Роман Соловьев - Мажорка

Второй раз я напился до беспамятства в двадцать четыре года, когда обмывали диплом в энергетическом колледже. Мы гуляли у однокурсников в общаге, а наутро я проснулся в одной кровати с Катей-Дюймовочкой с третьего курса, крупной и пышной дамой, килограмм на сто. Катя еще потом пару недель одолевала меня звонками, и говорила, что я, как честный человек, обязан на ней жениться.

После истории с Катей, я решил, что пить нужно в меру. И больше старался не злоупотреблять. Стараясь не походить на своего старшего брата Дениса. Он мог пить запоями по целой неделе. Я много раз наблюдал, как брат тяжело выходил из длительных запоев: не спал ночами, трясся, и часами лежал на кровати с безумным взглядом, уставившись в потолок… Наверное, легче вообще навсегда забыть об алкоголе, чем так мучиться.

На праздниках и гулянках я выпивал чисто символически, для поднятия настроения. Но вчера, видно, опять расслабился…

Сквозь тревожный хмельной сон слышался равномерный гул самолетных турбин, который ни с чем не перепутаешь. Я открыл глаза и понял, что нахожусь в салоне самолета. Причем в очень удобном и мягком кресле. Охранник Аркадий сидел рядом, виновато улыбаясь. На его правой щеке красовался огромный фиолетовый синяк.

Как же это произошло, что меня посадили на самолет? Вообще ничего не помню… как вообще проходил контроль в аэропорту?

– Ни хрена не помню… – толкнул я Аркадия, – мы где сейчас?

– Над Индией летим. Через пару часов уже будем на Мальдивах.

Какой же я безответственный урод! Моя семья осталась в Волгограде, с этой сумасшедшей девкой, а я лечу на Мальдивы пузо греть…

Голова дико раскалывалась.

– Аркадий, в самолете пиво продают?

Он улыбнулся и достал из внутреннего кармана пиджака маленькую плоскую фляжку и несколько карамелек.

Я открыл пробку и понюхал: похоже виски. Почти залпом выпив содержимое фляжки, я закусил сладкой карамелькой и почувствовал, что внутри разлилось приятное тепло, мне стало значительно легче. Колокол, который стучал в моей голове, наконец-то затих.

Пожилая старушка в огромных очках покосилась на меня и громко цыкнула. Быстро подошла стройная блондинка-стюардесса:

– Нope you all are well? – прощебетала она тоненьким голосом.

Я ни хрена не понял, но на всякий случай сказал: «Гуд», и отвернулся к иллюминатору. За густыми облаками абсолютно ничего не было видно.

Немного покрутившись в кресле, я вскоре опять уснул.

Когда самолет приземлился и пассажиры спустились вниз по трапу, я понял, что попал из российской зимы сразу в южное ласковое лето.

Теплый ветерок нежно трепал мои волосы, и пожалуй хорошо, что я одел джинсы, а не в юбку. Плюсом, несомненно, являлось и то, что у девушки, чьим телом я сейчас обладал (причем в буквальном смысле) волосы короткие, ума не приложу что бы я делал с длинными прядями. Косметикой я тоже пользоваться не умел. Но поглядев перед посадкой самолета в зеркало, подумал, что это и не требуется – мордашка довольно милая, без всяких боевых раскрасок.

Аэропорт я толком и не успел рассмотреть. Возле трапа пассажиров встречали три разноцветных микроавтобуса с открытым верхом. Мы сели в один из них и сразу поехали по дороге вниз, в сторону морского порта.

Два смуглых мужика, сидевшие напротив, рассматривали меня, слегка поморщившись.

– Что им не нравится? – наклонившись, спросил я у Аркадия.

– Мария Алексеевна, вы же были здесь в прошлом году и сами знаете, что местные не любят, когда девушки в джинсах ходят. Мусульманская страна.

– Да? А что здесь еще не принято?

– Пить алкоголь в общественных местах, только в специальных пабах. Нельзя громко ругаться, драться и конечно, ходить в непристойном виде…

– Ничего себе, вот это курорт…

– Зато здесь океан… Посмотрите какой красивый! – Аркадий показал на бирюзовый океан, который сливался вдали, на линии горизонта, со светло-голубым небом и полностью окружал большой зеленеющий остров.

– Аркадий, а откуда у тебя синяк?

– Это вы мне утром кулаком зарядили, когда я вас в машину сажал. И скажу честно, рука у вас довольно тяжелая… Не завидую вашему будущему мужу.

– Вчера в кабаке все нормально прошло?

– Почти. Олигарх Барковский со своим приятелем вовремя ноги унесли.

– А что случилось?

– Так вы же хотели их к стенке поставить и расстрелять. Что, совсем ничего не помните? – улыбнулся Аркадий.

Я покачал головой и слегка покраснел.

– А какие вы комплименты вчера официантке развесили… девушка даже покраснела до самых корней волос…

В порту маленький щуплый полицейский просмотрел наши документы и кивнул на небольшой белый катер на пристани.

– Пойдемте, Мария Алексеевна, – Аркадий аккуратно подхватил меня под локоть, – отправление через десять минут.

– А когда будет самолет обратно в Россию?

– Даже не мечтайте об этом. Пока Алексей Владимирович свои дела не уладит – вам нельзя возвращаться назад. И давайте сразу договоримся. Здесь – не Россия. И хотя на атолле, куда мы плывем – туристический курорт, но все довольно строго. Я буду сопровождать вас практически везде, кроме туалетной кабинки. Поймите меня правильно, это приказ шефа.

– Дисциплина есть дисциплина… – пробормотал я. – Ладно… пойдем, Аркаша, на катер, а то точно опоздаем…

Когда катер причалил к небольшому острову, на деревянной пристани, уходящей прямо в волны океана, нас встретили невысокая полноватая женщина с короткими светлыми волосами, обернутая в цветастое парео, и высокий плечистый мужик, атлетического сложения, в ярких шортах и майке.

– Здравствуйте Инна Витальевна! – улыбнулся Аркадий.

Женщина кивнула, и удивленно посмотрела на меня:

– Маша, с тобой что случилось?

– Со мной все в порядке.

– Что у тебя за вид? Как у бомжарки с вокзала…

Я пожал плечами.

– Леша утром звонил, сказал, что у него возникли какие-то проблемы… может объяснишь?

– Да я толком ничего и не знаю. И вообще, что-то устала с этим перелетом.

– Пойдемте, – женщина кивнула на большой и красивый отель на берегу.

Она взяла меня под руку:

– Машунь, опять ты похудела… со своими этими модными диетами… Отдохни сейчас немного с дорожки, а вечером поговорим.

В номере, как только я растянулся на широкой кровати, в дверь тихо постучали, и вошла маленькая смуглая горничная. Она широко улыбнулась и спросила на ломанном русском:

– Вам обьед приньести в номер?

– Принесите в номер, и водочки прихватите.

– Что?

– Водочки не забудьте прихватить.

Горничная кивнула и быстро скрылась.

Я с удовольствием искупался в душе, съел принесенный обед, разбавив его с лечебной порцией водки, и повесив на ручку двери снаружи табличку «Sleep», спокойно уснул на широкой тахте.