Стивен Сэвил - Наследие

Ничто не мешало проходу мертвых.

На голом суку восседал одинокий ворон и с жалостью наблюдал за процессией. Птицы из замка, предвестники беды, сопровождали их от самого Дракенхофа, питаясь отбросами и падалью, которые оставляла за собой армия. Они мародерствовали на кровавых полях под Альтдорфом, с карканьем расклевывая разлагающуюся плоть павших. Но полетел за побежденными лишь этот ворон, остальные предпочли не отрываться от обильной пищи. Он все время присутствовал где-то на периферии поля зрения Йерека, черные крылья расплывались, когда он пытался сфокусировать на них взгляд. С тех пор как они вошли в Драквальд, он замечал ворона четырежды.

Волк не знал, они ли следуют за птицей или она преследует их.

Какая разница.

Они все были мертвы.

Теперь было лишь вопросом времени, когда люди решатся покинуть безопасность своих стен и отправятся довершать то, что начали. Остались дни, в лучшем случае - неделя или две до того, как враг оправится и соберет свои силы, а потом одна могучая чистка сотрет род вампиров с лица земли.

В некотором смысле это будет облегчением - концом всему.

Йерек обнаружил, что ему все трудней и трудней вспомнить, кто он такой. Порой, вот как сейчас, его огорчало, что его личность ускользнула, что ее заменила чудовищная тварь, порождение фон Карстена, хотя эти моменты были мимолетны, немногочисленны и редки. Секундная боль - и только. Час за часом он терял себя. Встретившись с фон Карстеном на колокольне, он думал, что все закончится в один миг, что его душа смертного будет стерта, и даже не допускал возможности того, что еще сумеет вспомнить, каково это - быть Йереком Крюгером. Мучения раздирали его на части. Он нуждался в пище, которая противоречила всему, чем он был, но олицетворяла все, чем он стал. Йерек ненавидел себя и того монстра, которого сделал из него фон Карстен.

Вот он кто: Йерек фон Карстен. Крюгер мертв, от него не осталось ничего, кроме обрывков смутных воспоминаний.

Раньше Йерек все время чувствовал в себе присутствие чего-то темного, отголосок, связывающий Волка с его родителем. И это присутствие успокаивало, дарило ощущение, что они с фон Карстеном - семья, пусть и совершенно ненормальная, но семья. А теперь ничего не осталось. Вампиры проиграли и потому стали пустыми созданиями. Связующую нить жестоко разорвали, и они внезапно осиротели. Они все чувствовали боль потери. Пустота поглотила их всех. Они потеряли отца и без него вдруг стали ничем. Непостижимо. За каких-нибудь два часа Царство мертвецов развалилось. Влад пал - человеческий сброд, чернь, мелкая шушера обратили его в прах.

- Нам надо поесть, - проскулил Питер, нюхая воздух в поисках какого-нибудь следа человеческого духа. Он опустился почти до животного состояния. Горе выявило его истинную природу. Человек оказался лаской, опасным существом, которому не стоит доверять, несмотря на его невинную внешность.- Нам нужна кровь, и я чую скот.

Остальные столпились вокруг него; на их лицах явственно читалась жгучая потребность в пище.

- Тогда отправляйтесь на охоту, - ответил Йерек. - В лесах полно хижин звероловов и крохотных поселений. Вы все, идите, охотьтесь, ешьте. Делайте, что вам нужно. Оставьте меня в покое.

Ни один не сдвинулся с места.

- Вы слышали.

Йерек повернулся спиной к голодным лицам. Их умоляющее выражение внушало ему отвращение. Он вскинул свой молот, ощутив трепет в кончиках пальцев, когда они коснулись оружия. Этот трепет звенел в его крови.

Но никто из вампиров не пошел за Питером.

Им нужно его руководство, догадался Йерек, потому что он - единственный настоящий воин среди них, напыщенных жестоких извращенцев и изуверов. Он и врага понимал лучше, чем любой из них, потому что был лидером и тех и других. Вампиры - это крысы, ласки, хорьки, горностаи - животные, привыкшие подкрадываться, прятаться, нападать из темноты, стремительно бить и удирать. А он был Белым Волком, бесстрашным, могучим, величественным зверем. Они отчаянно хватались за двойную иллюзию силы и власти, пытаясь завернуться в показную шелуху, натянуть на себя предлагаемые этой иллюзией внешние атрибуты. Алчность гнала мертвую кровь по их венам. Жажда власти и жажда крови были двумя смежными гранями мира вампиров. Пусть Йерек фон Карстен и потомок Влада, до своего рождения в Царстве мертвецов он родился и вырос в мире страха и насилия. Он был воспитан как воин и стал рыцарем, но лучше всего владел искусством выживания. Волк знал: их кротость будет недолгой.

Чуть только они окажутся в безопасности, неминуемо начнутся убийства. Они все лжецы, мошенники, воры, головорезы, все до одного. В их мертвых сердцах нет чести. Они боятся силы. Они уважают безжалостность. Они жаждут всего, чего им недостает. Некоторые наверняка уже планируют его низвержение просто потому, что он потомок Влада и по праву крови имеет больше оснований быть лидером, чем они.

- Идите!

Они разбежались, на ходу освобождая своих зверей.

Йерек остался один. Он присел на старый трухлявый пень. Волк слышал, как вампиры продираются сквозь заросли, слышал их визг и вой. Они были животными.

- Надо было заставить ее вернуться с нами.

Йерек обернулся и увидел Эммануэль, жену Питера. Она приблизилась совершенно беззвучно. С ее подбородка капала кровь. Фарфоровая кожа женщины в полумраке казалась почти прозрачной, а глаза, напротив, были как кремень.

- Это было невозможно. Изабелла потеряла любимого. В своем безумии она верила, что, оставаясь там, где он погиб, она сохранит о нем живую и чистую память, а если вернется в замок без него, то воспоминания поблекнут и, в конце концов, он перестанет быть тем, кого она любила.

- И ты оставил ее там умирать.

- Я пожалел ее.

- Жалость для псов.

- А что я, по-твоему, должен был сделать? Насильно потащить ее, сопротивляющуюся и орущую, в Дракенхоф?

- Если бы потребовалось, то да. Она одна из нас, а мы не кидаем своих на расправу скоту. Мы в долгу перед ней. Мы в долгу перед Владом.

- Мы ни перед кем не в долгу! - ожесточенно бросил Йерек. Собственная ярость удивила его, но он быстро справился со злостью. - Мы не просили порождать нас, они выбрали нас, а не мы их. Теперь мы начнем бороться за свою жизнь, потому что за нами идут люди, твердо намеренные истребить нас как паразитов.

- Люди, - презрительно фыркнула Эммануэль.

- Да, люди. Нравится тебе это или нет, скот близок к тому, чтобы уничтожить нас.

Вдалеке закричала женщина, но вопли ее быстро оборвались.

Эммануэль холодно улыбнулась.

- Слышал? Вот как мы расправляемся с людьми.

- Знаю, - ответил он, боясь самого себя, боясь того, чем он стал, боясь собственного будущего.- Знаю.