Анастасия Никитина - Права и обязанности некроманта

Но, разбираясь с собственной «генетической мутацией», что бы ни значило это определение, я не могла не обратить внимание на другую странность. Так, несколько столетий назад ныне угасший род Аре принял в семью очищающую. Наследник рода стал, как и ожидалось, великим, мощным и прочее. А свои победы он делил с не менее сильным и талантливым кузеном по линии матери. Но вот странность. Та очищающая тоже была из рода, где до неё магов не было совершенно, как и Лира Мэй. Заинтересовавшись этой странностью, я списалась с архивом и в очередной уикенд получила в городе на почте бандероль с копиями древних документов.

Когда я поняла, с чем именно имею дело, то сначала порадовалась, что род Аре — угасший. Иначе чёрта с два я добралась бы хоть до толики полученной информации. А потом запоздало испугалась и поклялась, если мне на первый раз такое любопытство сойдёт с рук, больше не соваться так нагло в мрачные тайны нового для меня мира.

Очищающая рода Аре обожала свою бездарную младшую сестренку. И чтобы порадовать её, ту выдали замуж за вассала из некогда магического, но к тому времени давно растерявшего все способности и захиревшего рода. В этой-то семейке и родился будущий сподвижник одного из величайших магов прошлого.

От таких открытий голова шла кругом, а ладони покрывались липким противным потом. Сущность из межмирья говорила о «генетической мутации». Что, если это означает нечто семейное? Значило ли это, что и бездарка, как тут называли людей, не обладающих магическими способностями, может оказаться очищающей? Или тот случай был всего лишь совпадением? Ответов на эти вопросы у меня не было, и я задвинула свои изыскания в самый дальний угол памяти, предварительно тщательно спалив в камине все записи и полученные из архива бумаги. Ещё только не хватало, чтобы моя сестра угодила в какие-нибудь магические интриги. Не говоря уже о том, что случится, если Делли «не оправдает оказанное ей высокое доверие», попросту не имея моей «генетической мутации», что бы это ни значило.

Кстати, распоряжаться собственной памятью с каждым днем становилось всё легче и легче. Книжка, доставленная из межмирья вместе с моей тушкой, оказалась просто гениальной. Начнём с того, что читать её могла только я. Никто другой талмуд весом в тридцать кило, который я с трудом отрывала от пола, просто не видел и не чувствовал. Зато задания, расставленные по принципу «от простого к сложному», наводили порядок в моей бедовой головушке с астрономической скоростью. Но и спешить мне никто не давал. Прежде чем я в совершенстве не освою один навык, страница со следующим тупо не открывалась. Проще говоря — идеальный самоучитель. Но были в работе с «защитой» и минусы. Каждый урок награждал меня кошмарной мигренью на ближайшие пару часов. Кроме того, я заработала репутацию «девушки со странностями» среди забегавших к Тори «на поболтать» девиц-однокашниц: несколько раз меня заставали в полной неподвижности, шарящую глазами по собственным ногам. Я читала бесову книгу, с трудом удерживая её на коленях, но книгу-то никто не видел…

По большому счёту всё складывалось удачно. Даже отравить меня никто не пытался. Вот только проклятый Орлей торчал где-то на задворках сознания противной занозой. Как менять к лучшему судьбу этого нытика, я не представляла. Да и браться за это у меня не было никакого желания. Всегда не любила соплежуев. А никем иным в моих глазах неопрятный парень быть не мог. И всё-таки был… Очередной парадокс нервировал постоянно. Бесов, бесов, бесов Орлей!!!

Он больше не пытался со мной встретиться. Не поджидал в коридорах. Не заговаривал на совместных уроках. На первой же боевке во время учебной дуэли, случайно оказавшись со мной в паре, Виктор даже не поднял руку с кольцом, послушно вылетев за пределы дуэльной площадки на первой минуте боя. Больше профессор нас друг против друга не ставил. На прочих занятиях он торчал в своём углу, не отрывая глаз от конспекта. Даже артефакторика, преподаватель которой наконец появился, проходила по тому же сценарию: я впереди, а он в дальнем углу. Слава Серой госпоже, хоть ничего больше не взрывал.

Я, кстати, так и осталась за первым столом рядом с кафедрой и постепенно закрепила это место за собой на всех лекциях. Кроме очевидного удобства оно защищало меня и от чрезмерного внимания сиятельных оболтусов в лице Корве и Альва. Даже новая звезда нашего факультета принц Алий старался держаться от плахи, как между собой называли первый стол студенты, подальше.

Вот уж не думала, что кто-то способен раздражать меня сильнее, чем Корве или Виктор. И ошиблась. Принцу удавалось доводить меня до тихого бешенства куда успешнее, чем им обоим, вместе взятым. Одно «знакомство» чего стоит.

Первая неделя учебы прошла спокойно. Я всё реже ловила на себе недоуменные взгляды, чему не уставала радоваться. Однокашники, а вместе с ними и профессора привыкали к обновленной Лире. По академии не без помощи Тории расползлись слухи о строгих родителях, которые наконец взяли дочурку в латные рукавицы. Про себя я хихикала, но вслух ни подтверждать, ни опровергать это мнение не спешила. Чем больше тумана, тем легче спрятать истину. Кто бы мог подумать, что необходимый туман люди охотно напускают сами.

В общем, я немного расслабилась, и, разумеется, совершенно зря.

— Доброе утро, тиса Мэй, — спокойный уверенный голос над ухом заставил меня подскочить. — Думаю, вам будет гораздо удобнее там.

Я моргнула, пытаясь сообразить, почему кто-то нагло пытается вытащить учебник из моих рук, и подняла голову. Перед облюбованным мною первым столом стоял самый брюнетистый брюнет, какого я только могла себе представить. Знаю, звучит бредово, но как ещё описать видение, осмелившееся отобрать у меня книгу, я не представляю. Бледная кожа и синие глаза дополняли картину, делая волосы ещё темнее.

Незнакомец между тем положил отобранный учебник на конспект и сдвинул к краю стола. Повинуясь движению идеально очерченной брови, кто-то из студентов сцапал мои вещи и бодро утащил к третьему столу, где и сгрузил.

— Прошу прощения, — поднялась я, медленно закипая. «Да что это за самоубийца?!».

— Не стоит извинений, тиса Мэй, — уронил этот… этот… принц, мать его королеву!

Именно принц и именно наследный, как подсказала бесова чужая память в очередной раз постфактум. «Тот самый принц, — ехидно ухмыльнулась уже моя собственная память, — под предлогом охоты на которого ты отделалась от Роя». Я с трудом удержала рвущиеся с языка ругательства.

— Прошу, — не дождавшись от меня ничего членораздельного, принц Алий галантно предложил мне руку. — Я провожу вас на ваше новое постоянное место.

Ни копаться в доставшейся от предшественницы памяти, ни пытаться просчитать варианты времени у меня не было. Или я сейчас становлюсь подружкой принца со всеми вытекающими последствиями, как, например, десятки завистливых соперниц, не спускающих с меня глаз ни днём ни ночью, или вызываю новый взрыв сплетен, отказываясь от того, от чего не отказываются. Кто я: Лира или Ариана? Вот как стоял вопрос.