Стивен Сэвил - Наследие

Так что им оставалось только ждать.

Фишер прижался спиной к одному из холодных камней, которыми солдаты обнесли пустые кострища, и закрыл глаза. Спустя секунду он уже спал, на этот раз без видений. Те, кто помоложе, всю ночь ворочались. Им было не до сна. Зов мертвецов и собственные черные мысли терзали их. Они завидовали ветеранам вроде Фишера, способным храпеть, когда меч Морра висит над их толовой.

Перед рассветом снег уступил место дождю: легкая поначалу морось становилась все настойчивей и настойчивей. Через час после восхода забитое серо-стальными тучами небо по-прежнему оставалось мрачным, а струи дождя превращали снег в вязкую слякоть и уходили в землю. К полудню выбранное Шлиффеном поле боя совершенно раскисло. Фишер попытался пробраться к центру, но ходьба оказалась практически невозможной: при каждом шаге он проваливался в грязь по колено.

Он лишь спугнул с серого поля одинокого ворона, и тот с карканьем взмыл навстречу потокам дождя.

Битва в этой трясине грозила стать кошмаром.

Грязь уничтожила их единственную надежду - мобильность. Теперь они будут вязнуть в болоте, беспомощно махать руками, удерживая равновесие, и двигаться точь-в-точь как зомби. Фишер даже подозревал, что за переменой погоды стоит не кто иной, как сам фон Карстен. В конце концов, этот человек - демон, так почему бы ему не обладать властью над стихиями?

Он уже промок насквозь до самых коленей. Фишер остановился и оглянулся. Никаких признаков основной армии Оттилии, однако сколько угодно наглядных свидетельств вторжения войска вампиров. Тысячи. Десятки тысяч. Расползшиеся по всей смертоносной земле между ним и вторым притоком Бурной реки до самого Эссенского брода.

Тела.

Фишер прирос к месту, ноги его погружались все глубже и глубже в густую кашу.

Он видел, что мертвецы просто рухнули, где стояли, и лежали теперь, раскинув конечности. Ему страшно хотелось верить, что какова бы ни была затея фон Карстена, она провалилась и теперь они с товарищами в безопасности. Зомби - марионетки, их нити сейчас брошены, но фон Карстен может запросто подобрать их снова и заставить нежить плясать под свою дудку. Нет, они обречены - даже если объявится арьергард Шлиффена. Пощады не будет - да ее никто и не попросит. С закатом граф-вампир обрушит на них всю мощь своего войска, и никакие тактические ухищрения армии Старого Света не спасут их.

Он пошатнулся и шлепнулся на колени.

Мысль о бегстве промелькнула в сознании, но он отмахнулся от нее, прежде чем идея сформировалась хотя бы наполовину. После всего, что произошло, ему просто некуда было бежать. Он сделал то, что намеревался сделать, - донес весть. Тайна Влада фон Карстена открылась миру. Те, кому ладо ее знать, знают.

И все же слезы потекли по его щекам.

Эти слезы удивили его. Он не боялся. Он всегда знал, что этот день придет.

Сегодня он встанет рядом с Бауманом, Бернгольцем и остальными, и встанет с гордостью. Война делает из обычных людей героев. Здесь, на поле у Эссенского брода, родятся герои.

Родятся и погибнут.

Звуки битвы поражали своей неестественностью. Над полем сражения обычно носятся крики падающих солдат и яростные боевые кличи, им отвечает бешеный лязг мечей о щиты, и эта какофония вселяет панику во врагов, доселе не знавших страха. Тут слышались гиканье, барабанный бой, грохот печатного шага, но не было звона стали о сталь.

Этот бой не был обычным боем.

Мечи рассекали струи дождя, рубя мертвые руки, цепляющиеся, царапающиеся, тянущие солдат. Мертвецы шагали вперед, а живые в отчаянии пятились, спасаясь от этих раскинутых рук и удушающих объятий. Предательская земля лежала под их ногами. Драться было практически невозможно. Людям оставалось лишь попытаться выжить. Они шатались и извивались телом, чтобы не потерять равновесия, и движения солдат, тщетно пытавшихся отразить напор зомби, пародировали жесты чудовищного подразделения бойцов фон Карстена.

И как отчаянно ни дрались бы солдаты Оттилии, мертвецы продолжали наступать, неустанно прорываясь вперед, - без страха, не думая о собственной безопасности.

Фишер защищал свою жизнь рядом с Бауманом. Светловолосый стрелок орудовал мечом не хуже, чем луком. Однако сейчас он не улыбался, на его лице была написана лишь мрачная решимость остаться живым, не поддаться бросающимся на него мертвецам. Уже дважды клинок Баумана отражал удар, нацеленный на то, чтобы снести голову Фишера с плеч.

Фишер нырнул под свирепый замах и вонзил свой меч в живот женщины. Могильные черви уничтожили половину ее лица. Он яростно крутанул меч, и острая сталь рассекла хребет покойницы. Туловище женщины перекосилось. Фишер выдернул клинок. Без поддержки тело зомби рухнуло, но она продолжала цепляться за ноги солдат. Ее когти впились в лодыжку Баумана и едва не повалили его, но меч Фишера вовремя отрубил кисть трупа. Он пинком отправил отсеченную руку в полет. Еще один зомби очень удачно споткнулся о корчащееся тело. Времени для благодарностей не было.

Пара продолжала сражаться. Легкие и руки пылали от изнеможения. Само число врагов подавляло. Мертвецы шагали по своим собратьям в стремлении добраться до людей.

По всей территории Эссенского брода творилось то же самое.

Мертвые катились, точно неукротимый прилив, сметая все на своем пути. Армия фон Карстена не знала жалости, ее солдаты не нуждались в оружии. Они всем телом бросались на объятых ужасом бойцов, утягивая их следом за собой в вязкую грязь, а потом наседали на поверженных всей массой, царапаясь, кусаясь, разрывая плоть, пока не сдирали с упавшего солдата все человеческое.

Это было варварство.

Не сражение, а бойня.

Упыри, бывшие когда-то такими же людьми, как Фишер и Бауман, но превратившиеся в каннибалов, пожирателей падали, выбирали себе трупы получше, пока дерущиеся не совсем втоптали их в слякоть. Нечестивые твари, давясь, жадно набивали брюхо свежим мясом. Друзей ли, врагов - упыри не делали различия. Все шло в пищу.

Фишер оттолкнул растопыренную пятерню, стремившуюся выцарапать ему глаза, и вогнал острие меча в горло еще одной женщины. Слипшиеся от крови волосы падали на ее лицо. Пустые глазницы были зашиты грубой нитью гробовщика. Она кинулась на меч, пытаясь заключить человека в смертельные объятия. Фишеру никак не удавалось освободить клинок. Окровавленные локоны зомби хлестнули его по лицу. Фишер почувствовал, что прогибается, теряя устойчивость.

Закричав, он с трудом распрямился и отшвырнул от себя покойницу, оставив оружие торчать в ее горле. Она замолотила руками, пытаясь избавиться от меча. Фишер выругался и метнулся вперед, приземлившись на тело слепой женщины. Он ударил ее по лицу и стал колотить кулаком снова, и снова, и снова, пока ему не показалось, что он отбивает кусок сырого мяса. Но она по-прежнему цеплялась за меч. Еще две нежити насели на Фишера - он поспешно вскочил и всадил локоть в физиономию первого зомби с такой силой, что нос упыря превратился в лепешку, а из глаз брызнула кровь, и стиснул эфес своего меча раньше, чем второй мертвяк успел остановить его.