Анастасия Никитина - Права и обязанности некроманта

— Дон рассказал нам, что там случилось, — сказал он. И в его голосе не было даже намёка на привычный шутовской тон. — Мы его заставили. Точнее, просто не оставили другого выбора…

Виктор тихо кашлянул, но Альв только зло отмахнулся.

— Ну хорошо! Я! Я не оставил ему выбора. Дон видел, что ты уехала с Виктором. Сначала он ждал тебя у твоего дома, потом пытался найти Виктора. Но вы оба все это время были здесь. А сюда нет никому хода, кроме тех, кто получил личное разрешение Лерроя. Тогда он пошёл к нам. Рой дежурил у… В общем, не важно где. Оставался я. Ко мне он и припёрся. Тоже твердил, что его отравили чем-то незнакомым…

— Незнакомым? Да Дон зелья не хуже меня распознаёт! — невольно воскликнула я.

— Да… Я тоже потом удивился, — кивнул Альв. — Но это не самое важное. Когда Дон пришёл, мне не до расспросов было. Я его сразу к себе домой поволок. Матушка у меня та ещё лэ-эди. Ты её как-то видела. Но умных людей в нашем поместье хватает. Отец привечал, да так и задержались. В общем, они на его подлую рожу десяток разных определителей и проявителей извели.

— И?! — не выдержала я.

— И ничего.

— То есть как это?

— А вот так. Ничего магического на нём не было. Ни проклятий, ни зелий в крови, ни чар. Так что…

— Да быть такого не может!

— Прости, — Альв ссутулился и смотрел в сторону.

— Не верю. Они не могли так поступить. Да и мне подобный бред мог только под зельем в голову прийти. Мне надо к ним!

— Он сам сказал, Лира, — развёл руками Альв. — Когда выяснилось, что никакой дряни в его крови нет, я его к стенке припёр. Он тебя требовал. Ну я и сказал, что пока не расскажет мне всё, даже словом тебе о нем не заикнусь. Тогда он признался.

— В чём? — тупо спросила я, хотя и так знала ответ.

— Трахнул он твою блудливую сестричку! — рявкнул Рой. — К обоюдному удовольствию.

— Ну, в общем, да, — ткнув друга локтем под ребра, подтвердил Альв. — Если тебя интересует категория для взрослых, то за подробностями лучше действительно обратись к нему. А мне хватило самого факта. Дал ему в рыло и вышвырнул из своего дома. Мужчины, конечно, редко блюдут лебединую верность. И я наверняка тоже однажды изменю своей жене. Но устроить такое накануне свадьбы, да ещё и не озаботиться, чтобы невеста осталась в неведении… Это надо быть совсем уж законченным подонком!

— Не хами, — проворчала я, не находя, что ещё сказать.

Меня избавили от ещё одной унизительной сцены, где мне отводилась далеко не самая приятная роль: лучше уж узнать о подобном так, чем слушать лживые оправдания или гадкие подробности из некогда таких желанных уст. Как вы предпочли бы избавиться от больного зуба? Быстро и больно или медленно, но всё равно больно? Вот и я о том. Мне было за что поблагодарить Альва. Но вот благодарности я почему-то не испытывала.

— Не веришь мне, — проговорил вдруг Альв. — Ладно… Но подумай… Я вижу, что тебе больно. Мои слова причинили тебе боль. И я прекрасно осознаю, что если бы всё это было ложью, то я бы повторил печальный опыт моего хамоватого братца. Такова магия очищающей. Клянусь своей магией, что…

— Прекрати, — я дёрнула вниз его взметнувшуюся в магической клятве ладонь. — Я тебе верю. Верю. Только мне надо немного побыть одной. Хоть помыться… Три дня тут под этой отравой валялась.

— Не валялась, а отдыхала, — поправил Альв.

— Не, — перебил Рой. — Размышляла. На отдыхе обычно лицо попроще делается…

— Тисы, мы увлеклись, — прервал очередной виток перепалки Виктор нарочито благовоспитанным тоном. — Оставим тису.

— Я ещё вернусь, — с шутливой угрозой проговорил Рой, выходя.

— Тиса, — отвесил шутовской поклон Альв. — Я тоже вернусь.

Он вывернулся из рук подпихивающего его к двери Виктора и, склонившись ко мне, тихо и уже совершенно серьёзно добавил:

— Забудь этого урода.

Я обречённо кивнула, и вся компания вымелась в коридор. «Легко сказать забудь. А как? — подумала я, сбросив пропитанную потом одежду на пол в ванной комнате. — Хорошо хоть, не стал опять орать… Ещё больше подробностей из интимной жизни моего жениха мне не вынести. Бывшего жениха… Дон…».

По щекам, смешиваясь с брызгами воды, потекли слезы. Первые слезы с тех пор, как моя новая жизнь раскололась на две половины.

Был, правда, в этом безумном провале в апатию и плюс. Закрутив меня в водовороте безразличия, он не оставил мне времени думать о предательстве Дона. Где-то в глубине души я знала, что однажды мне все равно придется встретиться с ним, посмотреть в глаза. Знала, что, какой бы ментальной защитой ни прикрывала свой разум, всё равно не удержусь и задам бесполезный, но неизбежный вопрос. Вопрос, на который я хотела и в то же время боялась узнать ответ. Глупый и беспомощный вопрос: «Почему?».

Ещё несколько дней я провела в штаб-квартире Братства Справедливости. Вопреки опасениям, никто не пытался уговорить меня вступить в этот отряд самоубийц. Казалось бы, мне надо как можно быстрее убираться отсюда, не дожидаясь, пока у престарелого главнюка дойдут руки до моей скромной персоны. Но нет. Изо дня в день я под разными надуманными предлогами откладывала возвращение под собственную крышу.

Причина такого идиотского поведения была проста, как медный грош. Я банально боялась встретиться с Доном. Боялась посмотреть ему в глаза. Боялась показать свою слабость. Здравый смысл говорил, что шансы столкнуться с ним ничтожно малы. Что никто не будет ходить вокруг моего дома неотлучно неделями. Да и я возле этого самого дома появлюсь лишь на минуту-другую. После этого нырну в потайной ход у задней глухой стены. Но никакие разумные доводы не действовали. Что во мне говорило? Уязвлённая гордость? Или всё-таки любовь? Я не знала. И панически гнала все мысли на эту тему. Словно глупый страус, я сунула голову в песок и старательно делала вид, что ничего особенного не произошло. Просто затюканная повышенным вниманием общественности очищающая гостит у близких друзей, а заодно избегает этого самого внимания.

Так я и досиделась до закономерного финала. В далеко не прекрасный вечерний час, когда мы с Виктором играли в шахматы у камина в моей комнате, в дверь постучал Леррой. Может, не окажись рядом Вика, я бы смалодушничала и сделала вид, что меня нет. Но случай не оставил мне выбора. Пришлось впускать старого интригана и даже вести себя прилично. В конце концов, это я у него в гостях, а не наоборот.

— Лира, девочка моя, — сразу перешёл к делу старик. — Мне надо поговорить с тобой наедине.

Виктор, не дожидаясь приглашения, вышел, и старик устроился в его кресле. Пока он с интересом разглядывал позицию на доске, я плотнее сдвинула ментальные щиты, оставив на поверхности лишь ничего не значащие мысли о шахматной партии и друзьях. Для большей достоверности чуть глубже плавали мутные размышления о предательстве Дона. Разумеется, я бы с огромным удовольствием запихала их на самое дно памяти, как всегда делала в последние дни, но вызывать у старика подозрения не хотелось. Пусть думает, что я владею собой не так уж хорошо, раз на лице периодически появляются мрачные тени. Полезно, когда вероятный противник тебя недооценивает.