый Голод. Вот только если вампиры могли утолить его кровью, то Волкам такой вариант был недоступен. Выдержав сутки нечеловеческих мучений, они приобретали стойкое отвращение к виду, запаху и тем более вкусу крови. Михал хорошо помнил, как после первой битвы в качестве Ватиканского Волка, когда на него попала чья-то кровь, он около получаса провалялся на земле, сдирая с себя одежду и оттирая кровь с кожи. Если бы было можно, он содрал бы и кожу, только чтобы не чувствовать на себе чужую кровь. Его выворачивало наизнанку, а братья терпеливо ждали чуть поодаль. Никто из них не насмехался над ним за этот, на его взгляд, позор, потому что каждый пережил нечто подобное, пока не научился контролировать отвращение.

Волки справлялись со своим Голодом по-другому: в бою и в постели. Они были такими же неутомимыми любовниками, как и умелыми воинами. Об их похождениях слагались целые легенды, в которых вымысел смешивался с правдой примерно в равных частях. Архиепископ Николас, последний наставник Волков, прозванный одним из братьев Учителем Сплинтером, как и его предшественники, закрывал глаза на эту часть жизни своих подопечных, понимая, что иначе они перебьют друг друга. Сами же Волки любили вечерами хвалиться своими победами друг перед другом. Братья в бою, они становились непримиримыми соперниками по вечерам.

Как и говорил Михал Марте, отряд Волков создал Карл IV в 1356 году. Став императором Священной Римской империи и осознав весь масштаб угрозы, он понял, что люди никогда не смогут противостоять вампирам и рано или поздно проиграют необъявленную войну. Он собрал пятнадцать лучших воинов со всего мира: среди них были не только чехи и итальянцы, но и немцы, испанцы, англичане, русские – и занялся их подготовкой. Ему удалось привлечь на свою сторону одного из высших вампиров, бывшего священника Франциска. Тот никогда не хотел становиться вампиром и был обращен в насмешку. Михал часто думал, что если бы вампир, обративший Франциска, знал, каким бедствием для всего его рода обернется эта шутка, он бы лично перегрыз себе горло. Яд Франциска, попадая в тело человека, запускал обращение. Воина запирали в комнате на сутки, в течение которых он не должен был пробовать крови ни вампира, ни человека, и замирал в этом половинчатом состоянии. Уже не человек, но еще не вампир.

Михал соврал Марте, когда сказал, что почти не помнит те сутки. О, он прекрасно их помнил! Каждый час, каждую минуту. Яд вампира, распространяясь по телу и вызывая его трансформацию, порождал такую адскую боль, что хотелось умереть. Просыпающийся Голод многократно усиливал муки. Михал и хотел бы это забыть, но не мог.

Трансформацию пережили не все первые воины. Трое из них умерли еще до ее окончания. В том, что их осталось двенадцать, по числу апостолов, Карл IV увидел доброе предзнаменование. С тех пор столько их было всегда. Если погибал один – на его место обращали нового. Бессмертие вампирам дает человеческая кровь. Волки лишены возможности пить ее, поэтому их старение всего лишь замедляется. После обращения теоретически они могли прожить около трехсот лет. Теоретически, потому что никто из них не доживал до старости, все предпочитали принять смерть в бою.

Карл IV, чех по происхождению, назвал их Vlky. То ли в знак сказочных оборотней, непримиримых врагов вампиров, то ли потому, что в бою они действительно походили на диких необузданных зверей. Когда они перешли под управление Ватикана, они стали называться Vatik #225;nsk #233; vlky, сохранив чешские корни в память о своем создателе. Именно эти первые V, сплетаясь между собой, и превращались в их отличительный знак – вытатуированную на груди W, а вовсе не от английского Wolf, как затем ошибочно думали многие.

Михала обратили в 2030 году, когда ему едва исполнилось тридцать пять лет. Раньше тридцати их не обращали, поскольку Ватикан понимал, что у юного воина в голове может быть один сплошной романтизм, который пройдет с возрастом, и он захочет мирной жизни, жену и детей, но после обращения пути назад у Волков не было.

Несмотря на то, что он был одним из последних обращенных, спустя несколько лет именно его назначили главным. Вожаком, как они сами негласно называли своего командира. Отряд Волков – это стая, а у стаи должен быть Вожак. Четырнадцать лет безупречной службы – и вот он уже стоит перед Архиепископом, и тот объявляет ему, что Волки расформированы. В них больше нет нужды. Как будто для них это так просто. Просто пойти и начать жить нормальной жизнью. Как все . Не люди и не вампиры. Неспособные к миру. Не умеющие ничего, кроме как сражаться и убивать кровососов. Вынужденные жить в таком положении не одну сотню лет.

– Вы же понимаете, что это ложь! – рычал он, впервые походя на зверя в обычной обстановке. – Вампиры никогда не смогут жить мирно! Потребность в человеческой крови для них превыше всего! Вы знаете это не хуже меня!

– Прости, Михал, – говорил Архиепископ, избегая смотреть ему в глаза.

В этот момент Михал ненавидел его. Жалкий старикашка, трус, не способный отстоять своих подопечных. Он должен был учить их, оберегать, помогать, а он не смог их защитить. Михал смотрел на него и испытывал почти непреодолимое желание убить. Переломить одним ударом этот потрепанный остеохондрозом хребет.

Ограничился лишь разбитым вдребезги столом.

– Единственное, что я могу сделать, – это помочь вам сбежать, – сказал Архиепископ, словно не заметив почившего стола.