Полина Громова - Дорога яви

— Можем! Еще как можем. Мы без труда преодолеваем границы яви. Просто, как бы вам объяснить… Нам незачем сюда ходить, что ли. Явь для нас — чужое место. Мы могли бы его захватить, но здесь некомфортные для нас условия, да и места мало. Законы яви — вообще дурацкие.

— Да?

— Да! Здесь мне, например, нужно постоянно питаться. Постоянно! И если это физическая пища, то нужно ее довольно много. А еще тут нужно спасть, потому что устаешь, а не для удовольствия, а еще дышать, это вообще непонятно зачем. А если посмотреть на вас — я вообще не понимаю, как вы тут живете! Вы же такие хрупкие. Быстро устаете, легко можете пораниться или покалечиться. Вы, наверное, даже болеете.

Кира хохотнула.

— Не поверишь, Геос, мы даже умираем.

— Да? Ничего себе…

— А что, вы бессмертны? — спросила Кела.

— Кроны и анкелы — бессмертны, — подтвердил Геос. — у нас даже есть поговорка: если крон не умирает молодым, он не умирает вообще.

— Что это значит?

— Это значит, что убить нас можно, но только если мы неопытны или не достаточно зрелы, чтобы восстановить свое тело.

— А ты, Геос? Ты — молодой крон?

Геос улыбнулся. Во взгляде его заплясали искорки.

— Ага, — ответил он.

— Ладно, мы будем иметь это в виду… Расскажи что-нибудь еще.

— Помимо этого явь и изнанку населяет множество живых существ, — охотно продолжил Геос. — Здесь они одни, там другие. Какие-то безобидные, какие-то опасные. В целом существа изнанки похожи на те, что населяют явь. Но отличий все-таки больше. А еще есть те, что живут между явью и изнанкой.

— Это как? — нетерпеливо спросила Кела.

— Ну, вы верите в леших, русалок, домовых?

— Конечно! — воскликнула Кела.

— Не очень, — призналась Кира.

— А вы их когда-нибудь видели?

Обе девушки отрицательно помотали головами.

— Правильно, что не видели. Эти создания есть в яви и на изнанке одновременно, но при этом нигде не существуют полностью. Впрочем, в яви есть такие места — я уже говорил о них, они называются разломами. Если человек попадет в такое место и там же окажется, скажем, русалка, то он сможет ее увидеть. Но, вероятнее всего, это будет последнее, что он увидит. Эти создания редко отпускают тех, кто попадает к ним. У них необычные представления о гостеприимстве: здоровым и с трезвым рассудком уж точно не уйти… Ну, как вам теперь мир, в котором вы живете?

Кира пожала плечами — особой разницы из-за полученного знания она не чувствовала.

— А мне нравится! — призналась Кела. И тут же она задала, наверное, самый главный вопрос: — Геос, а зачем ты пришел сюда — ну, в нашу явь?

Геос едва заметно улыбнулся.

— О, это долгая история… и не простая, знаете ли.

— А если опустить подробности?

— А если опустить подробности, я тут прячусь, — ответил Геос. — Поэтому мне все равно, куда идти: главное не находиться на одном месте. Я не хочу, чтобы меня обнаружили. Мне нужно немного подумать. А вот когда я придумаю, что мне делать дальше, я вернусь на изнанку и попробую еще раз.

— А что ты попробуешь еще раз? — не унималась Кела.

Геос ощутимо помрачнел. Лицо его вытянулось, а под глазами и на скулах будто бы появились тени… А может быть, это было лишь игрой света пламени.

— Я попробую освободить своего брата. Вот уже несколько месяцев анкелы держат его в плену.

— Мы можем тебе помочь? — спросила Кела. На лице ее отражалось глубокое сопереживание. Геос усмехнулся.

— Вы можете попробовать. Кто знает — вдруг в этот раз все получится.

— Мы попробуем, — твердо сказала Кира. Она ни секунды не сомневалась в том, что Кела согласна с ней.

Геос покачал головой.

— Вы даже не знаете всех обстоятельств.

— Ну и что? Ты ведь нам все расскажешь? — спросила Кела.

Геос кивнул. Рассказать, конечно, придется — но не в этот раз. Сейчас он к этому разговору попросту не готов. А теплая летняя ночь, навалившаяся на лес, казалось, и не собиралась навевать на девушке сон… Что ж, надо ей немножко помочь.

Кела широко зевнула.

— Только, может, завтра? Мы пока переварим то, что ты уже рассказал.

— Разумеется, завтра, — невинно улыбнулся Геос.

«Две явленные девушки, почти дети — и хотят помочь такому, как я… смешно, — мысли текли неторопливо, как широкая река в знойный полдень. — Я ведь в их мире — демон. Ладно бы просто не боялись — не боятся ведь уже — а то помогать собираются… А знаешь, что самое смешное, Айри? Я предчувствую, что они и вправду смогут мне помочь. Только вот как — ума не приложу. Они такие слабые… ничего не умеют. Ты что думаешь об этом, Айри?»

Конь тряхнул в полусне головой. Веса полулежащего хозяина, прислонившегося к нему, он почти не чувствовал, но чувствовал его тепло и силу, слышал его мысли. Если бы он мог улыбаться, он бы улыбнулся: хозяин в последние дни был таким необычным… Впрочем, когда это его хозяин был обычным? Он за ним такого не помнил. Но сейчас, подобрав этих двух, он превзошел самого себя. Интересно, какие у него будут планы…

В лесу ощущалось приближение рассвета. Небо еще не посветлело, но кругом вовсю заливались птицы, и воздух стал свежим, бодрящим. В отличие от девушек, проведших ночь в избушке, Геос остался у костра — здесь, в яви, ему не хватало огня… да и хорошей воды и воздуха, признаться, тоже. Зато земля здесь была густая, сочная. Он даже не спал — просто дремал, перебирая мысли, словно струны лютни.

Он планировал разбудить девушек на рассвете. Но одна, кажется, проснулась сама: дверь избушки скрипнула, приоткрылась… и не выпустила изнутри никого.

Геос сбросил с себя дремоту, сел, всмотрелся в явь, потом разодрал ее взглядом ясных оранжевых глаз… Ну, все правильно: вот и последствия его вчерашней добродетельности.

…Кела проснулась до наступления рассвета. Она отдохнула и чувствовала себя прекрасно. Взглянув на Киру — та еще спала — она встала, потянулась и вышла из избушки.

Лес оглушающе звенел птичьими голосами. На траве перед избушкой лежала роса. Кела, не долго думая, скинула надетую было обувь и пошлепала по траве к колодцу. Дышалось легко — словно она не носом втягивала воздух, а всей кожей. От прикосновения стоп к земле приятно лихорадило. Деревья вокруг… Деревья снова были видны все, и листва на них была синеватого цвета, а небо сверху серело, как некрашеная холстина, но все это как-то не беспокоило Келу. Подойдя к колодцу, она напилась обжигающе-холодной воды, умылась, пригладила волосы… А потом пошла дальше, в лес.

Шагов тридцать она сделала словно по инерции, не задумываясь о том, куда и зачем идет. Затем она остановилась на крохотной полянке, поросшей сочной темной травой. Быстро она поняла, что стоять не достаточно: хоть она и чувствовала, что стоит по голени в земле, хотелось большего — хотелось нырнуть в эту землю с головой, врыться в нее, вдохнуть, впустить в себя… забыть, что все еще существуешь… Кела опустилась на колени, а потом и вовсе легла, перевернулась на спину, вытянулась, раскинула руки, прикрыла глаза. Было тепло и прохладно одновременно, а еще очень уютно. Там, под ее спиной, словно находилось огромное живое существо. Деревья, окружавшие полянку, склонились над ней, и трава потянулась к ней, прикасаясь к ее телу, нежно обнимая, оплетая и тут же отпуская… Ощущения были потрясающие. В какой-то момент Кела поняла, что в этих прикосновениях есть тайный смысл, травой движет сознание, а этим сознанием, в свою очередь — желание и воля… Только это почему-то не напугало. Наоборот, Кела выгнулась, чуть приподнимая спину, и почувствовала, что ее собственный разум уплывает в сладостную даль…