Дин Кунц - Призрачные огни

Пик поспешал за Шарпом, а Инс, который был значительно ниже ростом, чем Шарп, старался не отставать.

– Сэр, у подъезда ждет машина, стоит незаметно среди такси, как вы приказывали.

– Хорошо. А если они не возьмут такси?

– Один пункт проката машин еще открыт. Если они обратятся туда, я вам сразу же доложу.

– Хорошо.

Они подошли к движущейся дорожке и встали на резиновую ленту. Ни один самолет не приземлялся за последнее время и не собирался взлетать, так что в коридоре было пусто. Из громкоговорителя, установленного там, доносились записанные на пленку голоса вегасских знаменитостей – Джоан Риверз, Пол Анка, Родни Дэнгерфилд, Том Дризен, Билл Косби и другие вяло шутили, но в основном надоедали советами, как вести себя на движущейся дорожке: держитесь за поручень, стойте справа, проходите слева, не споткнитесь при сходе с движущейся ленты.

Раздраженный медленным движением ленты, Шарп зашагал между поручнями и оглянулся слегка вниз и назад на Инса:

– Какие у вас отношения с местной полицией?

– Сотрудничаем, сэр.

– И все?

– Возможно, несколько больше, – пояснил Инс. – Там хорошие ребята. В этом городе у них чертовски много работы, если учесть всех этих приезжих и мошенников, и они с ней справляются. Нужно отдать им должное: Они парни крутые и, поскольку знают, как трудно поддерживать порядок, здорово уважают полицейских всех мастей.

– Вроде нас?

– Вроде нас.

– Если будет перестрелка, и если о ней кто-нибудь доложит, и если полицейские Лас-Вегаса прибудут раньше, чем мы успеем все прибрать, можно рассчитывать, что они подтвердят такой отчет, какой нам нужно?

Инс удивленно моргнул.

– Ну… возможно.

– Ясно, – холодно заметил Шарп.

Они дошли до конца ленты. Выходя из здания аэропорта, Шарп снова повернулся к Инсу:

– Инс, в самое ближайшее время вам не помешает установить более тесные взаимоотношения с местными органами. В следующий раз чтобы я не слышал никаких «возможно».

– Слушаюсь, сэр. Но…

– Оставайтесь здесь, может, вон за тем газетным киоском. Старайтесь быть по возможности незаметнее.

– Я потому так и оделся, – сказал Инс. На нем был летний костюм зеленого цвета и оранжевая рубашка навыпуск.

Оставив Инса в холле аэропорта, Шарп толкнул стеклянную дверь и вышел наружу под навес, по которому с остервенением стучал дождь.

Тут Джерри Пик наконец догнал его.

– Сколько у нас времени, Джерри? Взглянув на часы, Пик ответил:

– Они должны приземлиться через пять минут.

В этот час такси было немного, всего четыре автомобиля. Их машина стояла у обочины рядом с надписью: «ПРИБЫТИЕ – ТОЛЬКО РАЗГРУЗКА», футах в пятидесяти от последнего такси. Это оказался обычный «Форд» Бюро цвета поноса, так что если бы на нем аршинными буквами было написано: «СЕДАН ПРАВООХРАНИТЕЛЬНЫХ ОРГАНОВ», это ничего бы не прибавило и не убавило. К счастью, хорошо разглядеть его в такой дождь не представлялось возможным, поэтому оставалось надеяться, что Вердад и Хагерсторм его не заметят.

Пик уселся за руль, Шарп устроился на пассажирском сиденье, положив «дипломат» на колени.

– Если они возьмут такси, приблизься на такое расстояние, чтобы можно было разглядеть номер, затем снова сдай назад, – распорядился он. – В этом случае, если мы их упустим, то сможем быстро узнать в таксопарке, куда они ездили.

Пик кивнул.

Половина их машины находилась под навесом, другая была предоставлена в распоряжение дождя. Дождь стучал только по той стороне, где сидел Шарп, и только его окна заливались водой.

Он открыл «дипломат» и достал два пистолета, регистрационные номера которых не имели никакого отношения ни к нему, ни к Бюро. Один из глушителей был новым, второй уже не годился – чересчур основательно поработал, когда они преследовали Шэдвея на озере Эрроухед. Шарп навинтил новый глушитель на один из пистолетов, оставив его себе. Второй отдал Пику, который принял его без всякой радости.

– Что-нибудь не так? – спросил Шарп.

– Ну… сэр… вы все еще хотите убить Шэдвея? Шарп внимательно посмотрел на него.

– Дело не в том, чего я хочу и чего не хочу, Джерри. У меня приказ: покончить с ними. Приказ от такого высокого начальства, что я уж точно, черт побери, не собираюсь ослушаться.

– Но…

– Что еще?

– Если Вердад и Хагерсторм приведут нас к Шэдвею и миссис Либен, если они тоже будут там, не можем же мы ликвидировать Шэдвея и миссис Либен у них на глазах. Я что хочу сказать, сэр, эти детективы молчать не будут. Только не они.

– Не сомневаюсь, что мне удастся справиться с Вердадом и Хагерстормом, – уверил его Шарп. Он вынул обойму из пистолета, проверяя, полностью ли он заряжен. – Эти засранцы должны были держаться в стороне, и они это знают. Когда же я застану их с поличным, в самой заварухе, они сообразят, что их карьера и пенсия под угрозой. Они уйдут. А когда они уйдут, мы пристрелим Шэдвея и эту бабу.

– А если не уйдут?

– Тогда мы прикончим и их, – отрезал Шарп, ладонью вгоняя обойму в пистолет.

Холодильник громко гудел.

Сырой затхлый воздух отдавал плесенью.

Они склонились над кухонным столом, как два заговорщика из старого фильма про антифашистское подполье в Европе. Пистолет Рейчел был под рукой, лежал на прожженном сигаретами пластике, хотя она не очень-то верила, что он ей может понадобиться, во всяком случае, сегодня.

Уитни Гэвис воспринял сжатый вариант истории на редкость спокойно и без скептицизма, что ее удивило. С виду он не казался доверчивым человеком, готовым принять любую безумную историю. Однако ее дикому рассказу поверил сразу. Возможно, он так безоговорочно доверял ей потому, что ее любил Бенни.

– Бенни показывал вам мои фотографии? – спросила она.

Уитни ответил:

– Да, детка, последние два месяца он ни о чем, кроме как о вас, и говорить не мог.

– Значит, он знал, – заключила Рейчел, – что в наших отношениях есть что-то особенное, знал еще раньше, чем я.

– Нет, – возразил Уитни, – он мне говорил, что и вы об этом знали, только боялись себе признаться. Он говорил, вы это скоро поймете, и оказался прав.

– Но если вы видели мои фотографии, почему он не показал мне ваших или хотя бы не рассказал о вас, раз вы его лучший друг?

– Мы с Беном преданы друг другу, так повелось еще с Вьетнама, мы почти что братья, даже больше, чем братья, так что мы делимся всем. Но вы, детка, до последнего времени еще не были так преданы ему, как я, и пока такого не случилось, он не станет делиться с вами буквально всем. И не обижайтесь. Таким сделал его Вьетнам.

Вьетнам, судя по всему, был еще одной причиной, почему Уитни так безоговорочно поверил ее невероятной истории, даже когда она рассказала, как мутант преследовал ее в пустыне. Наверное, человеку, прошедшему через ад Вьетнама, уже ничто не может показаться невероятным.