Анастасия Никитина - Права и обязанности некроманта

Моё кресло стояло по левую руку от импровизированного трона, и я то и дело ловила на себе завистливые взгляды неофитов. Причиной стала чья-то глупая шутка: кто-то пустил слух, что сидеть слева почетнее, так как это место ближе к сердцу хозяина. «Нет у него никакого сердца, — подумала я тогда, — ни справа, ни слева…»

Но слова запомнились, и теперь кто-то нет-нет да и смотрел на меня с чёрной завистью, неизменно забавлявшей Лэнгли. Однако сейчас всё это интересовало меня в последнюю очередь. Я ждала представления. Недаром же профессор приволок меня сюда с таким довольным видом. И представление не замедлило последовать.

— Разумно ли тратить на грязь столько сил, тиса Мэй, — проговорил Лэнгли, словно продолжая прерванный разговор. — Посмотрите, сколько вокруг достойных магов. Вот Опайс как раз в поисках супруги для своего наследника. Или лорд Трипол… Лесли! Подойди!

Трипол вскочил со своего места и суетливо бросился на зов.

— Мой лорд, — склонился он, но тот даже не посмотрел в его сторону, глядя вдоль стола и обращаясь ко мне:

— Что ты скажешь о нём, Лира?

— А что я должна о нём сказать? — опешила я и тут же перехватила полный ужаса взгляд молоденькой женщины, жены Трипола. Она в защитном жесте уронила руки на округлившийся живот. — Он ваш верный друг.

— О да. Я очень ценю нашего друга. Вы знаете, что на его род некогда наложили очень сильное проклятие? Проклятие неурожая, не так ли, Лесли?

— Т-так, — пробормотал маг, сравнявшись цветом лица с собственной седой шевелюрой.

До меня медленно начинало доходить, в какую ловушку я чуть не вляпалась на этот раз. Опять моё «очищение» вылезло мне боком!

— Ты могла бы изучить взаимодействие этого эффекта с твоими собственными особенностями, — спокойно предложил Лэнгли, не обращая никакого внимания на то, что объект его заботы бьёт крупная дрожь.

Пользуясь тем, что возомнивший себя вершителем судеб ублюдок всё так же не смотрит в мою сторону, я бросила короткий взгляд на тису Трипол, сидевшую прямо на противоположном конце стола. Если у меня и оставались какие-то сомнения по поводу того, какое предложение мне только что сделали, то они отпали сами собой. Бледная как смерть молодая женщина вжалась в спинку кресла и не отрываясь смотрела прямо на меня. Ещё бы… Ведь мне только что предложили её место, а разводы в нашей благословенной стране законом не предусмотрены. Я едва заметно опустила веки, пытаясь успокоить беднягу, и равнодушно, как только могла, проговорила:

— Скучное проклятие. Его сила только в смерти проклявшего. Принёс себя в жертву идиот. Мстить и не насладиться результатами своей мести… Глупец. Это мне не интересно.

— Значит, положение леди Трипол тебя не прельщает?

— Нет, — отмахнулась я и тут же до хруста в суставах сжала подлокотники кресла, поймав второй за вечер ментальный удар.

— Вы слишком часто стали говорить мне нет, тиса Мэй, — пояснил свое неудовольствие Лэнгли, когда я немного очухалась, знаком отпуская уже не бледного, а какого-то серого Трипола. — Но вы правы, я слишком ценю нашего гостеприимного хозяина, чтобы позволить ему насильно ввести в свой род очищающую.

«А он прям так мечтал это сделать, что просто трясся от вожделения», — зло подумала я, пытаясь абстрагироваться от судорог, сводящих мышцы. Я всё-таки не тренированный ментал, мне два удара подряд несколько многовато. Боль можно держать в узде, не теряя самоконтроль, но от этого она всё равно никуда не девается, а отголоски аукаются потом гораздо дольше.

— И всё же вы присматривайтесь, тиса Мэй. Нехорошо, когда такая завидная невеста грустит в одиночестве, — уронил Лэнгли и, слава всем богам, потерял ко мне интерес.

На противоположном конце стола Трипол мешком плюхнулся на свое место. Я заметила, как его рука скользнула вниз, а секунду спустя дрогнули плечи его жены, наконец немного расслабившись. Мне не нравился Трипол. Как, впрочем, и все присутствующие. Но в том, что он искренне любит свою молодую жену и ещё не рождённого ребенка, я только что убедилась. Эта мелочь, не имевшая к моей жизни никакого отношения, неожиданно зажгла в, казалось бы, совершенно заледеневшей душе маленькую тёплую искорку, и дышать стало чуточку легче.

Псевдоужин закончился как обычно: Лэнгли просто встал и, поманив меня за собой, вышел из зала. Мысленно я порадовалась за тису Трипол. В отсутствие жестокого хозяина у Лесли будет несколько больше возможностей успокоить перепуганную супругу. Всё-таки в её положении волнения не слишком полезны.

Размышляя о владельцах гостеприимного особняка, я совершенно упустила из виду, что побеспокоиться стоило бы в первую очередь о себе, и вспомнила об этом, только сообразив, что уже несколько минут сижу в уютном кресле у камина в одном из многочисленных кабинетов дома, а Лэнгли размахивает руками, навешивая вокруг нас всё новые и новые чары.

«И что теперь? — я с деланно равнодушным видом снова уставилась в камин. — Персональное наказание тет-а-тет? Хоть бы уже убил меня наконец, что ли…».

Последняя мысль так меня испугала, что я невольно поёжилась. Вот уж чего за мной никогда не наблюдалось, так это суицидальных наклонностей.

«А почему бы нет? — ехидно ввернул внутренний голос. — Кому ты нужна?».

Я тихо выдохнула, тщательно контролируя сердечный ритм с помощью иномирных методик и загоняя подступающую истерику на задворки сознания вместе с болтливым раздвоением личности. Ещё только не хватало разрыдаться от жалости к себе на глазах у лидера радикалов. Потом… Подумаю потом, кому я нужна и зачем…

— У меня к вам серьёзный разговор, Лира, — заговорил Лэнгли, завершив долгую волшбу и усаживаясь в кресло напротив. — И касается он ваших исследований.

— Я слушаю, профессор.

— Как успехи с вашими работами над живыми мертвецами?

— Никак. Я же говорила. Из этих трусов, — я, скривившись, мотнула головой в сторону выхода, — даже каплю крови не вытрясешь. А те маргиналы, у которых мне удалось добыть кровь, с воплями пытались сбежать, едва понимали, что я интересуюсь их родственниками. Они были слишком тупы, чтобы им можно было разъяснить, что их поганому отродью ничего не грозит. Их потуги вырваться несколько раз сбивали мне ритуал. И ведь даже под клятву о непричинении вреда боятся поддержать науку!

— Вы никогда не думали, что с вашей смертью наука потеряет очень много? — невпопад вдруг выдал Лэнгли, заставив меня вздрогнуть.

— С моей смертью? — переспросила я, загоняя шевельнувшийся в душе страх обратно под ментальные щиты. — Мне плевать, что будет с наукой после моей смерти. Ведь я не узнаю ни о победах, ни о поражениях.

— Как эгоистично, — усмехнулся он, сцепив тонкие сильные пальцы в замок. Кольцо, что примечательно, оставалось снаружи. — И вдвойне нехорошо для очищающей. Ваше предназначение — будущее, ведь именно для этого магия так щедро вас одарила.