Борис Левандовский - Хэллоуин

– Все это ерунда, – с раздражением отрезала та. – Здесь нет никакой связи. Ты заметила, какое тут ключевое слово? Прис-нил-ся . По-моему, то же самое произошло и с тобой. Только тебе еще не хватило времени это сообразить.

– Так что же мне делать? – Жанна ни на минуту не прекращала поглядывать на выход из комнаты, вслушиваясь одним ухом, что творится за ее пределами. – Что мне делать ?

– Господи, ну откуда мне знать? – Марта замолчала, потом добавила: – Если боишься оставаться одна… вызови, к примеру, пожарных. Или скорую.

Жанна так никогда и не узнала, издевалась над ней Марта или действительно хотела помочь.

Затем она услышала в трубке свой собственный голос:

– Спасибо за совет, лицемерная сука! А теперь полезай-ка под бок к своему хряку и оторвись чуток, может, тогда мы обе угомонимся… Йии-хо-хо, Йезус-Мария-курва-Христос!

Жанна в ужасе отшвырнула трубку, словно та была вымазана ядом, и уставилась на телефон. Нет, это невозможно… Она этого не говорила, ее губы даже не шевелились, о боже!

– Здесь кто-то, похоже, нуждается в хорошей компании, – донеслось из коридора. – Готов обеспечить веселье на всю ночь. Как в старые времена, ты еще помнишь? Правда, кое-какие важные инструменты сильно пострадали, но думаю, мы как-нибудь обойдемся и такими.

– Какого черта тебе от меня надо? – крикнула Жанна, находясь в считаных миллиметрах от пограничной линии, за которой бились маслянистые волны необратимой истерики.

Вместо ответа она услышала, как опять что-то свалилось в ванной, разбившись вдребезги. И еще завывание осеннего ветра за окном.

Она схватила трубку телефона и набрала номер пожарной службы, потом нажала сброс и ввела другой – скорой помощи.

Возможно, в совете Марты был какой-то резон.

Она провела самые напряженные тридцать семь минут в своей жизни, не сводя глаз с порога комнаты, пока в квартиру не позвонили.

Когда-то ей на ум пришла гениальная идея снять комнатные двери, а проем завесить шторкой из бамбуковых палочек, нанизанных на нити. Ей казалось, что это станет оригинальной деталью интерьера. До покупки подходящей бамбуковой шторки дело так и не дошло, и проем совсем не оригинально напоминал по вечерам вход в темную гробницу, а во время готовки из кухни частенько натягивало чад. Теперь эта неоконченная затея снова вылезла ей боком – в комнате не было двери, которую она могла бы закрыть. По крайней мере так ей было бы спокойнее.

Один раз Жанну сильно потянуло позвонить Марте и объяснить, что случилось на самом деле: что голос в трубке был не ее, хоть и очень похожим. Но она почти сразу отвергла эту мысль как нереалистичную.

Из коридора еще некоторое время долетали разные звуки: будто кто-то возится с туалетными принадлежностями, играет дверной защелкой… а потом вдруг все разом смолкло, и наступила тишина. Только капли дождя монотонно барабанили снаружи о жесть подоконника.

Не прошло и пяти минут, как Жанну стали одолевать сомнения. А не приснился ли ей весь этот аттракцион с привидениями, только наяву? Может, как это ни трудно было признать, Марта все-таки оказалась права?

Рациональный опыт настаивал, что, разумеется, именно так и обстоят дела. Марта была права, а значит, парню в ее голове попросту остохренело крутить кино только во сне, он жаждал свободы и ускользал из-под ее контроля. Не началось ли все это еще в тот день, когда она увидела изъеденного крабами отца? Очень может быть, подруга.

Но что такое Рациональный Опыт? Всего лишь близорукий старик, страдающий метеоризмом. Еще китайцы знали, что опыт – это фонарь на спине, что освещает только пройденный путь. Его пасынок – выскочка Рациональный Опыт – и того хуже: признает лишь то, что ему по нраву. Если она начнет прислушиваться к советам Его Рациональности, то куда скорее очутится в психушке (хто то?!), чем если признает, что все это происходит с ней в действительности, даже пускай тому нет никаких объяснений.

Вошли врач и медсестра. У обоих поверх белых халатов были накинуты на плечи синие болоньевые куртки членов бригады скорой помощи. Жанна провела их в комнату, усадила на стулья и села сама на краю сбитой постели, стараясь походить на больную (впрочем, это не требовало от нее игры на «Оскар»).

Врач, мужчина средних лет в очках с толстыми стеклами, выслушал ее жалобы на боль в сердце, покивал головой и раскрыл докторский саквояж. Жанна повторила все то, что сообщила при вызове, – это оказалось нетрудно.

– Возможно, вы испытали сильный стресс, – сказал врач после осмотра. – Это так?

– Да, недавно я лишилась работы… и возникли еще кое-какие проблемы. – Тут до Жанны дошло, что в ее нынешнем состоянии этот вызов совсем не является ложным. Ей стало легче – ненамного, но легче. Она не привыкла чувствовать себя в роли обманщицы.

– Вы, к тому же, живете одна? Тем более неудивительно.

Жанна кивнула, что да, у меня не было мужчины уже больше трех лет, я буду жить, доктор?

Врач велел медсестре приготовить инъекцию ношпы и димедрола, а Жанне предписал соблюдать абсолютный покой и велел не забывать, что полноценный сон – для нее сейчас самое верное лекарство.

Когда медсестра сделала ей укол, они поднялись. Их визит оказался куда короче, чем надеялась Жанна.

– Хотите кофе? – спросила она, провожая их к двери.

– Нет, спасибо, много вызовов, – улыбнулись медики, и дверь за ними закрылась.

Вернувшись в комнату, Жанна почувствовала, что недавняя встряска вкупе с уколом гонят ее в постель.

«Но ведь он может быть еще тут, – с дрожью подумала она. – Мне же нельзя сейчас спать, что я наделала!»

Зазвонил телефон.

Это могла быть только Марта. Жанна схватила трубку в надежде услышать ее голос и заранее зная, что так и будет.

– Марта! Я не…

– Жанна…

– Алло? Кто это?

– Дорогая, я так скучал…

Жанна поняла, что вот-вот потеряет сознание. Уронила трубку и рухнула на постель. Последним ее желанием было никогда больше не проснуться.

Не вышло.

Она открыла глаза. В объятиях Анджея. Еще было слишком темно, чтобы разглядеть его лицо, но Жанна была уверена, что он улыбается. Это угадывалось по его дыханию, наклону головы, по тому, как его рука скользит по ее горячей коже внизу живота, спускается к бедру…

Всего этого не могло быть. Он умер три года назад у нее на глазах, в той жизни, которую она знала. Но это было – потому что существовало место, где они могли снова встретиться, место, куда не в силах было дотянуться ничего не прощающее время. Их особое место. И они сумели отыскать здесь свой собственный укромный уголок.

Анджей знал верную дорогу, но она еще немного помогла ему. Ощутив его в себе, Жанна почти мгновенно достигла вершины, чувствуя, что и он тоже. Они слишком долго не были вдвоем.