Лин Оливер - Пришелец-суперзвезда

Мой сенсорный усилитель окончательно спятил: он фыркал, хрипел и вертелся так быстро, что я испугался, как бы его не вырвало. Он рывками таскал меня по комнате в поисках источника запаха, который почуял. Порылся в шкафу, поднял кроссовок и глубоко втянул в себя воздух. Взвизгнув от отвращения, он запустил ботинок через всю комнату. Тот со свистом понесся в голову Кэссиди, но она пребывала в таком шоке, что даже не увернулась. К счастью, сенсорные усилители редко попадают в цель, поскольку лишены собственных глаз.

Затем он потянул меня к комоду и опрокинул кучу маленьких стеклянных флакончиков с духами. Из каждого из них вытекла жидкость, образовав лужицу, такую вонючую, что у меня зачесался нос.

– Апчху! – чихнул я.

– Апчхи! – чихнула Кэссиди.

– А-А-А-А-ПЧХО-О-О-О! – чихнул мой сенсорный усилитель.

Из него вырывался воздух, да с такой силой, что сдул с кровати покрывало. Ткань с узором из подсолнухов взвилась в воздух, как летающий ковёр, а затем приземлилась на мой усилитель, обтянув его, словно цветочный плащ супергероя. В любое другое время я бы от души повеселился, но сейчас было не до смеха.

И я не мог ничего с этим сделать. Что бы ни учуял мой сенсорный усилитель, он очень хотел это заполучить – и незамедлительно. Он дёрнул меня к кровати, и мне оставалось лишь беспомощно наблюдать за тем, как он подхватывает подушки и раскидывает их по комнате. Затем, почуяв, что прибыл к месту назначения, усилитель застыл в воздухе и удовлетворённо фыркнул. Он нашёл то, что искал.

Под подушками лежала заначка Элоизы – липкие мармеладные драконы. Мой усилитель обнюхал упаковку и вскрикнул от восторга. Выполнив стремительный и точный выпад, он схватил пластиковый пакетик, разорвал его и вдохнул горстку кислых мармеладок.

Вкусняшки исчезли в его длинном хоботе, и он радостно вздохнул, после чего в комнате наступила полная тишина.

Но она продлилась всего несколько секунд, потому что, как только кислый вкус конфет вступил в контакт с сенсорными бугорками внутри усилителя, хаос вернулся. Из его хобота, словно пушечные ядра, начали вылетать мармеладные драконы; они выстреливали с бешеной скоростью прямо в полоток и тут же прилипали к нему.

Хлоп! Плюх! Шлёп!

Один за другим кислые липкие дракоши извергались из моего сенсорного усилителя и катапультировались в воздух, пока ими не оказался усеян весь потолок. Избавившись от последней мармеладки, усилитель принялся безудержно чихать и кашлять, пытаясь побороть кислое послевкусие. Затем он утих, как будто приходя в себя от атаки на свои сенсорные приёмники.

Из-за царящего в комнате безумия у меня не хватило смелости взглянуть на Кэссиди и проверить, в каком она состоянии. Но я знал, что этот момент неизбежен. Я повернулся к ней, и вид у неё был такой, будто она увидела призрака. Точнее, толпу призраков, зомби, вампиров, оборотней, мумий, вурдалаков и любых других живых существ, о которых вы когда-либо слышали.

– Я всё объясню, – сказал я.

– Нет! – ответила она дрожащим голосом. – Скажи мне, что я не видела всего того, что я только что видела!

Я шагнул к ней, но она отступила назад.

– Кэссиди… – начал я.

– Даже не говори со мной, – отрезала она. – Ты – урод. Существо, которое я только что увидела на твоей спине, не было человеком!

– Ты права, – согласился я. – Я не человек. Кэссиди, я пришелец.

Она ахнула и побежала к двери.

– Дай мне одну минуту, я всё объясню! – крикнул я.

Она дрожала с головы до ног и плакала.

– Я ничего не понимаю! Я думала, ты мой друг… – Она посмотрела мне прямо в глаза так пронзительно, что я почувствовал неловкость. – Кто ты? Откуда? И что это за зверь у тебя на спине?

– Это мой сенсорный усилитель, – объяснил я. – Все на моей планете рождаются с таким прибором, но он отключается, как только тебе исполняется тринадцать. Вот почему я здесь.

Кэссиди зажала уши ладонями и начала напевать, как будто не желая вникать во всё, что я говорил.

– Это похоже на сюжет дешёвого научно-фантастического фильма, – сказала она. – Терпеть не могу фантастику, так что я немедленно, Бадди, Зорк, Космический Человек, Капитан Зум или как ты там ещё себя называешь, расскажу об этом маме, полиции и ФБР!

– Пожалуйста, только не звони властям! – взмолился я. – Они бросят меня в камеру, чтобы изучать и исследовать. Они будут тыкать в меня приборами, и я больше не смогу сниматься в Академии Чудиков. Я больше никогда не буду свободным.

– Хорошо, – сказала она, – я не стану никому звонить. Уходи, возвращайся на свой ракетный корабль и лети обратно на свою планету, потому что я не большой поклонник тусоваться с инопланетянами. И забери с собой эту мерзкую вещицу у тебя на спине.

– Кэссиди, – снова попытался я, – пожалуйста, успокойся и выслушай!

– Убирайся! – рявкнула она и рывком распахнула дверь. – Я иду на кухню за полезным перекусом. Нет, забудь! Я возьму огромную порцию шоколадного мороженого с мятой. И мне всё равно, что скажет мама, потому как я заслуживаю получить то, что хочу, прямо сейчас. Постарайся к моему возвращению уйти и больше никогда не возвращайся в этот дом.

Не оглядываясь, Кэссиди вышла из комнаты. А я смотрел, как она идёт по коридору к кухне, унося с собой все мои надежды и мечты о жизни на Земле.

После того как Кэссиди исчезла за поворотом, я развернулся и пошёл в свою спальню, то есть в то, что было моей спальней, пока сенсорный усилитель не решил разнести мою жизнь на части. Причём в буквальном смысле.

– Надеюсь, ты доволен, – сказал я ему, но он лишь икнул в ответ. Мой усилитель ослаб от преизбытка сахара и пережитого волнения, и, честно говоря, я тоже.

Я сел на кровать Элоизы и попытался сообразить, что делать дальше и куда мне идти. Я чувствовал себя таким одиноким… Хотя у меня были тысячи фанатов в социальных сетях, я по-прежнему ощущал одиночество. Может, я и стал «вирусной суперзвездой», но внутри был похож на дрожащее, перепуганное желе. Ребёнок-пришелец, которому некуда идти.

Я опустил голову Зейна Трейси на руки Зейна Трейси и попытался применить креативный подход. С автострады я разглядел кафе «Блинчик», на вывеске которого было указано, что заведение открыто двадцать четыре часа в сутки. Я мог бы пойти туда и заказывать блины, одну порцию за другой, пока не взойдёт солнце. Но у меня не было денег, и, честно говоря, мне до сих пор было плохо от чесночного хлеба. Галлоны растопленного масла и сиропа вряд ли спасли бы ситуацию.

Я мог бы снова прокрасться на территорию киностудии Universal и провести ночь в своём ракетном корабле. Однажды это сработало, но больше не прокатит. Тот охранник – любитель бутербродов с колбасой – на этот раз наверняка меня сдаст.