Ольга Назарова - Счастье обыкновенного говорящего кота Мяуна

– Аня! Мне кот только что сказал, что я… Что я… Навязчива и груба! И что… Что я бестактность ходячая! – Шура понимала, что говорить этого никак нельзя, но остановиться не могла. – Аня, избавься от него! Немедленно! Выкинь!

– Тетенька, что-то с вами не то… Приходите почему-то без предупреждения, настроение плохое сразу… И мерещится вам. Может, давление? В ушах зашумело, вот и показалось! Галлюцинации на фоне давления, ай, как нехорошо! Вам надо избегать все конфликтные ситуации, агрессию, ссоры. Это всё так портит здоровье!

Шура чуть было не спросила, зачем же тогда жить, если никакого интереса не будет? Сдержалась с трудом, да и то, только потому, что услыхала явственный смешок от кота.

– И ведь верно как сказано! Золотые слова! – вмешалась в разговор Василина. – А то так можно окружающих доводить, доводить, да случайно и себя довести! Если так себя вести, какое же здоровье выдержит?

– Эээээ? – Шура схватилась за голову. На обширном бюсте звякнули бесполезные побрякушки, и даже нитка красная не помогла! – Точно, аномальная зона! – взвизгнула она. – И предсказывает, предсказывает…

Проснувшаяся от резкого звука Плюшка вылезла из-под стола, зевнула и забавно проскрипела. Она-то говорить не умела, но доведенной до крайности тётушке померещилось, что даже собака ей что-то по-человечески говорит. Что-то вроде:

– И как вам не ай-ай-ай?

Александра взвилась со стула, дико глянула на бульку, и рванула к выходу, решив, что в этом мороке ей с каждым разом становится всё хуже и хуже! В прошлый раз собака не говорила! Это точно!

– Тётенька, куда же вы? А чай? – Аня с трудом сдерживалась, чтобы не рассмеяться, когда тётка так скинула тапки, что один даже надорвался сбоку, и выскочила из квартиры, словно за ней гнались.

– Вот! Вот как я был прав, когда мои любименькие тапочки велел спрятать! – довольно покивал головой Мяун.

Дик, как только тётка выскочила из квартиры, занявший место на балконе, что- то негромко гавкнул, Мяун покивал головой.

– Понятно, что слишком быстро умчалась. Не смущайся, друг мой собачий. Крыс-то она не забыла. Вот и бежала бегом. Посмотри внимательнее, дверь точно на месте? А то три раза такой теткотаранопробивающий рывок выдержать, это не слабо! На месте? Хорошая дверь!

Он перебрался на место, которое освободила Шура, поморщил нос от её духов и благожелательно уточнил:

– Может быть, отпразднуем освобождение родных территорий от тётки?

После визита тетки Аня стала обращать внимание на то, что Василина необычно себя ведет. Ежится по углам, почему-то странно и опасливо озирается, заглядывает в глаза.

Аня попыталась выяснить, не заболела ли кисонька. Васька испуганно затрясла головой, и тихо-тихо уточнила у Ани, как она сама себя чувствует.

– Отлично я себя чувствую! – удивилась Аня, хотела было напрямую спросить, что всё это значит, но как раз в этот момент Плюшка наступила на хвост Мяуну и в возникшей потом суматохе и Мяуновой великой обиде на весь свет, Анино желание как-то потерялось в памяти. Потом пришел очень расстроенный Олег, которому руководство велело срочно ехать в командировку, и в делах Аня и вовсе позабыла о странностях Василины.

Вспомнила через день. Замоталась на работе, забыла дома зонт, промокла под дождем, и когда пришла домой, на город уже плотно улеглись тёмные сентябрьские сумерки. А ещё и собак выгуливать!

– Резиновые сапоги – наше всё! – объяснила она Дику, принесшему в зубах свой и Плюшкин поводки. – Плюш, иди одеваться!

Булька отступила от комбинезона, словно это было какое-то хитрое пыточное устройство.

– Без одежды нельзя! Ты беленькая и там испачкаешься по самые ушки! – пыталась объяснить Аня. Булька спорила, что-то скрипела в ответ, Мяун увлеченно переводил, покатываясь от смеха, когда Плюшка уверенно заявляла скрипучим подтявкиванием что-то вроде:

– Нету таких правил, чтобы бульдог ходил в одежде! Нету!

– Так! Я не знаю, какие правила есть у бульдогов, но с полной ответственностью тебе заявляю, что без одежды ты на улицу сегодня не пойдёшь! Это моё правило! Бульдог должен меня слушаться! – Аня выговорила это с максимальной внушительностью, на которую вообще была способна, и была вознаграждена подползанием дрожащей от эмоций Плюшки, впечатлённой таким приказом.

Аня, уже уводя собак оглянулась и встретила весёлый взгляд Мяуна, явно полностью её поддерживающего и…

– Погодите-ка, а где Васька? – Аня сделала полшага назад и наткнулась на понурившуюся Василину, тоскливо плетущуюся в коридор из комнаты. – Нет, тут что-то не так. И сильно не так! Надо выяснять! – решила она.

После прогулки, кормления живности и ужина Аня долго не знала, как бы подступиться в вопросом к Ваське, тем более, что Мяун тоже обратил внимание на странное настроение любимой кошки, и пристал к ней с вопросами, но та, просто свернулась клубочком на кухонном шкафчике и сделала вид, что попросту спит.

Аня была уставшей, дождь за окном навевал дремоту, и поговорив перед сном с Олегом, отчаянно скучавшим в гостинице Красноярска, она достаточно рано легла спать. А проснулась от всхлипывания…

Ползком выбралась из кровати, в которой кроме неё спала Плюшка и Мяун, она прокралась в кухню, а там Васька тащила из холодильника две скрепленные хвостиками сосиски и всхлипывала. Аня сообразила спрятаться за дверной косяк и с изумлением рассматривала эту картину.

– Зачем? Она голодная? Так вон же корм стоит! Не хотела этот, так почему мне не сказала? Я бы всё ей дала! И сосиски эти, да хоть всю упаковку! Не понимаю! А зачем она их в окно тащит?

Аня увидела, как Васька взяла одну сосиску в зубы, и поволокла их в форточку, потом на балкон, а потом зачем-то сбросила их вниз. Поглядела туда, что-то мявкнула, а потом тихо-тихо прокралась обратно в форточку.

– Вась! – Аня решилась всё-таки поговорить с кошкой. Ну, что это ещё за фокусы! Хочет кого-то угостить, так пожалуйста – скажи только, а не свешивайся с поручня балконного ограждения так, что у хозяйки аж сердце замирает!

Вот к чему она была совершенно не готова, так к Васькиной реакции. Кошка подпрыгнула, забилась в угол между рамой и стеной в оконном проёме. На Аню смотрели огромные глазищи полные такого ужаса, словно тут и не она вовсе даже, а какой-то жуткий кошкодав из страшного кошачьего кошмара!

– Вась, ты что? Что случилось?

– Нннничего! Ничего совсем-совсем! А почему ты встала? Ты только что встала? Ты не сердись, я тут это… Так сосисок захотела, что съела целых две. Можно? Не сердишься?

– Вась, что с тобой случилось? Ты какая-то совсем запуганная! – Аня даже не знала, говорить кошке, что она отлично её фортели с сосисками видела, или лучше промолчать пока…